— Здесь — я могу помочь. Только здесь. Хотя бы тем, что
вытащу из нарисованного мира того, кто заблудился. Но знаешь, тонут ведь не
потому, что плавать не умеют. Тонут, когда нет сил оставаться на берегу. А
берег… он уже не в моей власти.
— Ты не видишь никакой надежды? Там, в настоящем?
— Теперь — вижу. Теперь появился Неудачник.
— Лёня, ты недоговариваешь! Ты знаешь, кто он?
— Да, знаю. И значит, есть надежда. Если они сумели стать
такими — значит, сумеем и мы.
— Да кто — «они»?
Как объяснить? Как заставить поверить в невозможное, в то,
чему место лишь на жёлтых страницах бульварных газет?
— Вика, он ведь почти сказал… там, в эльфийском городе. Их
машины не поддерживают английский язык, это чисто русская тусовка. Он назвал
себя Альеном. Чужим.
Вика мотает головой. Она поняла, но не хочет, не может
верить.
— Он чужой, Вика. Он пришелец. Он не с Земли.
— Он человек…
— В каком-то смысле — да. Куда более человек, чем все мы.
Лучше, чем мы есть, и может быть такой, какими мы не сможем стать.
— Лёня, с чего ты взял?
— У него даже тела нет… здесь. Да, он летел, самым скучным и
обычным образом. От звезды к звезде. Помнишь его слова — о тишине?
Вика вздрагивает.
— Нам страшно представить, а он это прошёл. Сотни, тысячи
лет. Пустота и тишина, мрак, в котором нет ничего. Мне кажется, даже его
корабль нематериален…
Вика мотает головой, и вдруг замирает. Оборачиваюсь —
Неудачник стоит в коридоре.
— Я звал вас, — говорит он. — Вышел в подъезд и позвал.
Потом зашёл, дверь была открыта.
Мы молчим. Потом Вика спрашивает:
— Ты — не человек?
— Да. Не человек. Пойдёмте, кофе готов.
11
Пьём кофе. Мне не нравится рецепт девушки из Ростова. Но
странно, что я вообще способен замечать оттенки вкуса.
— Это на любителя, — говорит Неудачник, отодвигая чашку. —
Наверное, на любителя.
— Ты чувствуешь вкус? — интересуется Вика.
— Да.
— Каким образом? Вкус в виртуальности — это лишь память о
том, что мы пробовали в настоящем мире! Если ты — не человек, то…
Чувствую, как её агрессивность растёт, но ничего не могу
поделать.
— Я пытаюсь представить, должно ли такое количество соли
улучшить вкус кофе. Мне кажется, что нет.
— Ты раньше пробовал что-то, аналогичное кофе?
— Только у тебя в гостях. Я… — Неудачник смотрит на меня,
колеблется. — Я не могу даже сказать, что вообще питаюсь.
Видимо, это какой-то порог, за которым Вика теряет терпение.
— Ты врёшь, — говорит она убеждённо. — Да ты просто врёшь!
Знаешь, двигай на площадь Винера, там есть клуб уфологов! Они тебе будут рады!
Они — поверят!
— Я не прошу мне верить, — тихо отвечает Неудачник.
Вскакиваю:
— Стоп! Хватит, оба! Вика, я ему верю!
— Лёня, ты сам себя уговариваешь! — Вика подчёркнуто
игнорирует Неудачника. — Ты же не спец по компьютерным технологиям! Не смог
отследить его сигнал и поверил? Да что на тебя нашло? Он человек, у него человеческие
знания и поступки! Он человек! Ты можешь мне доказать обратное?
Неудачник смотрит в стену.
— Я — нет. Он может, — я заглядываю Неудачнику в лицо. —
Скажи ей, прошу тебя. Докажи.
— Я не могу ничего доказать.
— Ты помог мне выйти из ловушки, — шепчу я. — Не знаю, как,
но ты дал мне часть своих способностей, своей силы. Помнишь? Ну сделай то же
самое и для Вики!
Неудачник поднимает глаза.
— Леонид, я ничего тебе не давал. Я не вправе вмешиваться в
вашу жизнь.
— Но…
— Это ты смог. Сам. Тебе не хватало только веры в то, что
это возможно. Нужна была цель, за которую стоит бороться. Ты встретил меня и
нашёл эту цель. Поверил, что всё ещё впереди, что мир не сложится, как
карточный домик, не рухнет в глубину. Я помог тебе обрести веру.
Качаю головой. Нет, я не мог! Я не мог сделать этого сам!
Неудачник не отводит взгляда.
— Я ничего тебе не дал, Леонид. Ничего, кроме неприятностей.
Извини. Но я не вправе делать такие подарки.
— Парень, прошу, не морочь ему голову! — резко говорит Вика.
— Неудачник… Альен… — кладу руку на его плечо. — Но ведь
тебе всё равно придётся доказывать, кто ты такой. Объяснять, пусть не нам, а
учёным и политикам…
Я замолкаю на полуслове. Неудачник качает головой.
— Я никому и ничего не буду объяснять. Это бессмысленно, и
это не нужно.
— Но контакт…
— Что такое контакт? — он улыбается. — Сверкающий звездолёт
на лужайке перед Белым Домом? Длинноногая блондинка протягивает цветы
фиолетовому крокодилу в скафандре? Полные трюмы машин и приборов, галактическая
энциклопедия, записанная на тысяче и одном синтетическом алмазе? Лекарство от
рака и средство управления погодой? Или, нет… скорее другое. Летающие тарелки
жгут города, человечество ведёт партизанскую войну против разумных медуз? Вы
ведь скорее поверите в это, Леонид! Вспомни того человека, который командовал
межзвёздными армиями! Вспомни «Лабиринт». Это — контакты? Ты поверил в меня. Ты
решил, что я пришелец. Что наступил миг контакта…
— Но если ты пришёл к нам, — кричу я, — значит, что-то есть!
Ты что-то хочешь сказать нам!
— Нет.
Вот и всё. Я понимаю, и говорить дальше бессмысленно.
— Я просто живу здесь. Ты не можешь даже представить,
Леонид, насколько мы различны. Я никогда не ступлю на землю — мне нечем по ней
ступать. И не смогу пожать тебе руку — у меня нет рук.
— Но здесь ты — человек! — говорит Вика.
— Да. Если хочешь узнать небо, стань небом. Хочешь познать
звезду, стань звездой… — Неудачник косится на меня, и улыбается: — Хочешь
познать глубину — стань глубиной. Я стал человеком, насколько это было
возможно.
— Это твой метод познания? — иронически спрашивает Вика.
— Да.
— Зачем, если мы так различны? Если мы не нужны друг другу?
— Я устал. Я слишком долго был один, — Неудачник то ли
извиняется, то ли убеждает её. — Мне нужна была эта память… город и люди, вкус
кофе и запах костра. Это было чужим, но теперь останется навсегда. Твоё
недоверие, и вера Леонида. Те, кто убивали меня, и те, кто спасали. Я не хотел
причинять вам неприятности, не хотел мешать. Это норма… не приносить вреда.
