Пусть смеются, сказал он. После того как первые пять весельчаков заведут специальные карманы, в которых будут носить отрезанные им, Клозе, уши, потешаться быстро перестанут.
Отрезать уши у мирных граждан противозаконно, возразил Юлий.
Значит, я буду вызывать всех на дуэль и отрезать уши в законном порядке, сказал Клозе.
Юлий отказался быть его секундантом на дуэлях для отрезания ушей.
Клозе призвал в секунданты Асада ад-Дина, и тот, в пику Юлию, сразу согласился.
История о том, как благородное личное оружие эпохи мушкетеров получило вторую жизнь в эпоху космических перелетов, орбитальных бомбардировок и высокоточного оружия, абсолютно лишена романтики и основана на обычном прагматизме.
Когда Петр Первый возродил институт дворянства, дворяне делились на два типа.
Первые были соратниками, боевыми друзьями императора, которые и вознесли Петра на престол. Свои титулы они получили за верность и силу, сполна заплатив за них кровью.
Вторые были возведены в дворянство по политическим причинам. В основном это были капиталисты – банкиры, экономисты, производители. Враждовать с ними было бы невыгодно, убивать их было чистым безумием, проще всего оказалось купить их лояльность. Но новоявленных дворян, обладающих огромными капиталами и способных нанять на эти деньги небольшие частные армии, тоже нужно было как-то контролировать.
Расстреливать людей за каждый неверный шаг – действенное, но далекое от политики решение, пахнущее уже не авторитарной властью, а террором. Проще было создать условия, при которых люди отказались бы от самой идеи делать неверные шаги. Требовался легальный, но неофициальный способ контроля.
И император утвердил дуэльный кодекс.
Грубо говоря, теперь дворяне первого типа могли совершенно законно убивать дворян второго типа в интересах Империи, но не вмешивая в свои разборки самого императора.
Идея работала в течение двух поколений, до тех пор, пока не появился третий тип дворян, сложившийся при смешении первых двух типов. И из инструмента власти дуэли просто превратились в красивую традицию, которую никто не собирался отменять.
Юлий объяснял этот факт извечной любовью мужчин к блестящим и смертоносным игрушкам. Шпага, как известно, блестит постоянно, а при должном обращении может быть весьма смертоносной.
В дуэльном кодексе было прописано единственно на тот момент дозволенное оружие – шпага. В фехтовании девяносто процентов успеха зависят от мастерства и лишь только десять – от везения. В поединке с применением огнестрельного, импульсного или плазменного оружия больше приходится рассчитывать на удачу, чем на меткость, а для императора когда-то было важно, чтобы в дуэлях побеждали его люди.
Конечно, на момент принятия сего документа фехтовать не умел никто, но дворяне первого типа были элементарно в лучшей физической форме, что повышало их шансы на успех.
Почти все свободное время Юлий теперь проводил в баре, где познакомился с Изабеллой. Он питал слабую надежду, что она, подобно закоренелому бандиту, вернется на место преступления.
Пил он мало. Присутствие Клозе с длинной шпагой нервировало его и не давало расслабиться.
– Клозе, ты баран, – сказал Юлий. – Из всех идиотских зрелищ, которые мне доводилось лицезреть в моей жизни, самое идиотское – ты и твоя шпага.
– Кто бы говорил, – сказал Клозе. – Ты неделю сохнешь по женщине, с которой фактически не знаком.
– Тебе этого не понять, кобель.
– Наверное, все дело в том, что у тебя не было с ней секса, – сказал Клозе. – Если бы вы с ней перепихнулись, ты забыл бы о ней через десять минут. Но поскольку твое либидо осталось неудовлетворенным, у тебя едет крыша. Этому есть даже научное название – спермотоксикоз.
– Заткнись, – сказал Юлий.
– У тебя просто слишком давно не было женщины, – продолжал Клозе. – Ты ведь не ходил вместе со мной по борделям на Сахаре. Мой тебе совет – сходи в бордель сейчас. Тупо потрахайся. Может, и полегчает.
– Капитан Клозе, я был бы вам весьма благодарен, если бы вы перестали совать свой длинный нос в мою частную жизнь.
– Яволь, герр майор, – сказал Клозе.
– Что это сейчас было?
– Я обматерил тебя по-немецки.
– Я так и подумал, – сказал Юлий.
– Мы так ничего и не предприняли по поводу крейсера, – напомнил Клозе.
– Мы выжидаем, – объяснил Юлий.
– Чего?
– Конца отпуска.
– Зачем?
– Ты на самом деле дурак?
– Да.
– Хорошо, – сказал Юлий. – Объясняю. Единственное место, где мы можем получить сведения об имперском крейсере, это имперский военно-космический флот. Но если мы сейчас заявимся в штаб округа и потребуем информацию о передвижении имперских судов, нам откажут по трем причинам. Во-первых, у нас нет нужного уровня допуска. Во-вторых, мы не сможем объяснить, для чего нам нужна эта информация. И, в-третьих, мы в отпуске. Я хочу убрать хотя бы одну из этих причин.
– Нам будет трудно обойти две другие.
– Мы что-нибудь придумаем. Возможно, все будет зависеть от нашего нового назначения.
– Не будет никакого нового назначения, – сказал Клозе. – Нас вернут на Сахару, чтобы мы никому не могли рассказать о существовании несуществующего крейсера. Теперь нас будут держать на Сахаре до скончания нашего срока службы. Может быть, даже до скончания времен.
– А говорил, что дурак, – заметил Юлий.
– С Сахары мы ни черта не узнаем, – сказал Клозе. – У нас не будет доступа к внешним базам данных.
– Ты небезнадежен.
– А может быть, нас там даже убьют, и мы перестанем задавать вопросы.
– Прямо-таки проблеск разума.
– Я не хочу обратно на Сахару.
– А вот это уже гениально!
– Я и так оставил там достаточный кусок себя.
– Вряд ли это была лучшая твоя часть.
– Я был привязан к той ноге, черт побери. Я с ней вырос.
– Мне тоже недавно хотели что-нибудь отрезать, – вспомнил Юлий.
– Те парни с виброножами? – уточнил Клозе. – Или твоя красотка из бара?
– Те парни, – сказал Юлий.
– Вряд ли они хотели тебя убить.
– Знаю, – сказал Юлий. – Если бы хотели, убили бы. Скорее всего, это была акция устрашения.
– Ты устрашился?
– До колик.
– Они не ожидали, что ты отобьешься. Ты слишком крут для обычного пилота.
– Ты меня поймал, – признался Юлий. – На самом деле я – тайный агент УИБ.
