– Здравствуйте, Марли, – сказал он. – Хотя я не вижу вас, но уверен, что знаю, где вы находитесь…
– Это один из проповеднических экранов Вига, – объяснил Джонс, потирая щеку. – Виг расклеил их по всему Месту – решил, что настанет день, когда у него будет кому проповедовать. Этот чудик, похоже, подключился через его коммуникационное оборудование. Кто это?
– Вирек, – отозвалась она.
– А я думал, он старше…
– Это искусственно сгенерированное изображение, – сказала Марли. – Лучевое сканирование, карты биотекстур…
А с купола ей улыбалось гигантское лицо – будто фон для замедленного урагана потерянных вещей, незначительных артефактов бесчисленных жизней: инструментов, игрушек, золоченых пуговиц.
– Знайте, – сказало изображение, – что вы свою задачу выполнили. Составленный на Марли Крушкову психопрофиль верно предсказал вашу реакцию на данный мой гештальт. Более широкие профили указывали также на то, что ваше появление в Париже вынудит «Маас» действовать. Вскоре, Марли, я точно буду знать, что именно вы нашли. Уже четыре года мне известно нечто не известное «Маасу». Я знаю, что Митчелл, которого «Маас», а вместе с ним и весь мир считает изобретателем нового процессора на биочипах, получал идеи со стороны, эти концепции в результате и привели к прорыву в данной области. Я добавил к сложному нагромождению факторов вас, Марли, и все сложилось наиболее удовлетворительным образом. «Маас», не понимая, что делает, выдал местонахождение источника этих идей. А вы его достигли. Вскоре прибудет Пако…
– Вы сказали, что не последуете за мной, – сказала она. – Я знала, что вы солгали…
– И теперь, Марли, я наконец стану свободен. Свободен от четырехсот килограммов восставших клеток, замурованных за хирургической сталью в промышленной зоне Стокгольма. Свободен, и навсегда, способный населять любое число реальных тел.
– Блин, этот старикан так же плох, как и Виг, – сказал Джонс. – О чем это он, собственно, болтает?
– О своем скачке, – сказала она, вспомнив разговор с Андреа, запах жареных креветок в маленькой захламленной кухне. – О следующей стадии своей эволюции…
– Вы это понимаете?
– Нет, – ответила Марли, – но я знаю, что это будет скверно, очень скверно… – Она покачала головой.
– Убеди тамошних жителей впустить Пако и его команду, Марли, – продолжал Вирек. – Я приобрел сердечники за час до вашего вылета из Орли через посредника в Пакистане. Удачная сделка, Марли, великая сделка. Пако, как обычно, позаботится о моих интересах.
На этом экран погас.
– Ладно, – сказал Джонс, проскальзывая под свернутым манипулятором и беря ее за руку, – ну что в этом плохого? Все теперь принадлежит ему, и он сказал, что свое дело вы сделали… Не знаю, на что годится Виг, разве что слушать голоса, но он все равно долго не протянет. Что до меня, то мне, в сущности, все равно, где жить…
– Ты не понимаешь, – сказала Марли. – Не можешь понять. Он нашел путь к тому, к чему стремился многие годы. Но ничего из того, что он хочет, не может быть во благо. Никому. Я его видела, я это почувствовала…
И тут стальная рука, за которую она держалась, завибрировала, шевельнулась. С приглушенным гудением сервоприводов начала вращаться вся башня.
30
Наемник
Тернер не отрывал глаз от лица Конроя на экране телефона.
– Послушай, – обратился он к Энджи. – Тебе сейчас лучше пойти с ней.
Высокая негритянка с вплетенными в волосы резисторами сделала шаг вперед и мягко обняла за плечи дочь Митчелла, вполголоса напевая что-то на том же пощелкивающем диалекте французского. Парнишка в футболке все еще пялился на Энджи. Челюсть у него отвисла.
– Пойдем, Бобби, – окликнула его негритянка.
Тернер глянул через стол на человека с раненой рукой. На том был мятый белый смокинг и галстук-бабочка с черными кожаными косичками шнурков. Джаммер, решил Тернер; владелец клуба. Джаммер баюкал на коленях руку, завернутую в полотенце в голубую полоску. У него было длинное лицо, щетина из тех, что неизменно нуждаются в бритве, и жесткие прищуренные глаза прожженного профи. Встретившись с ним взглядом, Тернер вдруг сообразил, что Джаммер сидит далеко за линией обзора камеры телефона, что его вертящееся кресло задвинуто в самый угол.
Так и не закрыв рта, парнишка в футболке, Бобби, прошаркал вслед за Энджи и чернокожей.
– Ты мог бы избавить нас от массы хлопот, Тернер, – сказал Конрой. – Мог бы позвонить мне. Мог позвонить своему агенту в Женеву.
– А как насчет «Хосаки»? – спросил Тернер. – Им бы я мог позвонить?
Конрой медленно помотал головой, очень медленно.
– На кого ты работаешь, Конрой? «Хосаку» ты ведь кинул, так?
– Но ведь не тебя, Тернер. Если бы все шло так, как я планировал, ты был бы в Боготе с Митчеллом. Рельсотрон не должен был стрелять, пока ты не взлетишь. И если бы все сошлось, «Хосака» решила бы, что это «Маас» снес весь сектор, лишь бы остановить Митчелла. Но Митчелл до площадки не долетел, да, Тернер?
– Он и не собирался, – отозвался Тернер.
Конрой кивнул:
– Ну да. А их служба безопасности на плато засекла девчонку, когда та вылетала. Это ведь она только что вышла отсюда? Дочь Митчелла?
Тернер молчал.
– Конечно, – сказал Конрой. – Сходится…
– Я убил Линча, – сказал Тернер, чтобы увести разговор в сторону от Энджи. – Но прежде чем грянул гром, Уэббер сказала, что работала на тебя…
– Они оба на меня работали, – ответил Конрой, – но друг о друге не знали. – Он пожал плечами.
– Зачем?
Конрой улыбнулся:
– Потому что, не будь их там, тебе бы их не хватало, или я не прав? Потому что ты знаешь мой стиль, и, если бы я не выкинул всех своих обычных трюков, ты начал бы задумываться. А я знал, ты ни за что не переметнешься. Мистер Мгновенная Лояльность, или я не прав? Мистер Бусидо. Ты надежен и предсказуем, Тернер. «Хосака» это знала. Именно поэтому они настаивали на том, чтобы я ввел в игру тебя…
– Ты не ответил на первый мой вопрос, Конрой. Кому ты нас продал? Кто второй хозяин?
– Некто Вирек, – сказал Конрой. – Денежный мешок. Вот именно, тот самый. Он уже многие годы пытался перекупить Митчелла. Из-за него, если уж на то пошло, пытался купить и сам «Маас». Не вышло. Они поднялись так быстро, что стали ему не по зубам. А открытое предложение на Митчелла висело давно. Слепое предложение. Когда Митчелл обратился к «Хосаке», а они ко мне, я решил проверить, открыто ли то предложение до сих пор. Из чистого любопытства. Не успел я и глазом моргнуть, как на меня навалилась команда Вирека. Эту сделку несложно было провернуть, поверь мне, Тернер.
– Я тебе верю.
– Но Митчелл всех нас облажал, не так ли? Крепко и основательно.
