Ситуации также влияют на поведение в зависимости от того, как они воспринимаются. Независимо от того, насколько сознателен человек, он, видимо, станет больше заботиться о том, чтобы вовремя забрать ребенка из детского сада, чем о том, чтобы приятно провести время с другом за чашкой кофе, и будет общительнее и раскрепощеннее на вечеринке, чем на похоронах. Такой тип изменчивости поведения очевиден.
Однако в концепции человеческих черт личности есть дополнительное предположение о том, что индивиды будут согласованно проявлять конкретную черту в ситуациях разных типов, когда она желательна. Предполагается, что сознательный человек будет вести себя более сознательно в ситуациях разных типов. Если Джонни считается более сознательным, чем Данни, «в целом», то он должен старательнее выполнять домашние задания и регулярнее посещать занятия, а также лучше следить за порядком в своей комнате и вести себя более ответственно, когда под его присмотром на время остается младшая сестра. Но оправданно ли такое предположение? Действительно ли человек, имеющий хорошо развитую психологическую характеристику, всегда будет превосходить человека с менее развитой характеристикой в ситуациях разных типов?
Предположение о том, что люди обычно проявляют согласованность поступков, мыслей и чувств в разных ситуациях, интуитивно кажется верным. Оно подкрепляется действиями «горячей» эмоциональной системы, которая быстро создает впечатление от малейших проявлений поведения и распространяет их на все более или менее подходящие случаи. Но будет ли это верно, когда мы используем преимущества префронтальной коры головного мозга для пристального рассмотрения того, что действительно делают люди в разных ситуациях – будь то президент Клинтон, наши родственники, друзья или мы сами?
Когда я готовился читать первый курс лекций по оценке согласованности поведения в качестве преподавателя в Гарварде, я начинал с этих вопросов. Можно ли на основе добросовестной работы вашего партнера в офисе предсказать, насколько качественно он будет выполнять работу по дому? Могу я предсказать, как мой коллега – которого на собраниях отдела называют «источником повышенной опасности» – ведет себя дома с детьми? К моему удивлению, ни одно строгое исследование не смогло подтвердить базовое предположение: слишком часто люди, ярко проявлявшие какую-то черту в ситуации одного типа, слабо проявляли ее в ситуации другого типа. Ребенок, агрессивно ведущий себя дома, может быть спокойнее в школе; женщина, открыто демонстрирующая острую неприязнь к отвергнувшему ее человеку, может очень терпимо относиться к критике своего проекта; пациент, потеющий от волнения в кабинете зубного врача, – проявлять хладнокровие и отвагу при восхождении на труднодоступную горную вершину; предприимчивый честолюбивый бизнесмен – избегать социальных рисков.
В 1968 г. я проанализировал корреляции, выявленные в десятках исследований, пытаясь связать поведение людей в одной ситуации (например, сознательность в выполнении должностных обязанностей) с поведением в другой (например, сознательность в выполнении домашних обязанностей). Полученные результаты шокировали многих психологов. Они показали, что, хотя обычно корреляция не нулевая, она намного ниже, чем предполагалось. Исследователи, которым не удавалось продемонстрировать согласованность поведения в разных ситуациях, видели причину своих неудач в использовании несовершенных и недостаточно надежных методов. Тогда я заинтересовался, действительно ли проблема может быть в том, что предположения о природе человеческих характеристик и согласованности их проявления ошибочны.
Дебаты на эту тему продолжались, но не отменяли того факта, что общая согласованность поведения индивида обычно слишком слаба, чтобы быть полезной для точного предсказания поведения человека в одной ситуации на основе знания его действий в другой. Все зависит от контекста.
Хорошо развитые навыки самоконтроля могут успешно использоваться в одних ситуациях с определенными типами искушений, но не в других, о чем нам регулярно напоминают истории многих падших публичных фигур.
Это порождает проблемы в повседневной жизни, и они стали для меня особенно острыми, когда мне нужно было нанять человека для присмотра за моими малолетними детьми на время двухнедельной поездки за границу. Я начал с кандидатуры Синди, няни моих соседей. Она сказала, что хорошо училась в школе, работала спасателем прошлым летом и не курит. Она показалась мне милой девушкой, и соседи со мной согласились. Но я также знал, что обычно мы не можем точно предсказывать на основе одной ситуации то, что произойдет в других, непохожих на нее. Например, как будет вести себя Синди на вечеринках с друзьями, когда спиртное пойдет по кругу? Мы также не могли предсказать, основываясь на наблюдении ее поведения в качестве няни в течение одного вечера, как она будет вести себя с моими детьми в течение двух недель. Но именно так формируются автоматические впечатления. Мы сжимаем биты информации, создавая убедительное упрощение, стереотип, который заставляет нас почувствовать, что справедливое в одной ситуации будет верно и в других. Даже уверенные в себе, хорошо обученные эксперты, которые часто делают верные выводы, нередко ошибаются, особенно когда пытаются предсказать конкретное поведение в новых ситуациях.
Я решил не нанимать Синди – она показалась мне слишком молодой, – но нанял молодую пару, которая выглядела зрелой и ответственной. Эти двое произвели на меня очень хорошее впечатление во время длительного собеседования и визита ко мне домой для встречи с моими детьми, которым тоже понравились эти молодые люди. Однако когда я вернулся из поездки, то нашел дом в полном беспорядке и запустении. Дети выжили, но выглядели несчастными и проявляли сильную антипатию к паре, которая отвечала им взаимной нелюбовью. Мой интерес к дальнейшим исследованиям согласованности и несогласованности поведения, в частности самоконтроля и сознательности, усилился.
Со временем мы с командой действительно обнаружили согласованность поведения, но не там, где ожидали. Мы нашли ее в ходе пристального рассмотрения того, что делали разные люди, когда мы ненавязчиво наблюдали за ними, час за часом, день за днем на протяжении половины лета в местном оздоровительном лагере для детей. Это была естественная лаборатория для детального изучения того, как поведение проявляется в повседневной жизни, и она принесла несколько неожиданных результатов, которые изменили наше понимание личности. История исследования началась в Ведико.
Глава 15
Сигнатуры личности «если – то»
Ведико – летний оздоровительный лагерь среди пасторальных пейзажей Новой Англии. В этом лагере дети в возрасте 7–17 лет жили в течение шести недель в летних деревянных домиках небольшими группами сверстников одного пола под присмотром пяти взрослых воспитателей-консультантов. Детей записывали на эту программу из-за серьезных проблем с социальной адаптацией, которые появлялись дома или в школе, особенно агрессии, отчужденности и депрессии. Все дети происходили преимущественно из семей, проживавших в Бостоне и его окрестностях. Цель создания в лагере психотерапевтической среды заключалась в выработке у детей более адаптивного и конструктивного социального поведения.
