— Да?
— Маньяк, это я.
Голос хакера чуть смягчился.
— Привет, Лёня. Что у тебя?
— Новый вирус в твою коллекцию.
— Кидай! — молниеносно кладя трубку, сказал Маньяк.
Я запустил модем и отправил аль-кабаровский сюрприз в жадные
руки строителя вирусов. Достал из холодильника хлеб, колбасу, пошёл на кухню
ставить чайник. Наверняка полчаса вирус у Маньяка займёт. Минут десять он будет
его ломать, а потом минут двадцать любоваться структурой, хохотать, отмечая
неудачные решения, и хмуриться, находя те ходы, которые ему самому ещё в голову
не приходили. Со времён Московской Конвенции, которая смирилась перед
неизбежным и легализовала изготовление нефатальных вирусов, он занимается их
изготовлением. Вирусы у него получаются хорошие, способные завесить любую
машину, и в то же время не уничтожающие на ней информацию.
Но Маньяк позвонил через три минуты.
— Был в гостях у «Аль-Кабара»? — медовым голосом спросил он.
— Да, — врать не имело смысла. — Ты так быстро справился?
— Я и не справлялся. Это мой вирус, приятель!
Я не нашёл ничего лучшего, чем сказать:
— Извини…
Маньяк, а в миру просто Саша, был очень серьёзен:
— Ты что, спёр у них программу?
— Не совсем спёр. Но в общем — да, это было встроено в файл…
— Ты связывался с кем-либо по модему? После того, как
получил этот файл?
— Нет.
— Тогда тебе повезло, — сообщил Маньяк. — Понимаешь, это не
простой вирус, это — открытка.
Я не понял, и Маньяк пояснил:
— Открытка с обратным адресом. Если вирус обнаруживает, что
на компьютере стоит коммуникационное оборудование, он приклеивает к каждому
твоему письму ещё одно — крошечное, невидимое… открыточку. Без всякого текста,
зато с твоим обратным адресом. Письма уходят вместе, а потом, уже с чужого
компьютера, открытка отправляется в службу безопасности «Аль-Кабара».
У меня всё внутри похолодело.
— Я прибил вирус на машине…
— Ты прибил не сам вирус, а ложные отражения, которые он
создал. Специально, для усыпления бдительности. Массовые программы открытку
пока не обнаруживают — слишком редкая штука.
— И что мне делать?
— Пивом меня поить, — усмехнулся Маньяк. — Сейчас примешь от
меня письмо, там лекарство. Специальный антивирус. Подсказок в нём нет, просто
запускаешь бат-файл, и он проверяет машину. Учти, будет работать долго, это не
коммерческий продукт, а так… личная страховка от собственного вируса.
— Спасибо.
— Угу. Лёня, ты едва не вляпался в крупные неприятности.
— Развелось хакеров, — буркнул я. — Чёрт, а что ты никогда
мне не рассказывал об этой штуке?
— А откуда я знал, что ты компьютерным взломом занимаешься?
— резонно возразил Маньяк. — В следующий раз спроси у меня, если соберёшься
лезть в крутые места. Ладно, включай модем.
Через пару минут я запустил полученный антивирус. Работал он
и впрямь медленно, каждую минуту оповещая о том, что обнаружена «открытка».
Полиморф расползся по всему компьютеру.
И впрямь едва не влип.
Поглядывая на экран, я соорудил себе здоровенный бутерброд,
налил в чашку чая и вышел на балкон. Было уже темно, накрапывал мелкий дождик.
Воздух был сырой и холодный.
Дайверов губит самоуверенность. Нам не страшны опасности
виртуального мира, и это убаюкивает бдительность.
А самое обидное то, что мы вовсе не профессионалы. Из
хакеров почему-то не получаются дайверы — они принимают виртуальный мир как
реальность.
Зато я, посредственный художник из разорившейся три года
назад фирмы компьютерных игр, получивший в качестве выходного пособия старый
компьютер и влезший в глубину, стал дайвером. Одним из сотни ныне живущих.
Повезло.
Наверное, просто повезло.
10
Ещё пять лет назад виртуальный мир был выдумкой фантастов.
Уже существовали компьютерные сети, шлемы, виртуальные костюмы, но всё это было
профанацией. Были созданы сотни игр, где герой мог свободно перемещаться в
объёмном и красочном киберпространстве, но о виртуальности и речи идти не
могло.
Мир, созданный компьютерами, слишком примитивен. Он не идёт
в сравнение даже с мультяшками, тем более — с кинофильмами. Что уж говорить о
реальном мире? Можно было бегать по нарисованным лабиринтам и замкам, сражаться
с чудовищами — или с приятелями, сидящими за такими же компьютерами. Но даже в
горячечном бреду никто не спутал бы иллюзию с реальностью.
Компьютерные сети позволяли общаться людям по всему миру. Но
это был просто обмен строчками на экранах… в лучшем случае — рядом с
нарисованной рожицей собеседника.
Подлинная виртуальность требовала слишком мощных
компьютеров, неимоверно качественных линий связи, титанического труда миллионов
программистов. Город, подобный Диптауну, строили бы не один десяток лет.
Всё изменилось, когда бывший московский хакер, а ныне
преуспевающий американский гражданин Дмитрий Дибенко изобрёл глубину. Маленькую
программу, влияющую на подсознание человека. Говорят, он был помешан на
Кастанеде, увлекался медитацией, баловался травкой. Верю. Его бывшие друзья
признаются, что он был циничным и ленивым, неряхой и посредственным специалистом.
Тоже верю.
Но он породил глубину. Десятисекундный ролик,
прокручивающийся на экране, сам по себе безвреден. Если его показать по
телевизору (говорят, в некоторых странах это рисковали делать), то телезритель
ничего не почувствует, не станет участником фильма. Сам Дмитрий хотел лишь
создать на экране компьютера приятный фон для медитации. Он его создал, пустил
гулять по сети и две недели ни о чём не подозревал.
А потом один украинский паренёк посмотрел на цветные
переливы дип-программы, пожал плечами и начал играть в свою любимую игру —
«Doom». Нарисованные коридоры и здания, отвратительные монстры и отважный герой
с дробовиком в руке. Простая трехмерная игра, с неё начиналась целая эпоха
объёмных игр.
И он попал в игру.
Пустой (был уже поздний вечер) зал патентного ведомства, где
он работал, исчез. Паренёк больше не видел компьютера, за котором сидел. Его
пальцы жали на клавиши, заставляя нарисованную фигуру двигаться,
поворачиваться, стрелять — а ему казалось, что он сам бежит по коридорам,
уворачиваясь от огненных зарядов и оскаленных морд. Он понимал, что это игра,
но не знал, почему она стала реальностью, и как её закончить.
