Однако руководство вашингтонской резидентуры КГБ, опасаясь попасть в ловушку ФБР, приняло решение не рисковать и на встречу не выходить. Тем более что раскрытие американской контрразведкой вербовочной акции русских в священном для всех граждан США месте — здании Конгресса — вызвало бы в стране вал протеста и негодования.
Год спустя после первой попытки Говарда установить контакт с КГБ, Центр пересмотрел решение вашингтонской резидентуры и дал «добро» на встречу.
Выяснилось, что сделать это непросто. В феврале 1984 г., во время ссоры в баре, Говард выхватил пистолет и выстрелил в потолок. Суд признал его виновным. В прошлом судимостей он не имел, поэтому его освободили под подписку о невыезде, ограничившись пятилетним условным наказанием и назначением принудительного лечения в психиатрической клинике. Во всем случившемся, как и в своих психических расстройствах, бедняга по-прежнему винил только ЦРУ
Вместе с любимой женой Мэри и малолетним сыном Эдвард переехал в местечко Эль-Дорадо близ Санта-Фе, столицы штата Нью-Мексико, нашел там подходящую работу — устроился экономистом в законодательном собрании штата, но так и не смог побороть в себе обиду на Управление. Ведь работа в ЦРУ представлялась ему полной приключений и блеска, а он со временем непременно должен был стать героем Америки…
Когда сотрудники резидентуры нашли новый адрес Говарда и напомнили ему о его письме, он с энтузиазмом отреагировал на предложение о сотрудничестве. Ему было предложено выехать в Вену для встречи с человеком, который, возможно, станет его оператором.
Через три месяца Говард, нарушив подписку о невыезде, приобрел недельный тур и вылетел в Европу якобы для закрепления реабилитационного курса.
…21 сентября 1984 г., прибыв в Вену, Говард переступил порог советского консульства и встретился с указанным ему человеком. С первой минуты общения он выразил готовность поделиться известной ему информацией о деятельности московской резидентуры ЦРУ, действовавшей под прикрытием посольства США. Вместе с тем Говард не был бы американцем, если бы за оказание необычной услуги не потребовал денег, — он готов был довольствоваться ничтожными 150 тысячами долларов.
Сделка состоялась.
Говард стал обладателем требуемой суммы, а Комитет госбезопасности — информации особой важности.
Кроме прочих сведений, Говард представил данные о Толкачеве и о совершенно секретном проекте «Чистая лазейка», который к тому времени перестал быть проектом, превратившись в полновесную секретную операцию, регулярно проводимую резидентурой ЦРУ в Москве.
Получив требуемую сумму, Говард поместил деньги на секретный счет в швейцарском банке и уже 23 сентября в компании любимой жены шумно праздновал акт возмездия над ненавистным Управлением у себя дома в Эль-Дорадо.
Говард полагал, что сделка носила единовременный характер, но в КГБ считали по-другому. И хотя контракт не был оформлен письменным договором о взаимных обязательствах, Комитет не собирался в дальнейшем отказываться от услуг добровольного рекрута, постоянно держа его в поле зрения. В скором времени у Говарда появится возможность в этом убедиться…
ХОЖДЕНИЕ ГОВАРДА ПО МУКАМ
1 августа 1985 г. в двенадцатом часу дня Гарднер Гас Хэттавэй, по возвращении из СССР ставший главой контрразведывательного подразделения в Лэнгли, получил срочную телеграмму из резидентуры ЦРУ в Италии. В то утро в американское посольство в Риме явился полковник Юрченко Виталий Сергеевич и объявил о своем желании работать на Соединенные Штаты.
Хэттавэй полистал свой рабочий блокнот и удовлетворенно хмыкнул — послужной список перебежчика впечатлял. До 1975 г. он служил в Третьем управлении КГБ (военная контрразведка), а уже в 1980 г. полковник Юрченко, перейдя в Первое главное управление (ПГУ — внешняя разведка) исполнял обязанности офицера безопасности советского посольства в Вашингтоне. Вернувшись по окончании командировки в Москву, он получил должность заместителя начальника 5-го отдела управления «К» (внешняя контрразведка) ПГУ, который курировал деятельность советских зарубежных организаций и работающих в них граждан СССР.
Во время совместной работы в Вашингтоне между Юрченко и резидентом Дмитрием Якушкиным установились дружеские отношения — логично, что по возвращении в Москву, став в 1982 г. начальником 1-го (американского) отдела, Якушкин убедил руководство ПГУ назначить Юрченко его заместителем. До недавнего времени Юрченко вместе с Якушкиным намечали и реализовывали разведывательные операции на территории США и Канады. Ничего себе улов! Таких размеров «золотая рыбка» со времен полковника Пеньковского еще не попадала в американские сети!
В тот же день, поздно вечером, Хэттавэй получил еще одну телеграмму из Рима. Юрченко сообщил, что шестью месяцами ранее в Вене некий американец связался с сотрудниками местной резидентуры КГБ и передал им имена нескольких советских граждан, работавших на ЦРУ. Сам Юрченко никогда не встречался с этим добровольным информатором, но знал, что тот некоторое время работал в ЦРУ и неожиданно был уволен накануне командировки в Москву.
Никогда не терявший самообладания Хэттавэй, поняв, что речь идет об Эдварде Ли Говарде, выругался и со словами: «Этого ублюдка надо обезвредить, пока он не натворил новых бед!» — схватил телефонную трубку прямой связи с Директором Управления Уильямом Кейси.
* * *
Получив сигнал в отношении Эдварда Ли Говарда лично от Директора ЦРУ, Федеральное бюро расследований занялось поиском доказательной базы для его ареста. Одновременно за домом отступника было установлено негласное наблюдение, что, впрочем, не осталось незамеченным супругами Говард, даром что экс-цэрэушниками. Полтора месяца спустя, не имея никаких юридических оснований для задержания подозреваемого, как и не сумев добыть никаких других доказательств вины Говарда, кроме заявлений Директора ЦРУ Уильяма Кэйси, фэбээровцы пошли напролом.
19 сентября 1985 г. три сотрудника ФБР прибыди в Санта-Фе, сняли номер в отеле «Хилтон», пригласили туда Говарда и в течение восьми часов допрашивали его в надежде расколоть и вырвать признание. Тщетно, ибо окончательно озлобившийся цэрэушник-расстрига все отрицал. Когда же Говард вообще отказался говорить без своего адвоката, фэбээровцы согласились отпустить его, пообещав не беспокоить до конца недели.
Поддержка фэбээровцам пришла с совершенно неожиданной стороны. 20 сентября ТАСС со ссылкой на информацию, поступившую из Комитета госбезопасности СССР, передало сообщение об аресте Адольфа Толкачева и его признании в шпионаже в пользу Соединенных Штатов Америки.
Эдвард понял, что крест ему готов и дело за малым: осталось принести гвозди и молоток. Не дожидаясь окрика «с вещами на выход», он сумел оторваться от фэбээровцев, следивших за домом, и вместе с женой на своем скоростном авто помчался за город. За рулем сидела Мэри. За одним из поворотов Говард катапультировался из машины, сделав это так, как если бы был в Москве и двигался на явку с агентом. Мэри тут же усадила рядом с собой куклу, заранее приготовленную мужем.
