Подробности тайны королевских дочерей огласке предавать не стали, но архиепископ сделал публичное заявление, где гибель принцев объявлялась случайностью и королевской семье и Анне даровалось прощение.
По настоянию принцесс на свадебном приеме обошлись без танцев. Вместо этого по всему саду расставили диваны, чтобы гости могли присесть, перекусить и поболтать. Гален увидел, что Вальтер завладел диваном в розовой обивке под раскидистым вязом, и поднял стакан. Старик в ответ поднял собственный бокал, как и его спутница. Юноша моргнул: раньше он не заметил этого, но рядом с Вальтером сидела пожилая дама в темно-фиолетовом платье. Вокруг талии у нее красовался пышный синий кушак, и, судя по его виду, жизнь свою он начинал шерстяным шарфом. Гален снова моргнул, и Вальтер с женщиной пропали.
– Роза, ты видела…
Но закончить вопрос ему не довелось. По тропинке из глубины сада хромал молодой человек в поношенном солдатском мундире. Он проходил мимо празднующих, и люди замолкали и провожали его взглядом. Обернувшись, Гален заметил, что Роза тоже смотрит на незнакомца во все глаза. Она сильно побледнела.
– Лилия, – сдавленным голосом позвала новобрачная. – Лилия!
Лилия, отиравшая с личика Петунии остатки торта, подняла глаза. Она увидела солдата и уронила мокрый платок. Тот перешел на бег, насколько позволяла хромота, и Лилия буквально влетела в его объятия.
– Генрих, – всхлипнула она.
– Генрих! – радостно взвизгнула кузина Галена, Ульрика, и подбежала к молодому человеку.
Она нетерпеливо топталась рядом, пока он не закончил целовать Лилию и не смог обнять и ее тоже.
Тетя Лизель упала без чувств, и вдова Зельда Вайс бросилась ей на помощь. Гален тоже двинулся было к тетушке, но Роза удержала его, с округлившимися глазами кивнув на Райнера Орма.
Райнер был мрачен.
– Ульрика, – рявкнул он, – отойди от этого человека!
– Но это же Генрих! – сквозь слезы воскликнула Ульрика.
Они с Лилией держали Генриха за руки, образуя кружок. Дрожащим пальцем Лилия провела по длинному белому шраму на щеке Генриха. Он перехватил ее ладонь и поцеловал.
– Мой сын, – простонала Лизель, когда Зельда привела ее в чувство.
– Мама. – Болезненно хромая, Генрих направился к ней, одной рукой по-прежнему обнимая Лилию.
– У нас нет сына, – сказал Райнер.
– Это очень плохо, – отозвался король Грегор. – Потому что, сдается мне, моей дочери сильно нравится этот молодой человек. А коль скоро ее старшая сестра вышла замуж, то я ищу подходящую партию для Лилии.
– Из солдат получаются прекрасные мужья, папочка, – колокольчиком вклинилась Роза, обнимая Галена за талию.
– Мне тоже так кажется, дорогая, – улыбнулся Грегор.
– Сир, – обратился к нему Генрих, явно разрываясь между желанием подойти к матери и разобраться с отцовским отречением. – Я – Генрих Орм.
– Я знаю, кто ты, парень, – ласково сказал король: свадьба привела его в благодушное настроение.
– Я очень люблю вашу дочь Лилию, сир, – продолжал Генрих. Лилия, крепко держась за его руку, покраснела. – Только ранение не позволило мне явиться к вам быстрее и просить ее руки.
– Ой, папочка, пожалуйста, скажи «да», – взмолилась Лилия; щеки ее были мокры от слез, а глаза сияли как звезды.
– Я служил в батальоне Орла, – гордо произнес Генрих. – Мы первыми вошли в Аналузию и последними покинули ее. Я был ранен при сопровождении нашего нового посла на его первую встречу с аналузским королем.
– Это так? – Король явно оценил доблесть юноши.
– Он бросил свои обязанности по отношению к Саду королевы, сир, – произнес с багровым лицом Райнер. – Он пошел поперек моей воли! Я отрекся от него!
– Райнер, придержи язык! – Снова оказавшись на ногах, тетя Лизель подошла и обняла сына, целуя его и орошая его щеки слезами. – Я позволила тебе повесить над нашей дверью траурную ленту. Я позволила тебе говорить о нашем сыне как о мертвом, ведь когда от соседских сыновей пришла весточка об ужасах первого боя, а от Генриха – ни слова, даже я поверила в его гибель. Но он не умер, – продолжала она сдавленным от слез голосом. – Он жив! И по-прежнему влюблен в свою прекрасную принцессу! Как ты не понимаешь, Райнер! Господь благословил нас! – Она протянула руку Галену, и тот принял ее, с другой стороны за него по-прежнему цеплялась Роза. – Наш сын вернулся к нам! А мальчик моей дорогой Ренаты вернулся и спас принцесс от бог знает каких ужасов. Это же чудо!
Все собрание затаило дыхание, не сводя глаз с Райнера Орма. Наконец с подозрительно влажными глазами главный садовник шумно выдохнул и кивнул.
– Добро пожаловать домой, сын, – хрипло произнес он.
– Спасибо, – отозвался Генрих.
Райнер протянул руку, намереваясь поздороваться с сыном по-мужски. А Генрих отпустил Лилию и мать и обнял отца.
Король Грегор покачал головой и пробормотал что-то насчет «старого упрямого дурака». Гален поймал взгляд Розы, и они незаметно улыбнулись друг другу. Пока Лилия вела Генриха к дивану, а Орхидея тащила им торт и лимонад, Роза со вздохом опустилась на другой диван.
Гален плюхнулся рядом с ней.
– Стало быть, это мой кузен, – задумчиво произнес он.
– Да, а также притча во языцех всего Брука. Сын садовника влюбился в принцессу, а потом ушел в армию, и собственный отец объявил его мертвым. – Она покачала головой. – Сплетницы больше ни о чем говорить не могли, пока не всплыли наши стоптанные туфельки.
Гален коснулся ее щеки:
– Ты не станцуешь со мной? Мне очень понравилось в тот раз на полночном балу. Но я бы не возражал быть видимым, чтобы ты пореже наступала мне на ноги.
Роза скорчила ему гримаску:
– Ха! Да я прекрасная танцовщица! Но я пообещала отцу избавить его от стоптанных бальных туфель.
– Что ж, прекрасно, – сказал Гален. Он нагнулся и, сняв с нее туфельки, бросил их через плечо в куст сирени. – Позволь пригласить тебя на этот танец!
Гален вывел Розу на ровный газон и кружил ее в вальсе по мягкой зеленой траве, пока солнце не село и звезды не засверкали в ночном небе.
Вязальные схемы
Мужчина вяжет? Неслыханно!
Ну, может, и нет…
Веками в профессиональных гильдиях вязальщиков состояли исключительно мужчины, поскольку вязание считалось для женщин слишком сложным занятием! Но даже после того, как женщинам позволили участвовать в «мужском искусстве» вязания, мужчины продолжали вязать. Во многих скандинавских школах учат вязать всех, и перед выпуском каждый обязан сдать шапочку и пару варежек. У меня в колледже была подруга, носившая красивые варежки и шапочку с узором из снежинок, связанные ее мужем-шведом еще в школе. Да и солдаты во время Первой и Второй мировых войн нередко сами вязали себе носки, шарфы и шапки.
