Кроме этого, Гийому удалось добыть три особо важных документа.
Первым было письмо президента США Ричарда Никсона, которое он 3 июля 1972 года направил Вилли Брандту, с просьбой побудить французское руководство подписать Атлантическую хартию, согласно которой западноевропейские страны-члены НАТО должны были подтвердить главенствующую роль США.
Вторым — подробный отчёт о конфиденциальных переговорах Брандта с Никсоном и министра иностранных дел ФРГ Вальтера Шееля с госсекретарем Киссинджером. В ходе встреч американский президент откровенно признался, что Советский Союз достиг такого прогресса в области военной техники, при котором нанесение первого ядерного удара Соединёнными Штатами становится за пределами возможного.
Третьим документом была докладная записка руководителя Федерального бюро по охране Конституции Эгона Бара, в которой он советовал канцлеру не поддаваться давлению американцев, ставя на карту хорошие отношения как с партнёрами по НАТО, так и с СССР.
Все три документа свидетельствовали о том, что разногласия внутри НАТО продолжают обостряться, чем не замедлил воспользоваться Советский Союз, вынудив США подписать в мае 1972 года Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) и Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1)...
Провал с политическими последствиями
Осенью 1972 года во время встречи со своим оператором был арестован один из старейших агентов ГУР в Федеративной Республике, сотрудник Восточного Бюро немецких профсоюзов Вильгельм Гронау. Это не привело бы к провалу «ХАНЗЕНА» и «АНИТЫ», если бы в записной книжке оператора значилась не фамилия «Гийом», а более распространённая немецкая фамилия, вроде Майер, Шмидт или Шульце. Но... Судьба следовала своему неумолимому ходу, и один начинающий сотрудник Федерального бюро по охране Конституции (контрразведка ФРГ) занялся скрупулезным изучением расшифрованных, но не идентифицированных радиограмм, запеленгованных на территории ФРГ, начиная с середины 1950-х годов.
Эврика! Сравнив даты поступавших поздравительных телеграмм с днями рождений Гийомов, сыщик-педант был вознаграждён за свою дотошность — он получил документальное подтверждение тому, что чета Гийом в течение более десяти лет получала шифрованные радиограммы из советского разведцентра Карлсхорст, что в Восточной Германии.
Вслед за этим руководство Федерального бюро по охране Конституции было озабочено двумя проблемами — тотчас же арестовать Гийомов, чтобы как можно быстрее «выбить из них» доказательства преступной деятельности, или оставить их на своих постах, чтобы, наблюдая за ними, уличить их в разведывательных связях с ГУР. Решено было избрать второй способ. Сначала велось наблюдение за Кристель, основывавшееся на предположении, что связь с курьером, а, значит, и с Центром, шла через нес. Контрразведчики надеялись схватить её при передаче материалов курьеру и таким образом заполучить необходимую доказательную базу шпионской деятельности супругов.
Однако сугубо политические мотивы, преследовавшие своей целью отстранение от власти Вилли Брандта, заставили Федеральное бюро по охране Конституции перенести сроки ареста Гийомов. Зачем? Для того, чтобы канцлер как можно глубже увяз в своих отношениях с четой Гийом, после чего его отставка была бы неминуема. И всё потому, что среди «ястребов» Федеративной Республики и в её спецслужбах, тесно связанных с ЦРУ, росло недовольство политикой канцлера, не на словах, а на деле стремившегося к примирению двух враждующих социальных систем...
О провалившихся разведчиках замолвите слово...
Плотное наблюдение за супругами велось более года, однако доказательств их шпионской деятельности получить так и не удалось, и 24 апреля 1974 года было решено арестовать Гийомов.
Доказательство своей связи с разведорганами ГДР представил, вернее, провозгласил сам Гюнтер. Завидев на пороге своей квартиры группу контрразведчиков, он, срывающимся от волнения голосом, прокричал:
«Прошу учесть, что я — офицер ГУР и гражданин ГДР!»
Это признание было основным доказательством вины Гюнтера Гийома. Единственным и последним. Большего от него контрразведчикам добиться не удалось в течение всего следствия. Молчала и Кристель...
Гюнтер Гийом был осужден на тринадцать лет, его жена — на восемь.
В это время Маркус Вольф беспрестанно курсировал между Берлином и Москвой, ломая голову над тем, каких агентов можно было бы предложить Западу на обмен. Отставка Вилли Брандта 6 мая 1974 года существенно осложнила позиции ГУР, так как новый канцлер Гельмут Шмидт категорично заявил, что Гийомы должны отбыть наказание до последнего дня. Дело стало поистине «горячим» после того, как Фидель Кастро отказался выпустить в порядке обмена резидента ЦРУ полковника Джеймса Ханта, а Брежнев искусственно затянул освобождение Анатолия Щаранского...
Наконец в марте 1981 года произошёл обмен Кристель Гийом на двух западногерманских шпионов. По возвращении в ФРГ один из них поведал в интервью журналу «Шпигель», что западные разведчики, долгие годы томящиеся в тюрьмах ГДР, приветствовали бы любые действия правительства, которые бы облегчили их участь. Гельмуту Шмидту ничего не оставалось, как пойти навстречу пожеланиям освобождённого и... натиску ГУР.
1 октября 1981 года Гюнтера Гийома обменяли на шесть западногерманских шпионов...
СЕМИНАР ВТОРОЙ руководитель генерал-майор Козлов Л.И.
— Товарищи офицеры! В числе многообразных мотивов, подвигавших относительно молодых женщин Западной Германии действовать в пользу ГДР, наряду с политическими убеждениями, желанием «срубить деньжат», неудовлетворенным честолюбием и просто азартом, была любовь и личная привязанность к сотруднику Главного управления разведки.
В 1960-х годах и вплоть до крушение Берлинской стены под руководством и при личном участии начальника ГУР генерала армии Маркуса Вольфа успешно реализовывалась стратегическая операция под кодовым названием «Красный Казанова». Она предусматривала привлечение к сотрудничеству секретарш, имевших доступ к документам, составлявшим государственную, военную или экономическую тайну.
А всё потому, что штатные психологи ГУР установили: агенты-женщины работают эффективнее, чем их коллеги-мужчины. «Шпионы в бюстгальтерах» более наблюдательны, лучше запоминают детали бесед, а уж об их способностях к иностранным языкам и склонности к лицедейству вообще ходят легенды. Но самое поразительное в том, что женщины-шпионы в состоянии обдумывать (!) несколько проблем одновременно.
Некогда волновавший современников вопрос: «А женское ли это дело — добывание секретов?» — в XX веке утратил свою актуальность. Вот какой ответ дал па него Пауль Леверкюн, известный в засекреченных до недавнего времени кругах эксперт германских спецслужб:
«...Еще полезнее иметь дело с женщинами-агентами, как порядочными, так и продажными. Они редко возбуждают подозрение и могут раскрыть тайну в такой обстановке, где мужчины оказались бы бессильными и недостаточно ловкими».
