Впрочем, вернемся на Хаук.
На следующее утро лагерь окончательно опустел. От пятидесяти тысяч человек остались только мусор и присыпанные пеплом кострища. Зябкий утренний туман скрадывал непривычную пустоту. Сам того не замечая, Ник успел привыкнуть к постоянному гомону гражданских лиц. И теперь неожиданно поймал себя на мысли, что ему не хватает людского шума, такого успокаивающего, говорящего — ты с нами, ты один из нас, мы с тобой, не бойся. Одиночество — вот самый страшный враг человека. Хоть кто-то должен быть рядом, пусть даже это совершенно незнакомый человек. Пусть даже ему ты совершенно безразличен, но само его присутствие делает теплее окружающий тебя мир.
В эту ночь Ник почти не спал, размышляя о завтрашнем дне. Его маленькому отряду, состоящему из добровольцев, предстояло связать боем и по возможности увести в сторону от госпиталя крупный карательный отряд. Этот лагерь был уже не первым, обнаруженным Ррадами, и некоторое представление об их тактике Ник почерпнул из рассказов немногих выживших. К сожалению, командование в таких случаях поступало просто. Не желая подставлять под удар профессионалов, прикрывать отход оставляли разменную монету — добровольцев из ополчения. Никудышных вояк, без тяжелого вооружения, которого и так оставалось немного.
Сценарий будущего боя тоже не отличался особой сложностью. Авиационный удар, и под прикрытием штурмовой авиации в дело вступала наземная группа, добивающая остатки сопротивляющихся. В данном случае Ррады наверняка сбросят десант, поскольку окружающее остров болото делало невозможным наступление с суши. Исходя из этого, Ник и начал разрабатывать тактику предстоящего боя.
Оставшийся отряд насчитывал тридцать шесть человек, в большинстве своем родственники или друзья лежащих сейчас в полутемном подземном госпитале раненых. С первого взгляда Ник понял, что эти бойцы ничем не лучше его первого отряда, с которым он оборонял космопорт. Отвратительная физическая форма и минимальные навыки обращения с оружием. Возраст, колеблющийся от пятнадцати до пятидесяти лет, пушечное мясо войны, разменная монета. Командование берегло профессионалов, пуская вперед плохо подготовленное ополчение. Зачем? Две тысячи выживших солдат все равно не смогли бы переломить общую ситуацию.
Нику на секунду вдруг стало стыдно перед этими заранее обреченными на смерть людьми. Сам он имел гораздо больше шансов выжить, да и вызвался вовсе не из высоких побуждений. Спасти одного человека, вот и все, что он хотел. Вывести всех он не мог. Но совесть все равно не давала покоя.
При его приближении молодой паренек с нашивками капрала на плече бронежилета вскочил и тонким, еще совсем детским голосом скомандовал:
— Взвод, смирно!
Ник козырнул в ответ.
— Вольно. Кто старший в подразделении?
— Я, господин капитан. — Грузный мужчина лет пятидесяти пяти вытянулся, демонстрируя выправку старого служаки. — Старший мичман Ратнер, в отставке.
— Где служили, мичман?
— Третья гвардейская эскадра миноносцев, командир БЧ5, при пусковых установках.
— Отлично, один из ПЗРК ваш.
Им оставили два переносных зенитно-ракетных комплекса, один из которых Ник уже заранее закрепил за собой. При удачном стечении обстоятельств сбить один-два малых бота комплекс мог. Впрочем, на удачу Ник уже давно перестал рассчитывать. Последние годы заставили его окончательно убедиться в одной старой истине — из всех возможных вариантов всегда выпадает наихудший.
Остаток дня до самого заката Ник гонял отряд, закрепляя у каждого в памяти его место в предстоящем бою. Под конец занятий все буквально валились с ног, нагрузки, рассчитанные на подготовленных вояк, ополченцам оказались не по зубам. Устав смотреть на мучения людей, Ник скомандовал отбой. Иногда сон перед боем приносил больше пользы, чем самая тяжелая тренировка. Ник включил пассивный радар, который должен предупредить их о приближении штурмовиков, и подозвал юного капрала.
— Иди-ка сюда, паренек.
Капрал подбежал, на ходу поправляя шлем. Ник пригляделся повнимательнее. Смуглая кожа, иссиня-черные волосы, нежные черты лица, под скрадывающей фигуру формой едва заметно выпирают бугорки грудей.
— Как тебя зовут?
— Капрал сил самообороны Майя Мэдисон, сэр.
Ник едва сдержал готовое сорваться проклятье. Так и есть. Капрал оказался девицей, причем едва ли ей исполнилось восемнадцать.
Майя ответила нахальным взглядом и гордо вскинула подбородок.
— У меня отец был военным, я с малолетства при казарме, будьте уверены, сэр, стрелять я умею.
— На месте твоего отца я бы всыпал тебе по одному месту. Зачем ты осталась?
Девушка разом сникла, потеряв весь свой задор.
— Папа у меня на орбитальной базе как раз дежурил. А осталась я… — Она замялась и, отвернувшись, едва слышно закончила: — Мама у меня здесь, мы в соседнем лагере сначала были, пока его не накрыли. Маму в живот ранило, ее досюда-то еле довезли… Не могу я от нее уйти!
Ник, намеревавшийся было приказать девушке убираться, пока еще не поздно, осекся на полуслове. Она все равно бы не послушалась приказа. Он сделал шаг вперед и неожиданно для самого себя обнял ее за плечи, притянул к себе.
— Успокойся, малышка, мы уведем их в сторону от пещер. Твою маму вылечат, верь мне.
Она дернулась было в сторону, но, не сделав и шага, заплакала навзрыд и уткнулась лицом в его грудь. Дач пискнул, от толчка сорвавшись с плеча, расправил перепонки у самой земли и исчез среди густых листьев. Ник гладил короткие густые волосы, вдыхал их свежий, пахнущий лесом и костром запах и говорил. О том, что все будет в порядке, что скоро придет помощь, что мама еще будет нянчить внуков и радоваться за свою дочь, а он, Ник, обязательно придет на ее свадьбу. Девушка плакала, беззвучно сотрясаясь от слез, и, сама того не замечая, до боли стискивала его руку. Ей надо было выплакаться, слишком долго она копила в себе эту боль, и вот наконец внутренние запруды не выдержали. Ник шептал ей на ухо что-то ласковое, а сам уже принял решение. Любой ценой он выведет ее отсюда. Ее и Диану. Если его отряд не сумеет оттянуть внимание Ррадов от пещер, этих двух женщин он спасет, чего бы это ему ни стоило. Остальные… Он мотнул головой, отгоняя дурные мысли. Остальные…
Наконец запас слез иссяк, Ник, одной рукой поддерживая девушку за плечи, второй с легким нажимом провел по нижней кромке волос на шее. Майя еще пару раз всхлипнула и отстранилась, оправляя сбившиеся волосы. Нехитрая акупунктура окончательно привела ее в себя.
— Простите, сэр.
— Ничего, Майя. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Девушка покачала головой.
— Не думаю, что сумею сейчас уснуть. — Противореча себе, она опустилась на брошенную под дерево плащ-палатку и, уже закрывая глаза, прошептала: — Спасибо, Ник.
Ник улыбнулся, шея у женщин просто кладезь всевозможных зон. Если знать последовательность и силу нажатий, с прекрасным полом можно сотворить все что угодно. Например, успокоить и уложить спать. Однако откуда она знает его имя? Раздумывая над этой загадкой, Ник проверил посты и бесшумно зашагал к запасному выходу из госпиталя. Повидать Диану.
