Книга Святослав. Болгария, страница 76. Автор книги Валентин Гнатюк, Юлия Гнатюк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Святослав. Болгария»

Cтраница 76

– Я землепашец, а не воин, – возразил Младобор, – силы у меня хватает, ворота могу открыть, мост опустить, а вот людей рубить не приучен…

– Ладно, – примирительно кивнул болгарин, – он и вправду здоров, при открытии ворот за двоих сработает, а охрану сечь желающие найдутся.

– Хорошо, тогда… – Невзрачный не успел договорить. Боковая дверь с треском отворилась, Ворон в кольчуге с клинком в руке и ещё десяток воинов с взведёнными луками и направленными остриями сулиц стали веером перед собравшимися.

– Никому не двигаться, клинки на землю, кто пошевелится, умрёт! – громко молвил в наступившей тишине изведыватель россов.

Стоящие у главных дверей, отбросив щеколду, ринулись было на улицу, но тут же упёрлись грудью в острия копий молчаливых варягов. Нескольких заговорщиков, которые бросились бежать или выхватили оружие, пронзили меткие стрелы лучников. Тут и там зазвякали, падая на каменный пол церкви, клинки.

– Дякую тебе, Младобор, и сыну твоему Ярославу, – молвил Ворон, когда повязали и увели всех зачинщиков смуты. – От меня и князя вам благодарность.

– Мне бы лепше на стену, с ромеями силой помериться, чем так…

– Разумею, не по тебе сия служба, да что было делать. Человек ты новый, никто тут тебя не знает, да и притворяться не надо, за сто шагов видать, что ты огнищанин. И малец твой кстати оказался. Ещё раз дякую вам красно! – Начальник Тайной стражи наклонился и что-то шепнул Младобору на ухо.

Тот согласно кивнул, чело его посветлело, и он обернулся к сыну:

– Ярослав, тебе честь великая выпала, будешь служить в изведывателях. Гляди, чтоб добре помогал в сём хитром деле дядьке Ворону, не опозорь Лемешей!

– А ты куда?

– Ты же слышал, я к такой трудной службе не способен, мне бы чего попроще, – хитровато улыбнулся Младобор.

А на следующее утро узнали горожане, что ночью Тайная стража русов схватила около трехсот предателей. И посреди Доростола на торговой площади прилюдно самые ретивые из них лишились головы, а остальные были заточены в крепком подземелье.

И прекратились в граде разговоры об открытии ворот и сдаче врагу.

Старший стратигос Каридис вместе со своим помощником долго ждали назначенного часа, затаившись напротив восточных ворот Дристра. Затекали руки и ноги, всё чаще приходилось менять положение тела.

– Как это синодики, что у самых ворот недвижно схоронились, могут так долго не двигаться, будто их нет вообще? – искренне подивился помощник, вглядываясь при лунном свете в пространство возле крепостных ворот, где не заметно было ничего живого, только камни, редкие кусты да широкий ров, наполненный водой, что иногда поблёскивала, отражая ночное светило и звёзды.

– Каждый своё ремесло знает, их дело – хорониться надёжно, а потом так же надёжно хоронить других, а наше – стратегически мыслить, а потом действовать по холодному расчёту, – тихо ответил Каридис.

– Что ж такое, уже давно должен был засветиться огонь у калитки, а его всё нет! – встревоженно зашептал помощник.

Каридис молчал, его острое чутьё подсказывало, что за стеной что-то идёт не так. Но вот почти под утро наконец справа от ворот тихо отворилась небольшая дверь, и кто-то трижды перекрестил воздух небольшим факелом. Из-за камней и кустов, из-за обочины мощёной дороги, что вела к воротам, беззвучными тенями обозначились синодики и метнулись к калитке, один за другим, словно звенья живой цепи, втягиваясь в тёмный проём.

– Получилось! – радостно заволновался помощник, указывая на мост, который дрогнул и стал медленно опускаться. Ждавшая этого мгновения первая кентархия гоплитов устремилась к опускающемуся мосту. На сторожевой башне царила полная тишина: наверное, те, кто находился на ней, уже были убиты заговорщиками. Вот, заскрипев, начали открываться главные ворота. Гоплиты тяжёлой поступью взошли на мост через ров и устремились к воротам… которые неожиданно затворились, а на головы железных воинов полетели камни, полилось горячее масло и смола. Раздались крики раненых. Отхлынувшие от смертоносных стен гоплиты столкнулись с теми, кто ещё бежали к воротам, на узком мосту через ров. Сшибаясь друг с другом, они падали в воду в своих тяжёлых доспехах и тут же шли ко дну, а тем, кто пытался выбраться, на головы падали новые железные вои, погружая нижних в илистую жижу глинистого канала. Кто-то, сбрасывая тяжёлые шлемы с забралами и боевые рукавицы, жадно хватая воздух широко открытым ртом, тут же получал меткую стрелу болгарского или русского лучника. Вопли, крики, стоны, проклятия и запоздалые команды, лязг железа о железо и шипение горящей смолы, попадающей в воду, кровь и пар, – всё смешалось у ворот смерти, которыми стали для многих десятков гоплитов и синодиков восточные ворота Доростола.

– Назад! – заорал вне себя обычно невозмутимый Каридис. – Сигнал к отходу, скорее!

Такого позора старший стратигос не испытывал ещё никогда. Каково же пришлось бы ему на самом деле, узнай он, что немалую роль в сём унижении сыграл не опытный изведыватель россов, а простой огнищанин, с бодрым уханьем низвергавший в это время со стен пудовые камни на головы греческих латников.

Дерзкие вылазки осаждённых сменялись яростными приступами греков, и тогда на защиту града становились вместе с любимыми их жёны. Так велось у славян издавна и немало удивляло римлян, персов и прочих завоевателей, так же как теперь византийцев, когда, снимая шелом с убитого славянского воина, они обнаруживали вдруг прекрасную жену. Рядом со взрослыми на стенах порой возникали и дети, подавая камни, стрелы, помогая перевязывать раненых, приносили воду и еду. Воинские начальники их, конечно, не пропускали, но они умудрялись появляться снова и снова.

Святослав почувствовал, что на сегодня всё – византийцы больше не станут идти на приступ. Он устало опустил меч и сел тут же на стене, привалившись широкой спиной к зубцу-выступу. Подрагивающей после сильнейшего напряжения десницей утёр пот, копоть и кровь с чела.

– Предслава, почему ты снова здесь, ведь ты же… – Он запнулся, скосив очи на чрево облачённой в кольчугу жены. – Ведь я тебе сколько рёк, не место жене там, где Мара пирует…

– Нынче на стенах я не одна, погляди вокруг, сколько женщин, да и что другие молвить станут, коли жена князя в такой час дома хорониться будет? – упрямо рекла бывшая жрица бога Загрея, опускаясь напротив мужа, звякнув при этом о камни лёгким хазарским палашом.

– Но ведь ты затяжелела…

– Про то только мне и тебе ведомо, – тихо молвила Предслава.

– Кольчугу такую ладную где взяла? – перевёл разговор на другое усталый князь, разумея, что спорить с волхвиней – пустое дело, даже князю.

– В твоей оружейной, где же ещё, и меч хазарский там же Ворон помог сыскать. Мы ведь Берегини ваши, и не только сражаемся, а ещё и храним вас своей женской силой. – И добавила, печально улыбнувшись: – Я не вижу здесь нас мёртвыми, знать, не суждено на стенах погибнуть… – И она провела рукой по едва заметному чреву.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация