Дети вступают в мир с физиологическими различиями в эмоциональной отзывчивости, уровне активности и способности контролировать и регулировать свое внимание. Хотя эти различия запрограммированы, к моменту появления младенца на свет они уже несколько месяцев формируются в утробной среде. Они сильно влияют на то, что чувствуют, думают и делают новорожденные и кем они становятся, в том числе и как рано они начинают проявлять самоконтроль и способность отложить вознаграждение. Молодые родители охотно и часто неутомимо обсуждают, как темперамент их младенца изменил их жизнь. Не новость, что большинство младенцев проявляет комплекс разных эмоциональных реакций. Одни очень активны, много улыбаются и смеются, демонстрируют способность радоваться жизни с первых дней. Другие очень эмоциональны, легко возбудимы и склонны к негативным чувствам; такие младенцы часто испытывают страдание и раздражение, особенно когда они чем-то разочарованы (что не редкость). Младенцы также различаются по коммуникабельности. Одни боятся незнакомых людей и даже новых игрушек, а другие, видимо, готовы взаимодействовать со всеми и всем. Одни редко чего-то боятся, но иногда могут испытывать очень сильный страх и медленно приходить в себя, а другие часто проявляют робкость, но редко испытывают ужас.
Младенцы различаются по силе своих реакций и темпу жизни: одни много спят (и дают спать родителям), а другие активны и ищут контактов независимо от времени суток. Такие различия в темпераменте проявляются не только в том, насколько активным, спокойным, счастливым, печальным или довольным жизнью выглядит ребенок, но и в том, как много улыбаются, смеются, играют и спят родители и как часто они испытывают радость, а не усталость и отчаяние. Эмоциональное поведение детей непрерывно влияет на эмоциональное поведение родителей и наоборот.
Эмоциональная предрасположенность также влияет на то, насколько хорошо, быстро и при каких условиях разным детям по мере взросления удается или не удается управлять своим вниманием, откладывать вознаграждения и осуществлять самоконтроль. В какой степени наследуются эти эмоциональные характеристики? Большинство людей, которые задают этот вопрос, осознают после недолгого размышления, что ответ на него должен учитывать влияние как наследственности, так и внешнего окружения. Во время многолетних наблюдений за близнецами – особенно монозиготными (однояйцевыми), которые появляются на свет максимально генетически подобными, – проводилось сравнение тех, кто воспитывались вместе в одной семье, и тех, кто росли в разных семьях. Сравнения использовались для определения разных воздействий природы и воспитания на поведенческие склонности и психологические характеристики. Несмотря на некоторые разногласия в деталях, разумная оценка исследователей сводится к тому, что от трети до половины всего, что развивается в близнецах, может быть вызвано генами. Что касается интеллекта, то некоторые оценки сходства у монозиготных близнецов оказались еще выше. Однако известно, что, даже когда монозиготные близнецы воспитывались вместе, у одного из них могла развиться шизофрения, глубокая депрессия или другое психическое или физическое заболевание, а у другого не было никаких нарушений здоровья. Иногда один из близнецов становится образцом сильного самоконтроля, а другой – олицетворением крайней импульсивности.
Ученые проводили исследования близнецов для нахождения четких пропорций ролей природы и воспитания, как если бы они были отделимы друг от друга. Мы должны быть благодарны им за их работу, которая ясно показала, что мы во многом «запрограммированные» биологические существа и роль природы так же важна, как и роль воспитания. Но по мере более глубокого изучения наследственности мы все отчетливее видим, что отделить природу от воспитания не так-то просто. Человеческие склонности и паттерны поведения, включая характер, личностные черты, установки и политические убеждения, отражают сложные эффекты генов (обычно многих), проявления которых формируются внешними факторами на протяжении всей жизни. Наша судьба – отражение чрезвычайно сложных взаимодействий наследственности и внешней среды.
Пора отказаться от вопроса «Сколько?», потому что на него нельзя дать простого ответа. Как заметил канадский психолог Дональд Хебб, это как спросить: «Какая характеристика размеров прямоугольника важнее: длина или ширина?»
Расшифровка библиотеки ДНК
Из всего сказанного выше вытекает неизбежный вывод: наша личность возникает из сложного взаимодействия генов и внешней среды, которое нельзя свести к влиянию какого-то одного из этих факторов. Но разгадка тайн ДНК, начиная с расшифровки кода, а затем и всего генома и отображения его многочисленных регуляторных элементов, дала молекулярную основу, на которой наше «воспитание» взаимодействует с нашей «природой», чтобы сделать нас такими, какие мы есть.
ДНК – биологический код, содержащий инструкции, которые дают возможность нашим клеткам производить и делать все необходимое для жизни. В человеческом теле каждая из приблизительно триллиона клеток содержит в своем ядре полную и идентичную последовательность ДНК. Это около 1,5 гигабайта генетической информации, для записи которой потребовалось бы два компакт-диска. Однако сама последовательность ДНК уместилась бы на острие заточенного карандаша.
Как бы впечатляюще это ни звучало, это лишь верхушка айсберга. Реальные гибкость и сложность проявляются в том, как организуется и используется ДНК. «Буквы» ее кода – A, C, G и T – могут объединяться разными уникальными способами в «слова». Еще более сложные уровни организации, включая то, как, где и когда «слова» собираются вместе, обеспечивают возможность широкого многообразия индивидуальных различий, делающих каждого из нас уникальным. Как же это происходит?
Рассмотрим всю информацию, содержащуюся в многотомной библиотеке, которая служит метафорой человеческого организма, где есть 20 тысяч генов. Каждая книга в этой библиотеке ДНК содержит слова, объединенные в предложения. Эти предложения – гены. Далее они группируются в абзацы и главы. Те образуют модули хорошо скоординированных генов, работающих вместе, а модули создают книги. В свою очередь, книги размещаются в разделах библиотеки (ткани, органы и т. д.). Здесь следует подчеркнуть один важный момент: общий «опыт» читателя книги, посещающего библиотеку, – больше, чем простая сумма всех имеющихся в ней книг. Опыт читателя зависит от того, когда он посещает библиотеку, кто сопровождает его, в какие отделы он заглядывает, какие из них открыты или закрыты в данное время и какие книги он берет с полок. В общем, то, что прочитывается, те гены, которые смогут или не смогут проявиться, зависит от чрезвычайно сложных взаимодействий между биологическими и внешними влияниями. Возможности здесь бесконечны, а роль окружающей среды крайне важна. Наш генетический состав (то есть библиотека) создает удивительно подвижную систему для реагирования на внешнюю среду.
Трудность в том, чтобы разгадать физические свойства ДНК, обеспечивающие такую отзывчивость на изменения во внешней среде. Оказывается, относительно небольшая часть ДНК кодирует слова, объединенные в предложения (то есть гены). Основная масса ДНК, находящихся между этими предложениями, долгое время считалась некодируемым «мусором», функция которого была неясна. Однако недавние исследования показали, что эти длинные цепочки некодируемых ДНК – вовсе не «мусор». Напротив, они очень важны для определения того, как выражается наша ДНК. Именно они содержат необходимые регуляторные коммутаторы, которые решают, какие предложения будут составляться – а также когда, где и как – в ответ на сигналы из внешней среды. С учетом этих открытий Френсис Шампань, ведущий исследователь влияния внешней среды на экспрессию генов, сделал вывод, что пора прекратить споры о сравнительной важности ролей природы и воспитания и вместо этого искать ответы на вопросы «Что действительно делают гены?» и «Как внешняя среда изменяет то, что делают гены?».
