— А я знаю? — сварливо огрызнулся я, всем своим видом демонстрируя недовольство старого служаки, которого погнали исполнять дурацкий приказ. Ну что я мог поделать, если в кузове захваченной мной машины, оказалось всего лишь два ящика боеприпасов, так что иного предлога появиться здесь мне как-то в голову не пришло.
— Спроси у старшего сержанта Клауса, — после короткого раздумья сообщил боец, а затем поинтересовался: — Эльзасец,
[1]
что ли?
— А что?
— Да так, акцент у тебя какой-то непонятный.
— Тоже мне, диктор берлинского радио нашелся, — огрызнулся я.
То, что основным звуковым СМИ здесь являлось радио, мне было уже известно, и, что столица нападающей стороны называется Берлином, я также прекрасно знал. Ну а то, что в дикторы всегда набирают людей с правильной и максимально членораздельной речью, подразумевалось само собой. Поэтому, конструируя эту фразу, я был почти уверен, что не ошибусь. Так оно и произошло.
— Да ладно, чего ты злишься, — примирительно отозвался солдат. — Старина Клаус обычно сидит вон там, на первом этаже.
— Ничего, подождет, — сумрачно буркнул я и, раскрыв дверцу, вылез из машины.
Главное, чего я добивался на этом этапе, у меня получилось. Я легализовался. Поскольку за нашей перебранкой наблюдало довольно много народу, меня теперь воспринимали как своего. Пора было переходить ко второму этапу.
— А где тут можно отлить? — поинтересовался я.
— Вон там, за углом. Только ты там поосторожнее. Похоже, русские даже не подозревают о том, что на свете существует ватерклозет, — сообщил мой собеседник и радостно заржал.
Я хмыкнул в ответ и решительным шагом двинулся по указанному маршруту, заодно осматриваясь с такого угла и направления, с которого не мог этого сделать ранее, сидя на своем дереве.
Из туалета я вышел через пять минут, уже точно зная, в какой из комнат скорее всего находится то, что мне нужно, и подготовив все для того, чтобы мне это добыть. Просто надо теперь занять исходную позицию и подождать, пока в используемый здесь для отправления естественных надобностей примитивный сортир, представлявший из себя деревянную будку над ямой, в полу которой было прорезано два отверстия, не отправится следующий страждущий.
Я едва успел. Еще раз громогласно уточнив у знакомого солдата, где мне искать незабвенного герра Клауса, я вошел в здание, но, вместо того чтобы двинуться по коридору первого этажа, махом взлетел по лестнице на второй. Дежурно козырнув проходившему мимо офицеру, я быстро прошел по коридору до второй от конца двери и… в этот момент послышался громкий треск, а затем вопль. Это сработала моя ловушка. Для того чтобы надломить пару досок пола, оказалось достаточно всего лишь двух не очень сильных ударов ладонью. Именно ладонью, потому что при таком ударе гораздо лучше гасится звук. И очередной посетитель клозета, не обративший никакого внимания на состояние настила, ухнул в выгребную яму.
Легче всего темные и не слишком законные делишки обделывать в суете. Недаром среди карманников всех мастей так популярны концерты звезд, а среди темных дельцов — гражданские войны и революции. Вот и я пошел по уже проторенной дорожке, устроив с виду вполне безобидную суету.
Гвардейцы в такой ситуации первым делом броском занимают ближайшее укрытие, выхватывают оружие и, только точно убедившись, что подобное, на первый взгляд вполне безобидное происшествие на самом деле никак не привело к негативному изменению обстановки, могут позволить себе слегка посмеяться над незадачливым товарищем.
Но здесь гвардейцев не было. Поэтому реакция оказалась стопроцентно естественной. Свидетели подбежали, а потом разразились хохотом и громкими воплями. А все, кто сидел в кабинетах, отвернулись от дверей, даже если еще мгновение назад смотрели прямо на них, и прилипли к окнам. Что и требовалось. Дверь в нужный мне кабинет, как я и ожидал, оказалась незапертой (ну кого тут опасаться-то?). И внутри находился всего один человек, который как раз в этот момент стоял и смотрел в окно, прижав к уху телефонную трубку. Я сделал два быстрых скользящих шага и ударил его пальцем под основание черепа, в точку, на схеме основных уязвимых точек человеческого тела обозначенную под номером три. После чего аккуратно, стараясь не попадать в поле зрения возможных наблюдателей с улицы, оттащил обмякшее тело в глубину комнаты. Уложив жертву на пол, я осторожно поднес к уху трубку — никогда не пренебрегаю возможностью получить дополнительную информацию.
— …представитель ОКХ ранен, и его транспортировка на более удобный аэродром представляется более рискованной, чем разовая посадка транспортного самолета на вашем. Поэтому позаботьтесь, чтобы прибывающая вечером аэродромная команда подготовила все к приему самолета…
Опаньки… я хотел языка! Вряд ли, для того чтобы разобраться в здешней обстановке, я мог бы желать лучшего собеседника, чем представитель Генерального штаба вооруженных сил рейха.
Я осторожно нажал рычаг отбоя, а затем положил трубку рядом с аппаратом. Насколько я представлял их устройство, теперь клиент на том конце провода не сможет вновь связаться с этим кабинетом. Что мне было и надо. Тем более, особенно сильно я не рисковал. Скорее всего невозможность в течение некоторого времени связаться с абонентом отнесут на сбой связи, что при их уровне развития технологий вполне обоснованно.
Итак, похоже, первоначальный план имеет смысл изменить. Я планировал захватить именно этого офицера, которого только что отключил, поэтому и выбрал точку номер три. После дозированного воздействия на эту точку он через некоторое время должен был очнуться, совершенно не понимая, что это с ним произошло, но чувствуя себя при этом довольно погано. И я собирался организовать, чтобы этого офицера отправили куда-нибудь, где есть медики.
На самом деле возможности человека влиять на одиночную ситуацию часто определяются не столько его статусом или формальными полномочиями, сколько включенностью в процесс и убедительностью аргументов. Конечно, вряд ли кто-то станет слушать стороннего солдата, буде он начнет отдавать распоряжения. А вот если охать, ахать и громогласно припоминать, что вот точно так же скрючило дядюшку Гюнтера, прежде чем его хватил удар, а патер Вильям от такого вообще не оправился, а ведь все отказывался звать доктора, как его ни уговаривала матушка, все может оказаться с точностью до наоборот…
Но сейчас я решил, что будет выгоднее оставить этого офицера на месте, дабы не поднимать шума и не спугнуть более интересную добычу, а вот завтра организовать встречу представителю ОКХ. Поэтому я быстро обыскал лежащее тело, вытащил из кармана брюк связку ключей и открыл стоящий в углу железный ящик-сейф. Карты оказались там. Я взял несколько листов и спрятал под мундир.
