А здесь был короткий привал. Слева от дороги снег утоптан,
справа — едва примят. Ну да, эльфы, они ведь так легко ходят, что не
проваливаются. Значит, здесь две части армии получали инструктаж у своих
предводителей…
В реальности путь в пять миль был бы долог. К счастью,
ролевики не миллионеры, чтобы добираться до своих врагов месяцами. Дорога
стелится под ноги с чудесной быстротой.
Наверное, ролевики договорились считать это действием
заклинания…
Мы поднимаемся к скалам, начинаем петлять по тропинке.
Несколько раз мне кажется, что я узнаю место, где недавно пугал хоббита, но
каждый раз оказывается, что ошибся. Дорогу рисовали халтурно, собрали из
повторяющихся элементов.
Наконец Вика замечает следы, уходящие с дороги в ельник.
Плохо мы спрятали Неудачника, любой отставший от армии вояка заметит. Не
сговариваясь убыстряем шаги — вдруг его уже нет здесь?
Но Неудачник на месте, и даже не один.
Он сидит, привалившись к стволу дерева, и что-то говорит
хоббиту, отхлёбывая из фляжки. Хоббит, усевшийся перед ним на корточках,
смеётся взахлёб. При виде нас он вскакивает и выхватывает свой маленький
кинжал.
Надо же. Этот малыш умеет быть храбрым. По крайней мере,
когда за его спиной беспомощный человек.
— Мы друзья! — говорит Вика, поднимая руки. — Мы пришли с
миром!
— Я — лекарь Элениум, — поддерживаю её. Интересно, узнает ли
нас Неудачник?
— Привет, Лёня, — говорит он, улыбаясь.
— Я — Хардинг! — пряча кинжал сообщает хоббит. — Вы не
видели здесь Конана? Такой высокий, с огненным мечом!
— Этот Конан ограбил малыша, — очень серьёзно говорит
Неудачник. Только глаза улыбаются.
— Не, он не такой уж плохой! — неожиданно вступается за
обидчика хоббит. — Он потом оставил Альену все мои припасы! Понял, что ему
нужнее!
— Кому? — одновременно спрашиваем мы с Викой.
— Альену, — ничего не подозревая повторяет хоббит. — Вот
ему. Он ногу сломал.
Очень интересно.
Я подхожу к Неудачнику, разматываю лубок на ноге. Вытряхиваю
на снег содержимое своей лекарской сумки. О том, как надо врачевать в этом
придуманном мире, у меня нет ни малейшего понятия.
— Значит, тебя зовут Альен? — спрашиваю я. Неудачник молчит.
Открываю одну из вывалившихся баночек. Внутри — вонючая
зелёная мазь. Закатываю Неудачнику штанину, обильно мажу ногу. Подумав, ещё
облепляю её сухими листьями и заявляю:
— Через пять минут перелом срастётся.
Ситуация предельно проста. Я в этом мире обладаю
способностью исцелять раны. Неудачник здесь появился с повреждённой
конечностью. Теперь, после того, как я открыл сумку и потратил часть её
содержимого на ногу Неудачника, компьютер, поддерживающий Лориен и его
окрестности, должен восстановить функции нарисованного тела.
— А если не подействует? — с любопытством спрашивает
Хардинг.
— Тогда мы донесём… хм… твоего друга, до города.
— Спасибо, — от души говорит хоббит. — У меня силы всего три
пункта, я бы его не дотащил.
Он секунду мнётся, потом спрашивает:
— Вы сами справитесь?
— Конечно.
— Я тогда побегу? Обратно, в город. А то я так долго здесь
был, мне попадёт.
Точно, ребёнок.
— Беги, — чувствуя угрызения совести, говорю я. Хардинг
рысцой выбегает на тропинку, потом кричит:
— Только вы Конана опасайтесь, а то мало ли что!
Вика шепчет мне на ухо:
— Конан, победитель хоббитов!
— Кончай, — прошу я. — И так стыдно.
Мы молча ждём несколько минут, не сговариваясь, отложив
разговор с Неудачником. Вначале стоит дождаться результатов лечения.
— Ну, вставай, — командует Вика.
Неудачник неуверенно опирается на ногу, приподнимается.
Делает шаг, другой.
— Болит? — с любопытством настоящего врача спрашиваю я.
Он качает головой.
— Тогда пошли в город.
— А потом? — Неудачник косится на Вику, та молчит. Отвечать
приходится мне:
— Потом тебе всё-таки придётся сделать выбор. У нас нет
больше времени на загадки.
Возвращение в Лориен триумфальным не назовёшь. Охранники у
городских ворот презрительно косятся на нас — ушедших пару часов назад, и явно не
успевших догнать армию. Ехидных реплик вслед, правда, не бросают, но я всё же
решаю объясниться:
— Он уговорил нас потренироваться, — киваю на Неудачника. —
От нас пока мало пользы.
Объяснение не хуже любого другого. Пускай считают нас
самонадеянными, но вовремя раскаявшимися новичками.
— Это Лориен? — спрашивает Неудачник, когда мы бредём мимо
белоснежных деревьев, опутанных лестницами, как новогодние ёлки гирляндами.
— Он самый. Сейчас мы выйдем на улицу и окончательно уладим
наши дела, — небрежно бросаю я.
— Я всё равно не в силах ничего объяснить, — говорит
Неудачник.
— Тогда мы расстаёмся. Навсегда расстаёмся, парень, — я не
вру и не шантажирую его. Мне надо скрываться. Скучно и долго скрываться, по
нищим захолустным городкам, где компьютером называют калькулятор. А Вике надо
восстанавливать свой бизнес.
Вика косится на меня, но молчит. Она понимает, она знала,
что мне придётся уйти.
Неудачник закидывает голову, смотрит в пронзённое мэлорнами
небо.
— Хочешь — оставайся тут. Тебе ведь не надо оплачивать
телефонные счета? — спрашиваю я.
— Не надо.
— И выходить в реальность, чтобы перекусить, тоже не надо.
Он молчит.
— Заработаешь тыщу очков, будешь крутой и уважаемый, —
рассуждаю я вслух. — Когда-нибудь я приду сюда, постучусь и тихонько спрошу:
«Как мне найти мудрого Альена?» И, может быть, тогда ты рискнёшь рассказать мне
правду.
— У меня тоже немного времени, Леонид.
— Да уж не надо заливать! Что для тебя год-другой? После
сотен лет… тишины?
Неудачник останавливается. Мы смотрим друг другу в глаза.
— Ребятки, что-то я стала самой неинформированной в нашей
компании, — говорит Вика.
— А всё просто, Вика. Очень просто. Когда отбрасываешь
невозможное, то истиной становится невероятное.
