Порченые фрукты с Черного континента
Несмотря на все ухищрения Мальвины Валентина чахла на глазах, ее безразличие к жизни вслед за разлукой с Видовым усиливалось. Чтобы вывести подругу из этого состояния, Мальвина решила соблазнить ее экзотическими плодами Черного континента — неграми, с которыми поддерживала отношения, проживая в общежитии МГУ.
В жаркий июльский день подруги устроили на даче эксцентричный прием, чтобы «отпраздновать» госпитализацию академика в кремлевскую больницу.
Валентина после бурно проведенной ночи, закончившейся традиционным групповым сексом под утро, лежала обнаженная на надувном матрасе в бассейне и безучастно наблюдала за гостями. Некоторые негры нагишом резвились в саду, гонялись за подружками напрокат, самозабвенно предаваясь игре с одним, раз и навсегда утвержденным, правилом: «кто кого поймал, тот того и отодрал». Остальные гости сгрудились на импровизированной танцплощадке и отрешенно стриптизировали. Иссиня-черные, как баклажаны, лоснящиеся и пружинистые негры двигались с грацией гепардов. Каждый танцор являл собой секс-символ во плоти, а в каждом узоре танца сквозило неприкрытое сладострастие. Валентине эти танцы напоминали совокупления без единого прикосновения.
Негры, потомки бывших рабов из Африки, обучаясь в Стране Советов, угнетенными себя не чувствовали. Отнюдь! Своим поведением подчеркивали, что они — хозяева положения. Бравировали возможностью беспрепятственно выезжать в любую страну мира, приобретать недоступные гражданам «совка» вещи в «Березке» и при желании обладать любой приглянувшейся москвичкой.
Действительно, некоторым нашим девушкам негры открыли прелести заграничной жизни. Они не носили башмаков с истоптанными каблуками, от них исходил элегантный запах дорогой туалетной воды, они курили чарующе ароматные американские и английские сигареты. С этих сигарет Валентина пристрастилась к курению. Но на этом для нее заканчивался негритянский шарм. Пару раз побывав в постели с чернокожим, Валентина сделала для себя вывод, что «баклажаны» — никудышные любовники, начисто лишенные даже намека на сентиментальность. Примитивно-откровенная, а иногда и наглая — я тебя хочу! — похоть. Поговорить не о чем. Для нее негры были всего лишь «роботами с яйцами». Валентина была убеждена, что в общении с нашими женщинами всякий представитель черной расы преследовал одну цель — секс. Обладание женщиной для него — разновидность спорта и возможность самоутвердиться. Еще бы! Ведь под ним белая женщина. Чтобы показать свое превосходство над партнершей, негр, не прерывая фрикций, мог закурить, начать грызть яблоко, шоколад и даже — фу, какая мерзость! — ковырять пальцем в носу. Одного лишь этого нюанса было достаточно, чтобы Валентина сделала для себя вывод: все негры — нравственные пигмеи и такие же фанфароны, как и выходцы из закавказских республик. У них всех и в сознании, и в крови было одно: лучше казаться, чем быть.
Сексуальный бойкот
Валентина увидела, как от группы танцующих отделился Поль Мламбо — друг Мальвины, шофер французского посольства. Качаясь из стороны в сторону, он нетвердой поступью направился к бассейну.
При знакомстве Поль представился Валентине помощником военно-морского атташе посольства Франции в Москве, что походило на правду — в гости приезжал на разных дорогих иномарках, привозил английские и американские сигареты, «Кока-Колу», всемирно известный вермут «Чинзано» и «Мартини». Но однажды был разоблачен собственной женой, которая, выследив неверного супруга, явилась к Валентине и рассказала всю правду о его семейном и служебном положении. Поль об этом не догадывался. А подруги, которым надоели его домогательства, чтобы раз и навсегда избавиться от лгунишки, устроили ему показательную экзекуцию.
Однажды вечером Поль, уставший от затянувшейся прелюдии — бесплодного обхаживания девушек, прибыл в высотку с огромными пакетами разносолов и импортного алкоголя из «Березки». Безапелляционным тоном заявил, что остается до утра, чтобы наконец выяснить, кто из подруг лучше в постели.
Девушки не возражали. Выпили изрядно, едва разбавляя можжевеловый джин и шотландский виски «Кока-Колой». С хрустом за ушами поглотили купленного в «Березке» копченого угря, черную икру и камчатских крабов. Не обращая внимания на гостя, будто и не было его вовсе, уселись смотреть телевизор. Поль в нетерпении курил сигарету за сигаретой — когда же займемся делом?! Но по сценарию подруг негру предстояло до конца испытать тяготы сексуального бойкота.
Неожиданно Мальвина, хитро подмигнув подруге, спросила:
— Поль, ты играешь в карты?
— Конечно! — с готовностью ответил гость. — Когда я учился в Университете дружбы народов, в общежитии мы ночи напролет резались в подкидного дурака…
— Значит, днем в университете ты учился перетягивать канат, а ночью обогащал ум подкидным дураком? Ты, оказывается, не только помощник военно-морского атташе, ты — интеллектуал! Поздравляю! Ну, а в очко, в буру, слабо?
— А как это?
— Эх, ты… черножопый эйнштейн! Ничегошеньки-то ты не знаешь…
— Нет, почему же, знаю! Эйнштейн — это тот самый мужик, который закричал «Эврика!», когда ему на голову упало яблоко…
Девушки, насмеявшись вдоволь, в нескольких словах объяснили правила игры в очко.
— Как видишь, Поль, это — игра для воспитанников детского сада… Значит, справишься и ты… Ты же лично знаком с Эйнштейном! — подытожила Мальвина.
— Играть будем на деньги? — подозревая подвох, быстро спросил Поль.
— Нет, на раздевание!
— А это как? — оторопь на лице гостя.
— А просто! Кто проиграл — снимает с себя какую-нибудь часть туалета, понял?
— Я — не дурак, я все понял! — закричал негр, и глаза его запылали азартом, а ноздри стали подрагивать, как у охотничьей собаки, учуявшей добычу.
— Валюша, давай быстрее «инструмент» — клиент созрел! — скомандовала Мальвина.
Через пятнадцать минут негр сидел в одних носках. Не мудрено — коротая зимние вечера в ожидании ангажемента, подруги поднаторели в игре в очко, а с помощью академика научились передергивать карты.
— Эх, знать бы раньше, — Мальвина в сердцах ударила колодой о стол, — что у тебя, Поль, сегодня непруха, сыграли бы на франки, а не на раздевание…
— Давайте сыграем еще! Я отыграюсь и раздену вас! — заорал негр.
— Ну, уж нет, милый! Сегодня наш день — нам суждено сорвать банк, а ты, Поль, пролетаешь, как фанера над Парижем!
— А это как?
— К утру узнаешь…
Зевая и поругивая импортный джин и виски, — «какое отвратительное пойло!» — девушки пожелали гостю спокойной ночи и отправились в спальню. Небрежным жестом Валентина вручила негру комплект постельного белья и, щелкнув пальцем по его расплющенному носу, молча указала на диван в гостиной.
Поль от такой неблагодарности пришел в ярость. Сколько экзотической снеди, сколько дорогих напитков он привез! Да за такую роскошь в Африке можно поиметь самок всего племени! А тут?!
