— Это он?
— Да.
— Ну и маскировочка, — только и сказал я.
— А представь, если бы он сказал, что в публичном доме
работает? Хороша тема для шуточек? Он до сих пор всем втирает, будто для банка
программы лепит.
— Не говори ему, что я — это я, — быстро попросил я.
— Не буду. Он мне тоже никаких деталей не рассказывал.
Только про «Варлока» пытал.
— Зуко узнал твой вирус! — воскликнул я, вспоминая радостный
возглас Мага.
— Ну да, я показывал ему с месяц назад… — Шурка прищурился.
— Секретность… чёрт возьми…
— Он может разболтать?
Маньяк покачал головой.
— Не в том дело. Лёня, информация обладает свойством
просачиваться. Всякие дурацкие мелкие оплошности, совпадения — вроде этого…
Тебя найдут.
— Пусть попробуют доказать.
— Лёня, если ты им так на хвост наступил, то возиться с
доказательствами они не станут. Мы слишком тесно завязаны друг на друга. Кто-то
знает, что Стрелок и Леонид — одно и то же лицо. Кто-то догадывается, что
Леонид — дайвер. Кто-то подозревает, что Леонид — русский. Виртуальность живёт
информацией. Правдой, слухами, догадками. А самое главное, что вся информация
легко подвергается сбору и обработке. Если приложить побольше стараний, то
выяснят всё!
— И что ты предлагаешь?
— Сваливай, — разливая остатки коньяка, предложил Шурка. —
Мне будет очень обидно, если мы не сможем выпить вместе пивка, но… если ты
будешь мёртв, то это ещё обиднее… Дьявол, да что, что ты такое творишь?
— Спасаю человека.
— Этим стоит заниматься, пока сам не попадаешь в беду!
Я кивнул. Маньяк прав. В его словах — логика нормального
хакера, а не самоуверенного дайвера, умеющего выныривать из глубины.
Куда я нырну, если меня настигнут в настоящем мире?
У всех виртуальщиков сильны комплексы физической слабости.
Ощущение, что в компьютерном мире ты — бог, а в настоящем — один из миллиардов
рядовых граждан, слишком обидно. Вот почему все мы так любим боевые искусства и
военные игры, покупаем газовые и пневматические пистолеты, упрямо ходим в
спортивные клубы и машем по вечерам нунчаками. Хочется, хочется ощущать себя
таким неуязвимым в жизни, как и в заэкранном мире. Только не получается.
И слышатся порой в глубине слова: «Помнишь его? Шпана
зарезала в переулке… левой водкой траванулся… прыгнул из окна, даже записки не
оставил… мафии дорогу перешёл…»
Мы помним, мы знаем.
Лишь в заэкранном мире мы — боги.
— Мне ещё сутки нужны, наверное, — тихо сказал я. — Потом
свалю куда-нибудь… в Сибирь или на Урал.
— И никому не говори, куда уедешь, — кивнул Маньяк. — Мне
тоже не говори.
Рюмки были пусты, и он предложил:
— Я сбегаю до ларька?
— Мне ещё тело рисовать.
— Блин. Запускай «Биоконструктор».
Через минуту мы сидели, вырывая друг у друга мышь и барабаня
по клавиатуре. Первое нарисованное тело пришлось забраковать — оно было слишком
уж вызывающим. Двухметрового роста амбал, с двуручным мечом на поясе. К такому
все искатели приключений будут привязываться. Это заметил Шурка, и мне пришлось
с ним согласиться.
Следующая личность была безобидной и даже жалкой. Оборванный
старичок-нищий… может его никто и не тронет, но и тащить Неудачника пять миль
он не сможет. Тут уже вето наложил я, не объясняя причин.
А вот третья попытка удалась.
Парень на экране был довольно крепкий, но с таким
младенчески невинным лицом, что тошно становилось. Мы одели его в
светло-зелёную хламиду до пят и повесили на плечо тряпичную сумку.
— Лекарь! — удовлетворённо сказал Маньяк. — Человек, лекарь.
Без особой нужды тебя там никто не обидит, ни эльф, ни орк. Медицина, она всем
нужна.
Он начал помещать в сумку какие-то баночки, колбы, сушёные
листья, отыскивая их в каталоге аксессуаров.
— В мире ролевиков я буду уметь лечить?
— Конечно. Там такая ситуация — ты приходишь в том или ином
образе и обладаешь определённой силой. Например, боевым искусством, или
мудростью, или даром врачевания. Чем дольше живёшь в их мире, тем сильнее твои
способности. Если ты назовёшься лекарем, то сразу сможешь лечить небольшие
раны, переломы, вывихи…
— Как интересно, — сказал я, глядя на свою новую личность.
Она даже начинала мне нравится. — Спасибо. Я бы обязательно нарядился воином.
— И получил бы мечом по голове от какого-нибудь старожила.
— А ты в каком облике туда ходил?
Маньяк замялся.
— Никому не скажешь?
— Никому.
— Я был эльфийской воительницей Ариэль.
— Почему?
— К Горомиру клеился.
Я на миг онемел. Конечно, не моё это дело, но…
— Горомир — это девчонка, — быстро пояснил Маньяк. — У них
там полный бардак, девчонки часто мужские роли играют, парни — женские. Я её
полгода клеил…
— И как?
— Никак. Горомир с Дианэль сдружились.
Я не рискую уточнять, кем была Дианэль на самом деле —
парнем, или девушкой. Уж очень мрачный у Шурки тон.
— Встретишь там Горомира, передавай привет от Ариэль, —
добавляет Шурка. — Мы так, ничего расстались. Дружески. Блин.
— Мне нужно на тот сервер, где существует город Лориен, в
котором правит Леголас. Там твой Горомир пасётся?
— Не «твой», а «твоя»! — обрезает Шурка. — Не знаю, давно у
ролевиков не бывал. Сейчас найдём.
Он загрузил Вику и начал шарить через терминал по серверам.
Минут через пять поиск увенчался успехом.
— Вот! «Пресветлый Леголас приглашает мудрых эльфов, храбрых
людей и шустрых хоббитов в великий город Лориен, ибо наступили дни последней
битвы сил добра с орками и гномами!» Тебя встретят с распростёртыми объятиями.
— Это излишне.
— А… по бутылочке пива? У тебя ещё полтора часа.
Пиво после коньяка? Но у меня и впрямь ещё уйма времени. С
Шуркиной помощью мы нарисовали личность довольно быстро.
— Давай, — решаюсь я.
101
Я запер за Шуркой дверь, очень-очень тщательно навесил цепочку.
Заглянул на кухню, убеждаясь, что газ выключен.
