Элизабет Карлен покачала головой: она никогда его не встречала.
Валландер с досадой шлепнул руками по столу.
— На сегодня у меня к вам больше нет вопросов, — сказал он. — Передаю вас моему коллеге, инспектору Шёстену.
Они поменялись местами.
— Черт возьми, никак не пойму, как можно вести подобный образ жизни? — неожиданно сказал Шёстен. Вопрос был задан с широкой улыбкой и почти по-приятельски. Элизабет Карлен ничуть не смутилась.
— А вам какое дело?
— Никакого. Так, чистое любопытство. Интересно, каково тебе каждое утро на себя в зеркало смотреть?
— А сам ты о чем думаешь, когда себя в зеркале видишь?
— А вот что: как бы там ни было, но я не заваливаюсь на спину перед кем ни попадя за несколько крон. А кредитные карточки ты берешь?
— Да пошел ты, знаешь куда!..
Она вскочила, собираясь уйти. Валландер не на шутку рассердился. Кого черта Шёстену вздумалось ее дразнить? Она им еще может понадобиться.
— Прошу прощения, — сказал Шёстен все с той же улыбкой. — Оставим вашу личную жизнь. Ханс Логорд. Это имя вам что-нибудь говорит?
Она глядела на него, ничего не отвечая. Затем повернулась к Валландеру и посмотрела ему в глаза.
— Я задал вопрос, — сказал Шёстен.
Валландер понял ее взгляд. Она будет разговаривать только с ним. Он вышел в коридор и позвал Шёстена за собой. Прикрыв дверь кабинета, Валландер заявил, что тот все испортил: Элизабет Карлен больше не будет им помогать.
— В таком случае, мы ее задержим, — сказал Шёстен. — Какая-то шлюха еще будет диктовать мне условия!
— За что мы ее задержим? — прошипел Валландер. — Жди здесь, а я пойду к ней и буду разговаривать. И успокойся, черт бы тебя побрал!
Шёстен пожал плечами. Валландер вернулся в кабинет и занял прежнее место за столом.
— Ханс Логорд общался с Лильегреном, — сказала она.
— Вы знаете, где он живет?
— Где-то за городом.
— А точнее?
— Не знаю.
— Чем он занимается?
— Не имею понятия.
— Он участвовал в вечеринках?
— Да.
— Как гость или как хозяин?
— Как хозяин. И как гость.
— Вы знаете, где его можно найти?
— Нет.
Валландеру по-прежнему казалось, что Элизабет Карлен не врет. Похоже, через нее им на Логорда не выйти.
— Какие у них были отношения? У Лильегрена с Логордом?
— Ханс Логорд всегда был при деньгах. Какие услуги он оказывал Лильегрену — не знаю, но зарабатывал он неплохо.
Элизабет Карлен затушила сигарету в пепельнице. Валландер чувствовал себя так, будто не он вызвал ее на допрос, а она удостоила его аудиенции.
— Ну что ж, мне пора, — сказала Элизабет Карлен и поднялась.
— Я провожу вас.
В коридоре они столкнулись с Шёстеном. Элизабет Карлен прошила его невидящим взглядом. Валландер посмотрел, как она садится в «ниссан-кабриолет». Машина тронулась с места, но он оставался стоять на ступеньках, пока следом не двинулась другая машина. Значит, она все еще под наблюдением, подумал Валландер и вернулся в кабинет.
— Зачем тебе понадобилось ее дразнить? — спросил он у Шёстена.
— Она ответственна за то, что мне ненавистно. И тебе, я думаю, тоже.
— Сейчас она нам нужна. А потом можешь ненавидеть ее, сколько угодно.
Они принесли кофе и решили подвести итог. В качестве стороннего наблюдателя Шёстен пригласил интенданта Биргерсона.
— Наша проблема — это Бьёрн Фредман, — начал Валландер. — Он по-прежнему стоит особняком. Что до остальных, то, похоже, нам удалось нащупать кое-какие связующие нити. Легкие точки соприкосновения.
— Что ж, возможно, так оно и должно быть, — медленно проговорил Шёстен.
Валландер невольно насторожился. Он понял, что у Шёстена есть что-то на уме, и ждал продолжения. Но никакого продолжения не последовало.
— Ты чего-то недоговариваешь, — сказал Валландер.
Шёстен задумчиво смотрел в окно.
— Почему бы не предположить, что Фредман действительно не связан с остальными жертвами? — сказал он. — Да, Фредмана убил тот же человек. Но мотив у него мог быть совсем иным.
— Ну, это маловероятно, — сказал Биргерсон.
— А что вообще в этой истории кажется тебе вероятным?
— Значит, ты предлагаешь искать два разных мотива, — уточнил Валландер. — Так?
— Да. Но я ни на чем не настаиваю. Просто мне в голову пришла такая мысль. Вот и все.
Валландер кивнул.
— Может быть, ты и прав, — сказал он. — Мы учтем твою версию.
— Это — ложный след. Тупик, глухой переулок! Это просто невозможно! — воскликнул Биргерсон.
— Мы не забываем и об этой опасности, — сказал Валландер. — Мы вообще ни о чем не должны забывать. Но сейчас наша задача — найти Ханса Логорда. Это — самое главное.
— У Оке Лильегрена очень необычное жилье, — проговорил Шёстен. — Мы не нашли там ни единого документа. Никаких адресных книг. Ничего. Тело обнаружили рано утром, и с этого времени особняк находился под охраной, так что никто не мог туда проникнуть и, тем более, что-то вынести.
— А это значит, что мы просто плохо искали, — сказал Валландер. — Без Ханса Логорда нам с места не сдвинуться.
Шёстен и Валландер наскоро пообедали в ресторанчике, который находился в том же доме, что и полицейское управление. В начале третьего их машина остановилась перед особняком Лильегрена. Сад по-прежнему был обнесен заградительной лентой. Калитку им открыл полицейский. Сквозь листву деревьев просачивался солнечный свет. У Валландера вдруг возникло ощущение полной нереальности происходящего. Удел чудовища — темнота и холод. Но никак не лето, жарче которого никто не мог припомнить. Валландеру вспомнилось одно ироничное замечание Рюдберга: «На маньяков сезон открывается осенью. А летом лучшая охота — на старичков-медвежатников». Валландер улыбнулся этой шутке. Шёстен бросил на него удивленный взгляд, но ничего не сказал. Они вошли в дом. Криминалисты уже сделали свое дело. Валландер с неохотой заглянул в кухню: дверца духовки была закрыта. Он мысленно вернулся к тому, что говорил Шёстен. Бьёрн Фредман не вписывается в общую схему. Возможно, этим и определяется его истинное место в расследовании. Похожие преступления и разные мотивы. Неужели такое бывает? Валландер бросил взгляд на телефон, стоявший на одном из столиков. Снял трубку. Телефон пока не отключили. Он позвонил в Истад и попросил Эббу разыскать Экхольма. Ждать пришлось почти пять минут. Валландер наблюдал, как Шёстен обходит нижний этаж, комнату за комнатой, и отдергивает гардины на окнах.
