Я по спирали обхожу сосну, спускаясь всё ниже и ниже. Скала,
на которой примостилась маленькая хижина, остаётся на той стороне обрыва. Мага
в окне уже нет.
— Лёнька… — шепчет Вика, когда до земли остаётся метра
полтора, и разжимает руки. Зря. Она-то спрыгивает нормально, а вот мы с
Неудачником в худшем положении. Я заваливаюсь на левый бок, тапочки судорожно
взбивают воздух, но удержать нас не в силах.
Куча мала.
Не слишком ли много падений для сегодняшнего дня? Тем более
в китайском комбинезоне, с его слабыми ограничениями силы удара?
Я сбрасываю тапочки, повисшие передо мной, поднимаюсь, жадно
глотая воздух и потирая ушибленный бок. Неудачник со стоном садится на
корточки.
Вика смущённо смотрит на нас.
— Больно, мальчики?
— Не, всё хорошо! — бурчу я, помогая подняться Неудачнику.
Над нами — густой зелёный полог, обрыв метрах в пяти. Гул воды глушит шорох
хвои под ногами. Как приятно стоять на твёрдой почве.
— Лёня…
— Проехали, — обрезаю я. В конце-концов, я понимаю, что
такое боязнь высоты. Сам не смог пройти по аль-кабаровскому мосту в глубине.
Мы вырвались из борделя, и это главное. Мы уже не в том
пространстве, что атакуют люди Человека Без Лица. Вокруг нас горы, созданные
Викой для личного пользования. Горы, где никогда не было людей. Пространство в
пространстве, тайный мир, живущий по своим законам. Лишь хижина на обрыве —
единственная дверь в него…
Из окна хижины бьёт густое, оранжево-чёрное пламя,
бревенчатые стены занимаются мгновенным жарким огнём.
«Увидите», — сказал Маг. И он прав, трудно не увидеть
действие файл-бомбы. Единственный проход в нормальную глубину догорает на наших
глазах.
— Надеюсь, ты там… Человек Без Лица, — говорю я.
— Что он тебе обещал за Неудачника? — спрашивает Вика.
Кошусь на несостоявшийся предмет торга, и признаюсь:
— Медаль Вседозволенности.
— Что?
— Ты что, не знаешь про неё? Такую получил Дибенко за
создание глубины. Право на любые действия в виртуальном мире.
Вика улыбается.
— Это больше, чем деньги, — говорю я. — Индульгенция от
любых грехов…
— Тебя обманули, Лёня.
— Почему?
— Лёня, Медаль Вседозволенности уникальна именно потому, что
существует в единственном экземпляре. Любая созданная копия автоматически
считается фальшивкой и уничтожается. Я знаю, я… была знакома с парнем, который
пытался сделать её копию.
Самое смешное, что во мне нет ни грамма удивления. Я
подмигиваю Неудачнику и говорю:
— А ты и впрямь важная птица. Если уж Димка Дибенко готов
отдать за твою шкуру своё главное сокровище.
Неудачник мотает головой:
— Нет. Я ещё важнее.
Часть четвёртая
Глубина
00
Из тех продуктов, что Вика выбросила в окно, словно в
насмешку над законами физики, уцелела лишь стеклянная банка с вареньем и
бумажная пачка крекеров. Остальное ухнуло в пропасть или разбилось на камнях.
На мой взгляд, смысла запасаться едой всё равно не было, но банку мы всё-таки
подобрали.
Наверное, это инерция сознания. Паническая жадность разума,
видящего вокруг дикую природу.
— У тебя есть какой-то план? — спрашиваю я Вику.
— Почему «у меня»? Ты предложил сбежать через окно, —
резонно возражает она.
— Выхода не было.
— Был. Ведь ты дайвер.
Я киваю на Неудачника.
— А кто он?
Вику этот вопрос успел утомить за один-единственный час.
Садимся на мягкую траву, в тени деревьев. Над остатками хижины ещё вьётся белый
дымок.
Мы молча смотрим на Неудачника — тот бродит по склону,
прикасается к соснам, подбирает с земли какую-то хвою и камешки. Горожанин,
впервые оказавшийся на природе. Узник, смывшийся из подземелий замка Иф.
— Леонид, я, наверное, слишком увлечённо говорила о
компьютерном сознании… — начинает Вика. — Так вот, он — человек. Обычный
человек, дурачащий тебе голову.
— Он трое суток в глубине.
— Стимуляторы. Или — тоже дайвер.
— У него не отслеживается канал связи.
— Хорошая маскировка.
— За ним охотятся две крупные фирмы и Дибенко.
— Дураков хватает.
Прекрасная вещь, бритва Оккама. Любую мистику срезает
начисто. С мясом.
— Вика, ты психолог… существуют тесты для выявления людей?
Она тихо смеётся.
— Нет, конечно. В них ещё не было необходимости.
— Я встречал в какой-то фантастической книге метод проверки…
— И ты полагаешь, что придуманная писателем за чашкой кофе
схема реально будет работать?
— Всё-таки надо попробовать, — упорствую я. — Есть ведь
институты, занимающиеся вопросами искусственного интеллекта. У них должны быть
какие-то наработки. Есть фанаты, которые придумывают абстрактные тесты… впрок.
Я выйду из глубины и побегаю по «Интернету».
— А как ты вернёшься? В это пространство нет больше входа, —
Вика горько смеётся. — Я боюсь, что оно вообще утрачено, навсегда. Замкнутая
система, она будет жить на компьютере сама в себе.
— Хороший хакер пробьёт проход.
— Это уже будет другой мир. Горы станут сопротивляться до
конца. Если в них пробьются, они утратят свободу.
Я понимаю её, очень хорошо понимаю, но ненавижу такой
предусмотрительный пессимизм.
— Нарисуешь новые.
Вика не обижается.
— Следующий раз я придумаю море. Море, небо и острова.
— И не забудь запасной выход.
— Пространства живут по своим законам… — Вика встаёт. —
Выход может быть, Лёня. Когда эти горы строились, программа искала другие
ландшафты, на всех открытых серверах. Воровала оттуда кусочки… — она смущённо
улыбается. — И оставляла лазейки. Совсем крошечные. Если мы найдём одну из них,
то сможем выйти.
— Уже лучше.
На самый крайний случай у меня есть «Варлок». Но применять
его рискованно — враги обнаружат след вируса.
— Надо уходить отсюда, — решает Вика. — До темноты у нас
есть часов пять. Если нападавшие сумеют восстановить хижину, то лучше
находиться от неё подальше.
