Ник плавно опустился на циновку, положив футляр рядом с коленями. Сабуро указал на стол.
— Угощайтесь.
— Благодарю.
Ник взял со стола чашку с рыбой и принялся есть, наблюдая, как хозяин готовит густой чай. Господин Кобаяси не торопясь насыпал в большую глиняную чашку щепоть зеленого чая, залил кипятком и принялся взбивать смесь маленьким бамбуковым веничком. Ник завороженно вслушивался в ритмичные постукивания. Давно, слишком давно он не присутствовал при чайной церемонии, а господин Кобаяси проводил ее классически правильно. Кобаяси вгляделся в появившуюся светло-зеленую пену, удовлетворенно кивнул и подал чашку Нику.
Ник положил на левую руку приготовленный шелковый платочек, принял чашку и, поставив ее в левую руку, сделал три глотка горьковато-терпкой массы. Затем, обтерев край, отдал ее обратно.
— У вас просто великолепная картина, господин Кобаяси. Мне бы хотелось услышать ее историю.
В мире у меня
Ничего нет своего.
Только, может быть,
Эти горы и моря,
Что в картину перенес…
Кобаяси замер, не донеся чашку до рта.
— Кто вы, молодой человек? Знание чайной церемонии сейчас редко даже в Восходящей Империи, не говоря о прочих людских государствах.
Ник склонил голову, ответил он уже на японском.
— Я — самурай… бывший самурай клана Такаси, Николас Фолдер.
Кобаяси, явно заметивший небольшую заминку Ника, пригубил чай и вновь передал чашку гостю.
— Осмелюсь заметить, молодой человек, вы не очень похожи на уроженца Империи.
Ник почтительно кивнул.
— Да, господин Кобаяси. Мой отец был наемником с Нового Света. Император за доблесть произвел его в самураи. Моя мать — младшая сестра сегуна Такаси.
Кобаяси улыбнулся.
— Ну что ж, родственникам Такаси у меня всегда открыты двери. Пойдем, покажешь, на что ты способен. Что у тебя в футляре?
— Мечи, господин Кобаяси.
— В моей школе ты можешь носить их свободно.
Ник поклонился.
— Спасибо.
— Не обижайся на моего сына, на эту должность претендовал он. Кстати, что привело тебя за пределы Восходящей?
Ник опустил голову. Он так боялся этих расспросов и так надеялся их избежать. Не удалось. Он вкратце рассказал историю гибели сегуна, суровое решение Императора, объяснил свой выбор планеты. Все время, пока он говорил, Кобаяси отвернувшись разглядывал висящую на стене картину. Казалось, он совершенно не слушает печальную историю ронина. Но стоило только Нику закончить рассказ, как Кобаяси, потирая виски, задумчиво произнес:
— Значит… принимая тебя, я вольно или невольно нарушаю волю Императора…
Ник склонил голову еще ниже.
— Если вам будет угодно, я тотчас покину вашу школу.
Кобаяси откинулся назад и рассмеялся дребезжащим старческим смехом.
— Успокойся, я не подданный Империи. Больше того, мои предки когда-то попали в Федерацию похожим образом. Они имели неосторожность поддержать не того наследника престола. Дед нынешнего Императора так и не простил им этого. Так что ты принят, если, конечно, мой главный инструктор не будет иметь ничего против. Пойдем в додзе.
Додзе размещалось на берегу маленького, явно искусственного озера, среди сосновой рощи. Воздух был пропитан ароматом свежей хвои и озерной прохлады. Близости крупного города здесь совершенно не ощущалось. Ник вошел следом за Кобаяси и, стоя немного позади него, поклонился находящимся в помещении. В зале занималось около тридцати человек. Коренастый немолодой человек в потертом кимоно с черным поясом остановил тренировку и, повернувшись к сенсею, отвесил почтительный поклон.
— Доброе утро, господин Кобаяси.
— Здравствуйте, Андрей. Посмотрите, на что способен вот этот претендент.
Тот, кого господин Кобаяси назвал Андреем, вновь поклонился.
— Хорошо, господин Кобаяси. — Он повернулся к Нику. Несколько мгновений рассматривал его испытующим взглядом, а затем спросил: — Вы самурай? Школа есею-дзе, если не ошибаюсь?
— Да. — Ник с уважением склонил голову. Человек, способный с первого взгляда определить стиль работы незнакомца, был достоин восхищения.
Андрей оглядел его и кивнул.
— Пройдемте на татами.
Они встали друг против друга, поклонились, а затем Ник заскользил по татами, изучая его ступнями, пол под ним и приглядываясь к противнику. Он внимательно изучал замершего перед ним соперника. Около сорока пяти лет, прекрасно развит… Вроде как ничего особенного, но что-то не давало ему покоя — слишком плавные и точные движения, как будто перетекающие одно в другое, классическая стойка, руки на уровне пояса и плеча, но при этом он никак не мог предугадать, каким будет первое действие Андрея. Это было неприятно, обычно намерения человека были видны задолго до самого действия. Здесь же Ник ничего не мог предсказать. Казалось, главный инструктор вечно останется неподвижен. Оставалось положиться на интуицию. Он начал аккуратно суживать круги, которые описывал вокруг противника, время от времени делая короткие резкие выпады, как бы прощупывая его готовность. Андрей столь же пунктуально сохранял дистанцию. Они кружили вокруг почти минуту, каждый внимательно следя друг за другом.
Ник атаковал первым. Андрей, избежав молниеносного удара ногой в голень, контратаковал, теперь попытавшись приблизиться вплотную. И ему это почти удалось. Ник пропустил удар в плечо, настолько сильный, что рука на секунду потеряла подвижность, и, крутнувшись на месте, попытался провести подсечку. Андрей перепрыгнул ногу, нанося удар локтем в лоб. Они крутились в схватке, нанося и блокируя почти невидимые со стороны удары. Андрей все старался войти в клинч, Ник изо всех сил стремился сохранять дистанцию. Он еще не обрел полную форму после ранения и по возможности старался экономить силы. Многие действенные приемы были ему сейчас недоступны, поэтому он выжидал. Андрей был чертовски ловок, и, что самое опасное, Ник по-прежнему не мог предугадать его действий. Он уже пропустил несколько сильных ударов в корпус, лишь частично смягчив их поворотами тела… Постепенно нарастала усталость. А Андрей, казалось, и не двигался в изнурительном темпе, дыхание его по-прежнему оставалось ровным, он бил просто и без изысков, но Ник с трудом уходил от самых казалось бы простейших ударов. Еще чуть-чуть и… Но этого не произошло. Андрей прекратил поединок. Внезапно оказавшись в пяти шагах позади Ника, коснулся его шеи ребром ладони, а затем, не дав сопернику возможности развернуться и попытаться нанести удар, отшатнулся назад и поднял руку, подавая сигнал к концу боя. Ник остановился, с трудом переводя дыхание. Андрей подошел почти вплотную, посмотрел прямо в глаза и, неожиданно улыбнувшись, протянул руку. Ник ее пожал, обернулся, ища взглядом Кобаяси. Тот стоял, довольно прищурив глаза, и одобрительно качал головой.
