— Я могу идти, милорд?
— Да, на сегодня вы свободны. А с завтрашнего дня приступайте к занятиям. Классная комната уже подготовлена.
— Благодарю, милорд. Доброй ночи.
Я поднялась и направилась к выходу. Свет уже погасили, и в коридоре снова было темно. Меня всё ещё немного трясло, ноги дрожали, а запястье пульсировало от тянущей боли. Сейчас я была не способна даже на такой пустяк, как извлечь энергию из окружающих предметов, чтобы осветить путь. Для этого нужна какая-никакая концентрация, а сегодняшний день полностью меня вымотал. К тому же рядом не было ни единой души, которой я могла бы оказать эту услугу. Я же таковой не считалась.
Пару раз я свернула не туда. Наконец мне удалось отыскать парадную лестницу. Покачиваясь, я сделала несколько шагов наверх.
— Мисс Кармель.
— Ты ещё не спишь, Ярик?
Он стоял у подножия лестницы со свечой в руке.
— Нет, мисс. Вы голодны?
Я благодарно кивнула, забыв, что он не мог меня оттуда видеть. Потом спохватилась:
— Да. Очень голодна.
Лакей тут же очутился возле меня, и я оперлась о предложенную руку.
— Спасибо, Ярик.
— Не стоит благодарности, мисс. Я подумал, что господа могут забыть о такой малости, как покормить вас. Не со зла, конечно. Просто они… мм…
— …иногда забывают, что мы тоже имеем потребности?
Мальчишка смущенно кивнул.
— Симона приготовила сегодня отменный капустный пирог. Я припрятал для вас кусок.
— Да ты просто ангел, Ярик!
— Нет, мисс, я лакей, — удивлённо отозвался тот, и я чуть не прыснула от смеха.
Очаг и печи в кухне уже погасили, но от их стенок всё ещё исходило тепло. Двух зажжённых свечей вполне хватило, чтобы разглядеть оставленный на столе ужин. Ярик заботливо прикрыл его салфеткой. Когда мы вошли, сидевшая на скамье девушка вскочила, и я узнала нянечку.
— Добрый вечер, мисс Кармель.
— Здравствуй, Беула.
Помимо обещанного куска пирога мне ещё плеснули сидра. Голову, и так кружившуюся от всего пережитого, совсем повело.
— Скоро перестанет болеть.
— А?
Я растерянно перевела взгляд вниз, на запястье. Беула закатала рукав и продемонстрировала точно такой же штемпель, разве что линии были совершенно четкими и никакой опухоли не наблюдалось.
— У меня тоже, — ухмыльнулся Ярик и последовал её примеру. — Да у всех слуг здесь такие.
— Почти у всех… — заметила Беула.
— Поэтому я и сказал: у слуг, — возразил мальчишка.
— А как это работает?
Ярик кивнул на стену за моей спиной. Я обернулась и увидела висевшую недалеко от входа дубовую пластину, наподобие той, на которую вешают ключи. Только вместо крючков в неё были вделаны колокольчики. Каждый имел индивидуальную форму, расцветку и, готова поклясться, звучание. Они были изготовлены из самых разных материалов. Были тут и алюминиевые, и простые жестяные, медные, оловянные, латунные и даже большой бронзовый. Внизу шли надписи, две из которых гласили: «Беула» и «Ярик». Я перевела взгляд на последний серебристый колокольчик, покрытый чернёным орнаментом и поблескивающими бериллами. Надпись гласила: «Мисс Аэнора Кармель».
— Когда хозяевам требуется наша помощь, они просто звонят в колокольчик, и у нас начинает…
— …зудеть рука, — догадалась я.
— Да, — поморщился Ярик, — и тогда лучше пошевеливаться: чем больше медлишь, тем сильнее зудит.
— А… если и вовсе не откликнуться?
Для меня этот вопрос был как нельзя актуален.
— Я как-то раз попыталась, — пожаловалась Беула, — виконт не отпускал. Сказал, хочет поглядеть, что за это сделает маменька. Так я в кровь руку разодрала и всё-таки не утерпела, побежала к миледи. Меня тогда наказали и за медлительность, и за то, что ослушалась виконта.
— Граф обещал, что тут не будет злоупотреблений…
— Ага, как же! — хмыкнул Ярик, и моё сердце неприятно сжалось.
В глубине души я знала это с самого начала.
— Спасибо за пирог, Ярик, Беула. Я сегодня очень устала и хочу подняться к себе.
— Конечно, мисс Кармель, я вас провожу.
— Спасибо, Ярик.
Уже на выходе я вспомнила:
— Беула, мои наряды, как выяснилось, не соответствуют… стандартам Ашеррадена. Где можно заказать одно-два простых серых платья в ближайшее время?
Девушка ответила понимающим взглядом.
— В трёх с небольшим милях отсюда есть деревушка Мист-Хиллз. Спросите тамошнюю портниху, миссис Сьюэлл, она вам поможет. А пока я могу одолжить вам подходящий наряд.
Я от души поблагодарила её.
— Доброй ночи, Беула.
— Доброй ночи, мисс Кармель.
ГЛАВА 4
Вопреки всему, я прекрасно выспалась. Нежные золотисто-лиловые блики рассвета ещё теплились на небе, когда я распахнула окно и вдохнула плотный утренний воздух. В комнату тут же ворвался промозглый ветер, а вместе с ним — сладкий запах готовящейся к зиме листвы, оттенённый печальной ноткой осеннего тлена. Я поёжилась, но не стала накидывать шаль.
Из моего окна открывался прекрасный вид на окрестности Ашеррадена. Замок расположился в живописной местности, среди холмов. В отдалении виднелись какие-то развалины, вдоль них вилась серебристым ужом речка. Широкая дорога, по которой я вчера приехала, устремлялась вдаль, за горизонт. А вокруг раскинулись поля и склоны, сплошь заросшие серебристой лапчаткой. От порывов ветра по ней бежала рябь, и мне казалось, что я стою посреди бескрайнего океана из ртути, с вмешанной в него желтой крошкой цветов.
Когда последние теплые мазки на небе потухли, уступив место похожим на грязную волчью шкуру облакам, я захлопнула окно. Мне предстояло много дел.
К тому моменту, когда в дверь постучали, я уже успела привести себя в порядок. За дверью стояла Беула. Девушка принесла опрятное серое платье. Оно оказалось велико, так что пришлось хорошенько подпоясаться.
Спустившись в кухню, я обнаружила, что там уже полным ходом шла работа. Вчера замок показался мне едва ли не пустым, несмотря на доску, увешанную колокольчиками. И только сегодня, когда меня представили всем остальным, я поняла, насколько велик штат прислуги. Одних только кухарок здесь трудилось целых три: старшая, Симона, средних лет и с волосами, похожими на проржавевшую от кухонных испарений проволоку, жизнерадостная хохотушка Иветта и хмурая Кларисс, с по-мужски крупными ладонями и крепким мясистым задом.
Под всеми этими взглядами я почувствовала себя цирковой обезьянкой. Я не привыкла к тому, чтобы меня так пристально разглядывали, а потому испытала облегчение, когда все наконец углубились в завтрак и перемалывание местных сплетен.
