Я с готовностью назвала улицу.
– А, я знаю это место! Там Дима живет неподалеку.
– Точно, – покачала я головой. Мне было стыдно встречаться взглядом с Кларским – из-за того что сейчас должно было произойти. У моего мальчика, глядишь, так и травма еще останется душевная! – А ты где… живешь?
– На Южной Пристани, – отозвался он, хотя я и так знала, где. Однажды даже уговорила Лиду и Марину съездить в этот район и посмотреть на дом Ника. Эх, тогда я так и не увидела его, хотя мы ждали целых два часа и чуть не осчастливились знакомством с двумя парнями пугающего вида.
– Далековато, – отвечал Дэн. – Я живу почти около универа.
– Почему тебе всегда и во всем везет? – обиделась я на судьбу и на ее любимца. Чтобы доехать до учебы, Сморчку нужно всего-то каких-то двадцать минут!
– Потому что меня зовут Дэн Смерчинский, – по-кошачьи потянулся парень.
Так как это все же было уличное летнее кафе с большой «текучкой» народа, чтобы сделать заказ, нужно было подойти к барной стойке, а оплачивать – сразу же после получения заказа. Значит, у Аньки есть немного времени, чтобы сделать свое черное дело. Хотя она могла бы «поработать» раньше, чем мы зашли в кафе, но ведь Ник просто-напросто смог бы обнаружить, что у него нет денег. А тут будет элемент неожиданности!
В это же время к сцене направился чуть шатающийся, но очень бодрый мужик лет тридцати пяти с кудрявой шевелюрой, а девушка с красивым голосом ушла. Где-то около сцены, справа от входа, мелькнул красный костюм – значит, Анька здесь! Дэн, сидевший рядом со мной, тоже ее приметил. Стал еще более довольным.
– Да хоть Фома Пупырышкин. Все равно мне обидно, – я прищурилась. Воровка так же быстро исчезла в толпе – на импровизированном танцполе ее надежно скрыли веселящиеся друзья кудрявого, который под их одобрительные выкрики перебирал список песней для исполнения.
– Девочки, вы выбрали, что желаете? – спросил минуты через две Никита. – Я за всех плачу.
Я сглотнула. Стало еще страшнее. Дэн, который сам привык платить как за себя, так и за многочисленных друзей, тут же согласился. По ходу, он уже был в предвкушении спектакля. А у меня вообще началась нервная «трясучка».
– Щедро, – протянула я с тоской. Вот если бы платил Смерчинский, я бы ему назло сделала та-а-а-кой заказ, который и три меня не смогли бы проглотить. Но раз платит Никиточка, то я, пожалуй, воздержусь. Ему и так… сейчас предстоит встреча с песцом гигантских размеров. Я только вспомню, какая паника меня охватила, когда Анька в шутку стащила мои деньги и телефон, так начинаю жалеть Ника еще больше. Пусть они ему потом деньги подкидывают обратно!
– Р-р-раз, два, эт-та проверка ми… ик… крофона… – раздавалось со стороны сцены. – Сейчас Паша отожжет… ик… с караоке!
– Не позорься, слезай! – крикнула ему женщина.
– Усе будет путем! Споем круто! Куда-а-а ты, тропи-и-инка, меня привела-а-а? – заголосил он. – Без милой принце-э-эссы мне жизнь не мила!
Веселится народ… Я тоже хочу, а тут сиди и грызи ногти.
Но вот Никита, как назло, вдруг поцеловал Олю – всего лишь на мгновение коснулся губами уголка ее губ, как будто бы передавая ей всю свою нежность, и моя решимость проделать «миссию» возросла до небес. Я только что клювом (ментальным, наверное) не защелкала от злости и зависти. Да еще и отовсюду слышится нетрезвый веселый голос «кудрявого певуна», исполняющего известную песенку из обожаемого мною мультика «Бременские музыканты».
– Ведь я не боюсь никого, ничего. Я подвиг готов совершить для него, – вдруг одновременно с кудрявым Пашей, тихо, почти неслышно спел Ник на ухо Князевой, осторожно убрав ей за спину длинные светлые пряди. Я не должна была услышать это, но все же услышала. Кажется, пение не было коньком Ника – обычный голос, слух не хуже и не лучше, чем у других, но вот интонации, эмоции, которые он вложил в простые строки придворной песни Трубадура… Они заставили меня вздрогнуть. На какое-то мгновение я поняла, что мы с Дэном не в силах тягаться с искренними чувствами.
Кажется, мы пошли не в ту сторону.
«Мы проиграли?» – спросила я сама себя вдруг, а после пришло еще одно понимание. Мы не могли проиграть, потому что мы не могли даже и начать бороться против одного из самых сильных чувств этого мира – против любви.
– Нет! – заорал кудрявый Паша, и секундное оцепенение спало с меня. – Эт-то не то! Другую хочу! Разу… разухабистую! – с трудом выговорил певец.
Он, пьяно хохоча, пошушукался с работником кафе и определился с выбором песни, озорная мелодия с полубессвязным текстом которой тут же загремела на все кафе, и он, громко икая время от времени, продолжал петь. Из-за песни я была готова сгрызть дядьку живьем! Еще бы, ты сидишь, думаешь о плохом и страшном, мечтая, чтобы в итоге все кончилось отлично, а из огромных динамиков орет воодушевляющий припев:
– Любовь повернулась ко мне задом,
Любовь повернулась ко мне задом!
[5]
– Что это за песня? – спросила Ольга, поморщившись, у Смерча и Никиты. Первый пожал плечами, с грустинкой посмотрел на девушку, как будто бы извинялся за свое неведение, второй немного подумал и тоже сказал, что не может вспомнить, хотя «эту мелодию точно где-то слышал».
– Ну что, все всё выбрали? – вновь спросил Никита. Оказалось, что все. Тогда Ник и Дэн пошли к этой самой стойке, чтобы сделать заказ, оставив нас с Князем вдвоем.
Больше Аньку я не видела, но чувствовала, что она где-то тут. И прямо-таки представляла, как ее воровские шаловливые ручонки тянутся к карману бедняги Ника. Сердце мое сделало едва ли не цирковой кульбит. Вот он… момент, которого мы все так долго ждали… Жаль, только люди, в том числе пьяные дружки кудрявого певуна, закрыли весь обзор…
– Любовь! Ик… По-повернулась! Ик-ик… Ну, вы все знаете, чем! – надрывался мужик с микрофоном. Экстрасенс, однако. И правда ведь это случилось.
Дэн вернулся первым, вновь на ходу читая сообщение, Никита пришел через пару минут, с улыбкой на устах.
– Пару мгновений, сейчас все будет, – сообщил он нам. – Официант все принесет.
– Спасибо, Никит, – кивком поблагодарила его чопорная Троллиха, разглядывая свое лицо в миниатюрное зеркало.
Дэн, сделав вид, что хочет сказать мне на ушко что-то игривое, прошептал с хорошо сдерживаемым восторгом:
– Бурундук, Черри и его приятель написали, что Анька все сделала. – И он показал мне большой палец, поднятый кверху. Я слабо улыбнулась и зачем-то гнусно захихикала.
Официантка в два захода притащила наш заказ. Правда, минут через двадцать, когда Ник уже пару раз высказал недовольство по поводу заведения, впрочем, он сделал это в довольно мягкой форме, хотя я сразу поняла, что он завсегдатай заведений куда более презентабельных, чем эти уличные кафешки. Нет, вроде бы особенных денег я за ним не замечала, хотя одевался он всегда здорово, и явно не с вещевого рынка, но было что-то в моем идеале такое, что я раньше упускала из виду, – ведь никогда еще у меня не было шанса так близко с ним общаться! Близкое общение – новые впечатления.
