Примеров тому было множество: миры первой волны человеческой экспансии, затерянные в просторах Галактики. Часть из них мы уже нашли, часть обнаружили себя сами, а часть, возможно, нам еще предстоит отыскать.
Кораблей в ту пору стартовало множество, и нам неизвестна судьба примерно половины из них.
На Гаудеаме, связь с которой была восстановлена всего лишь спустя двести лет после заселения планеты, прибывшие астронавты с удивлением обнаружили расцвет эпохи Возрождения, когда люди бороздили моря на допотопных деревянных кораблях, движимых единственно ветром, раздувавшим их тканевые паруса, а разборки между отдельными индивидуумами проходили при неизменном участии дымных пороховых пистолетов и длинных обрезков металла с вычурными эфесами.
На Сахалине снова вернулись к двигателям внутреннего сгорания и реактивной тяге.
Рекордный срок отрыва был на Триксе. Люди там одевались в шкуры убитых животных и разводили огонь при помощи трения, только третье поколение туземцев смогло поверить, что приземляющиеся с «твердого неба» над их головами на «диск» их планеты корабли не несут в себе божественной природы.
Земля же была предоставлена самой себе на несколько миллионов лет. Очевидно, она являлась одной из самых отдаленных колоний Первого, как теперь, наверное, следует его называть, Человечества, поскольку ударная волна, принесшая смерть остальным, ее не затронула. Возможно, по чистой случайности.
Постепенно люди деградировали.
Машины выходили из строя, но в живых не осталось уже никого, кто бы умел их ремонтировать. Запасы энергии подошли к концу, и колонистам пришлось приспосабливаться к новой обстановке. Лишенные всех техногенных преимуществ, они скатились до полного упадка.
Но размножаться они не перестали, и основной инстинкт матери-природы в который раз выручил человечество. Дикие, полуголые люди продолжали и продолжали спариваться, ведь должны же быть в жизни хоть какие-то удовольствия, если вино, кино и виртуальность стали недоступны. Вскоре ими была занята большая часть суши. Согласно той же аксиоме Сэнфорда — Рогачевского, точнее, вытекающей из нее теореме, поскольку она еще никогда не была проверена на практике, как только численность населения колонии достигает критической точки, регресс останавливается и уступает место своему антиподу. Медленно, шаг за шагом люди вспоминали давно утраченные навыки и создавали новые, а на самом деле хорошо забытые старые приспособления, призванные облегчить их непростую жизнь. И в итоге Галактика снова была заселена (возможно, не та самая Галактика, в которой велась война, но это и не столь важно) и человечество одержало запоздавшую победу над своими врагами.
Но мы так еще и не достигли того уровня, с которого нас сбросила война. Нелегко осознавать, что человечество стоит пусть и не у самого начала, но не выше первой площадки той уходящей в небо лестницы, которую само же и построило.
Магистры мертвы. По крайней мере, кроме одного. Но если и есть у нашей новой версии существования и развития человеческого сообщества свои положительные стороны, то одна из них позволяет сделать вывод, гласящий, что Магистры смертны и один раз уже были нами побеждены. Правда, в прошлый раз нам пришлось заплатить за победу слишком дорогую цену. Конечно, мы уже — или еще — не те, но и противостоит нам не целая сплоченная раса, а озлобленный одиночка, затерянный во времени солдат, по жестокой иронии судьбы оказавшийся рядом с нами. А значит, мы были могучи!
Телепорт, принцип действия которого мы не до конца понимаем, являющийся вершиной современной технологии, с его энергетической базой, которую мы до сих пор не сумели повторить, вовсе не подарок от всемудрых и вседобрых Магистров, а наше собственное изобретение. А мы, гвардейцы, да и все человечество в целом, подобны стайке обезьян, забравшихся в оставленный туристами джип и нажимающих как попало кнопки на панели управления, одна из которых случайно запустила двигатель.
Судя по выражениям виртуальных лиц моих коллег, ими сейчас владели примерно такие же мысли.
Шок.
— Я должен сказать, что все это довольно клево, — вымолвил наконец старший аналитик. — Но вот что же нам теперь со всем этим делать?
Та же виртуальность несколько часов спустя.
Нас осталось пятеро: Мартин был снаряжен компанией для того, чтобы поставить в известность о нашем «открытии» высший командный состав, Полковника и Группу Анализа, непосредственно сим делом занимающуюся. Не сомневаюсь, что как только до наших коллег дойдет, что они имеют дело отнюдь не с розыгрышем, всех нас просто задолбают расспросами, допросами и всякими прочими «осами».
Хотя открытие проливало свет на мотивировку Магистра, оно мало что предлагало в качестве реальной помощи при разработке оперативных действий по его задержанию.
Проблема же людей, Магистров, а также их взаимоотношений к этому моменту была буквально обсосана нами со всех сторон, известные факты прочно и легко укладывались в новую схему.
После многочасового обсуждения меня обозвали гением и тут же спросили, что делать дальше. Ни у меня, ни у самих вопрошавших об этом не было ни малейшего представления. Нам оставалось только сидеть и ждать дальнейшего развития событий. Если Магистр замочит еще кого-нибудь на пути к своей неведомой цели, то мы сможем узнать направление. Если же он будет достаточно хитер и осторожен, то мы узнаем, что он до своей цели добрался, только когда начнем пожинать последствия. Возможно, тогда уже будет поздно что-либо предпринимать.
По ходу беседы трое из нас успели перекусить, Джеку поменяли капельницу, Бешеный Пес дважды воспользовался услугами автосанитара, чтобы отлить, было выпито несколько чашек кофе и выкурено бесчисленное количество сигарет. Тема наших бесед постепенно сместилась от неприятного Магистра до не более приятного предсказанного Морганом Третьего Кризиса, ранее гипотетического, но со временем приобретающего все более реальные черты. И тут мы тоже не могли пойти дальше предположений.
Увы, по этому поводу озарений не случилось ни у кого.
— Кому это может быть выгодно? — в очередной раз риторически вопросил Морган и сам же дал ответ: — Тому, кто хочет сместить Полковника.
— А зачем кому-то Полковника смещать? — спросил Бешеный Пес.
Мозги никогда не являлись его самой сильной стороной.
— Потому что кто-то считает, что Полковник не справляется, — сказал я. — Конечно, он сильно сдал за последние годы, но когда-то у него были стальные нервы и…
— Чугунные яйца, — добавил Бешеный Пес. — Теперь он не тот.
— Жаль, что Рейдена с нами нет, — посетовал Джек. — Он здесь с самого начала и работал со всеми Полковниками, так что смог бы сказать нам… хоть что-нибудь.
— Полковник просто состарился, — сказал Шо. — Когда-то он был молод, как и мы, но с возрастом люди сильно меняются. У них происходит переоценка ценностей…
— Смена шкалы жизненных приоритетов, — согласился Морган, как всегда, находя самые заковыристые слова.
