Пьяным я себя не чувствовал. Четыре бутылки пива — мелочь. А
коньяк вообще не в счёт.
По пути к компьютеру под ноги всё время попадались какие-то
провода, старые тапочки, обронённые с полки книги. Это Шурка запнулся и
схватился за полку в попытке удержаться. С чего бы?
— Вика, почта есть? — буркнул я.
— Не поняла, Леонид.
— Почта есть? — медленно повторил я.
— Да.
Может быть, два литра тёмного пива, выпитые в ударных ритмах
— не так уж и мало? Если Вика не узнаёт мой голос…
Я подавил приступ раскаяния и начал пролистывать почту.
Всякая ерунда.
Надо ещё заглянуть на «доску объявлений».
Разумеется, никто из работодателей или друзей не знает моего
настоящего адреса. Если кто-то хочет связаться не просто с Леонидом, а с
дайвером, то существует лишь один путь — поместить объявление на станцию
электронной связи. Это просто компьютер с модемом и обширной памятью, куда
может заглянуть любой желающий и прочитать все объявления. Кодированная метка
позволяет отсортировать нужные депеши, шифр не даёт ламерам возможности
подделывать чужие сообщения, а туманные фразы самих писем будут понятны лишь адресату.
Полная анонимность и надёжность. Попробуй, выбери среди любовных интрижек,
мелкого бизнеса и пустого трёпа секретную информацию.
Нечасто я нахожу на «доске объявлений» письма в свой адрес.
Но сегодня их было два.
«Иван! В канун путешествия по лесу жду тебя там же, где мы
занимались делением. Серый.»
Это Ромка. «Делением» мы занимались в «Трёх поросятах». А
канун операции в «Аль-Кабаре» наступил четверть часа назад.
Я неожиданно протрезвел. С чего бы Ромке искать меня — и так
срочно? Письмо он написал этой ночью. Интересно, сам — или под диктовку…
Человека Без Лица, например?
Второе письмо я ожидал увидеть.
«Семьдесят семь. Где обычно, как обычно. Братья.»
Семьдесят семь — мой номер. Братья-дайверы в гневе…
Как велит Кодекс, я назвал Крейзи Тоссеру и Анатолю своё
дайверское (и настоящее, кстати) имя.
Как велит Кодекс, они подали на меня жалобу. Я вторгся в их
рабочее пространство. Применил оружие.
Такого не прощают.
— Неудачник… — пробормотал я. — Мать твою… что же ты со мной
делаешь?
Будь проклят миг, когда я купился на Медаль Вседозволенности
и пошёл тебя спасать!
— Вика, погружение, — приказал я. — Личность номер семь…
Лекарь.
Я знаю три Ромкины личности. Включая волка, даже четыре. Но
сегодня он пришёл в новой — тощенький очкастый юнец с всклокоченными волосами.
Тот стоит у стойки, таращится по сторонам, и аккуратного Романа ничем не
напоминает. Я узнаю его лишь потому, что юнец в один приём выпивает стакан
перцовки.
— Ромка?
— Лёня?
Мы пожимаем друг другу руки.
— Пить будешь? — интересуется паренёк.
— Нет. Я уже… в реальности.
— Алкоголик, — бормочет Роман. Кто бы говорил! Судя по его
стойкости к спиртному… — Лёнька, ты в курсе, что влип?
— В курсе. А во что?
— На тебя подали жалобу. Какой-то Анатоль и Тоссер. Детали
обвинения ещё не сообщали.
Я киваю.
— Об этом знаю.
— А что, ещё неприятности ожидаются?
— Миллион.
Мы частенько работаем вместе. Я симпатизирую оборотню, а
Ромка, похоже, мне.
— Лёня, в чём дело?
— А ты подумай.
Роман морщится, и вдруг нервно снимает очки.
— «Варлок»… твоя работа? — шепчет он.
— Угадал.
— Значит… «Лабиринт»…
— Т-с. — Я вспоминаю слова Шурки о растекающейся информации.
— Не надо об этом.
Ромка подзывает бармена — сегодня это не живой человек, а
явная программа, и наполняет свой стакан.
— Ну, Лёнька, круто… — бормочет он. — Ты влип. Ты в
неприятностях по уши!
Я вдруг понимаю, что оборотень вовсе не напуган размером
моих неприятностей и не переживает за меня. Он восхищён! Он в восторге от
такого накала страстей, от того, что и сам озарён отблеском скандальной славы.
Если мы, эгоисты до мозга костей, способны видеть в другом дайвере кумира — то
я стал им для Ромки.
— Если на разборках потребуется моя помощь, — говорит он, —
то ты её получишь. И не только от меня!
Может быть и потребуется… может быть, и получу. Роман —
мужик контактный, а в узком кругу дайверов-оборотней — признанный лидер.
— Мне всё равно придётся уходить. Надолго, — честно
признаюсь я. Роман часто моргает:
— Что? Из сети? Серьёзно?
Куда уж серьёзнее… Киваю.
— А как же ты будешь жить? — спрашивает Ромка недоумённо.
Только мы, жители виртуального мира, поймём друг друга.
Как можно жить без спрессованного глубиной времени,
мгновенных перемещений из прохлады ресторана на раскалённый песок пляжа, без
нарисованных джунглей и придуманных гор, без бесконечного, кипящего потока
информации, без древних анекдотов и только что дописанных книг, без маскарада
костюмов и тел, без сотен, тысяч друзей и знакомых, живущих во всех уголках
Земли?
Как?
Надо побывать в Диптауне, чтобы понять, что теряешь.
— Не знаю, Ромка. Но «Лабиринт» и «Аль-Кабар»…
Он кивает. Чего уж тут не понять — слоны боятся мышей лишь в
сказках. А мы перед этими корпорациями даже не мыши — тли.
— Лёня, если тебе нужны деньги… — неожиданно говорит Ромка.
— Я могу отдать свою долю. В конце-концов, ты делал почти всю работу, ты же и
пострадал. Тебе пригодятся, если будешь прятаться.
Качаю головой.
Ромка — молодец, но такого самопожертвования мне не надо.
— Если можешь… лучше о другом тебя попрошу.
— Всё что угодно!
— Мне придётся удирать. Путать следы. Я не хочу пользоваться
гостиницами… если возможно пожить у тебя месяц-другой, пока утихнет шум…
Сам не знаю, почему прошу об этом. Может быть, мне не
хочется отрываться от глубины до конца? Хотя бы Ромкиными глазами следить за
виртуальным миром. Чувствовать биение электронного пульса, глотать информацию…
