Книга КГБ. Последний аргумент, страница 44. Автор книги Игорь Атаманенко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «КГБ. Последний аргумент»

Cтраница 44

— Эго ж как нужно хотеть перебраться в мир иной, — воскликнул эксперт, — чтобы шипами, как тупой пилой, разорвать ткань на запястье, перерезать вену, сухожилие и добраться до артерии! Господа, в моей практике такого еще не было. Да что там моя практика! В специальной литературе вы ничего подобного не найдете. Это — уникальный случай самоумерщвления. Уверяю вас, он непременно войдет в учебники криминалистики!

Подумав секунду, патологоанатом добавил:

— Трудно сказать, сколько продолжалось самоистязание, но, судя по всему, — довольно долго. Взгляните, господа, на количество использованных черенков. Их — двадцать пять! А теперь посмотрите на её искромсанные губы. Бедняжка кусала их от боли, чтобы криками не привлечь к себе внимание надзирателей... Стоп! Но она не могла не стонать. И что же? Выходит, охранники ничего не слышали. Черт подери, чем же они занимались, когда заключенная вершила аутодафе?!

Под его негодующим взглядом Ван дер Бильт и седовласый Отто опустили глаза.

Эксперт, театрально потрясая кулаками, запрокинул голову назад и, будто что-то вспомнив, застыл, как вкопанный.

— Господа, судя по всему, это самоубийство — не спонтанный акт. Женщина готовилась к нему. И, прежде всего, психологически. Если это так, а мой опыт освидетельствования самоубийц подсказывает мне, что я не ошибаюсь, тогда... Тогда я не понимаю, почему она не оставила предсмертной записки! Думаю, что вам, господа, как представителям администрации, в инциденте надо разобраться досконально!

Членов тюремной администрации так увлекло красноречие добровольного лектора, что, конечно, они не могли заметить, как при этих словах правая рука седовласого Отто конвульсивно вздрогнула и скользнула к карману брюк...

...Первым в инциденте разобрался Гюнтер Ноллау, глава Федерального бюро по охране конституции.

Вне себя от ярости — «Кто разрешил розы в камере?!» — Ноллау, не дожидаясь ответа, приказал отстранить от работы следователя, который вёл дело, а дежурных надзирателей — Курта Ван дер Бильта и Отто Шмидта—уволить без выходного пособия: «Прошляпили — получайте!»

Для седовласого Отто это будет удар, сравнимый с нокаутом. Он не только потеряет зарплату госслужащего, но и лишится ежемесячных бонусов, которые получал от Бюро, где состоял платным осведомителем под кодовым номером Н-19—41.

...Действовал Отто Шмидт по отработанной десятилетиями схеме. Сначала он ненавязчиво, походя, предлагал свою помощь и выполнял мелкие просьбы заключенных, чем постепенно завоевывал их доверие. Ему, обаятельному и ироничному балагуру, психологу и актеру по жизни, это давалось легко. Став своим для жертвы, он прозрачно намекал, что через него можно установить связь с внешним миром. Связь — на выбор: телефонная, телетайпная, телеграфная, да хоть почтовая с использованием голубей — только платите! Заключенные обычно прибегали к самому простому способу: передаче через «душку Отто» записок. Ради этого он и был завербован Бюро ещё в 1949 году.

Сведения в записках, которые всегда попадали к сотрудникам Бюро, но не всегда к адресату, использовались по-разному: внесение корректив в тактику ведения допроса и расследования, организация оперативной игры с оставшимися на воле подельниками заключенного, либо их задержание.

Не подкачал Н-19—41 и в случае с подследственной из камеры № 1. Стоило ей отдать Отто письмо для мужа, и за его абонентским почтовым ящиком в Вене было установлено круглосуточное наблюдение.

...Слушая гневные эскапады патологоанатома, Отто незаметно сунул руку в карман и зажал в кулаке листок бумаги—письмо покойной, которое он ire успел передать по назначению.

«Чёрт побери, кто бы мог подумать, что всё закончится лужей крови?! Впрочем, бескровных войн не бывает, неважно, горячая она или, как сейчас, — “холодная”. Мне ли, солдату, прошедшему горнило Второй мировой, а ныне работающему «негласным добытчиком вещественных доказательств», этого не знать?!»

Отто стал соображать, как быстрее — ведь на улице ночь! — встретить своего оператора, чтобы избавиться от письма, которое, казалось, вот-вот прожжет карман...

* * *

Франц Крейцель, вновь назначенный следователь из Федерального бюро по охране конституции, в ожидании, когда сформируют бригаду по расследованию кровавого инцидента в камере № 1, достал из сейфа уволенного предшественника пухлый том уголовного дела, чтобы ознакомиться с материалами допросов. Но, прочитав вводную часть, отодвинул от себя дело, закурил и глубоко задумался.

...Леонора Кранц — в девичестве Сюттерляйн, сотрудница МИД, обвинялась в шпионаже в пользу неустановленного государства (предположительно — Австрия, ГДР и СССР) и в похищении более трёх тысяч документов под грифом «Сов. секретно» и «Особой важности». За это ей грозило от 12 лет до пожизненного тюремного заключения.

Сотрудники Федерального бюро по охране конституции сошлись во мнении, что эта цифра — три тысячи — весьма условна, так как учтены лишь те документы, за которые расписалась обвиняемая. В реальности же у неё был неограниченный доступ к секретной документации. Возможно, чтобы излишне не волновать шефа (а может, наоборот, чтобы довести его до инфаркта!), в меморандуме на его имя и фигурировало это количество — «три тысячи».

Учитывая частые выезды Фрица Кранца, мужа покойной, в Вену, можно было предположить, что похищенные материалы он либо отдавал прямо в руки работодателю (значит, он шпионил в пользу Австрии!), либо связнику. Как бы то ни было, в основании — хорошо отлаженный семейный подряд: жена похищала — муж передавал. На кого же всё-таки работал этот тандем?

Ответ найти не просто. А всё потому, что ещё в 1945 году Вена стала охотничьим угодьем для «охотников за головами» — вербовщиков и офицеров-агентуристов спецслужб Западной Европы и Советского Союза: от набирающей силу западногерманской БНД и английской СИС до КГБ и ГРУ. Стараниями квартета столица нейтральной Австрии превратилась в европейскую явочную квартиру, куда со всех концов Западной Европы для встреч со своими операторами и связниками слетались «ласточки» и «вороны».

Во времена «холодной войны» Вена превратилась во всемирную явку — к квартету присоединились ЦРУ и РУМО (военная разведка США), — став излюбленным местом встреч сотрудников спецслужб со своими агентами, которые действовали от Афин до Осло и от Хельсинки до Мадрида. Профессионалы шутили: «Если Амстердам—рай для сексуальных меньшинств, то Вена — Эдем для шпионского большинства».

Офицеры ЦРУ, РУМО и западноевропейских спецслужб сообща занимались шпионским промыслом, по-джентльменски проводя разделение труда, — кто-то похищал, а кто-то приобретал добытую информацию. Кто-то вербовал, а кто-то проверял кандидатов на вербовку на конкретных заданиях. Бывали, разумеется, накладки, были обделённые и призёры, но серьёзных конфликтов в этой тайной когорте единомышленников удавалось избегать всегда.

Приблизительно то же самое происходило и в лагере спец-службистов из СССР и из соцстран Восточной Европы, при этом повышенной активностью отличались сотрудники Главного управления разведки под руководством Маркуса Вольфа...

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация