– Простите, а последнее названное вами блюдо что собой представляет? – наконец собралась с мыслями Слепцова.
Я не сильно любила Катьку за любовь к выпендрежу и всяческой показухе, но сейчас мысленно поаплодировала ей за смелость и блестяще составленную фразу.
Где-то я читала: старайтесь говорить четко и правильно, грамотно составляя предложения и не используя слов-паразитов, тогда собеседник невольно проникнется к вам уважением и охотнее пойдет навстречу. С письменной речью у меня проблем никаких – в сочинении такое могу завернуть, что литераторша только за голову хватается, но исправно ставит пятерки. А вот с устной беда – сразу начинаю теряться, запинаться, мучительно подбирать слова, вставляя на месте недостающих «вот», «в общем» и тому подобную бессмыслицу. Понимаю: надо тренироваться, работать над собой, но дальше намерений у меня, как обычно, дело не идет.
– Ой, – спохватилась Петра. – Полевка – это по-русски «суп».
Цветков хмыкнул:
– Из мышиных хвостов?
– Суп из бычьих хвостов – блюдо испанской кухни, – высокомерно поправила его Слепцова.
– А ты пробовала, что ли? – не обиделся тот.
– Да, я с родителями летом в Испании отдыхала, – с достоинством сообщила Катька.
– Ребята, садитесь вот за эти столы! – позвала нас Ирина Владимировна, и продолжения искрометная беседа не получила.
Столики в кафе были на четверых, и, пока мы с Ленкой тупили, все они оказались заняты, свободные места наблюдались, конечно же, только рядом с Цветковым и Женькой – закон подлости не проведешь! Мы медлили, по понятным причинам не спеша присоединяться к парням, пока нас не окликнула классная:
– Девочки, а вам что, особое приглашение нужно? Садитесь к Жене с Ваней!
Делать было нечего, мы поплелись «к Жене с Ваней» и уселись, не поднимая голов. Впрочем, парни тоже не блистали красноречием и на нас старательно не обращали внимания – делали вид, что поглощены созерцанием интерьеров кафе. Его стены украшали фотографии достопримечательностей Праги, почти все из которых оказались нам знакомы.
Про кнедлики мы спросить не успели, так что знакомиться с этим загадочным блюдом нам предстояло по ходу дела. Пока же на повестке дня стояла «полевка» под интуитивно понятным, но от этого не менее интригующим названием «чесночка».
– Целоваться нам теперь точно не грозит, – хихикнула Ленка, когда перед нами поставили по тарелке супа, благоухающего, помимо чеснока, специями и почему-то яйцом.
Я поморщилась и метнула в нее уничтожающий взгляд – что она несет прямо в присутствии наших врагов!
– Что? – то ли не поняла, то ли прикинулась она. – Что я такого сказала?
– А что тут за хлопья плавают? – на мое счастье, выступила из-за соседнего стола Слепцова.
– В суп выливается сырое яйцо, – с готовностью пояснила Петра. – А также толченый чеснок, тмин, перец…
– Я такое есть не буду, – невежливо перебила ее Катька – куда только все ее манеры подевались! – и брезгливо отодвинула от себя тарелку.
Ну а мы с Ленкой не стали выпендриваться и без всяких церемоний навернули супчика – только уловив аромат, показавшийся мне просто божественным, я поняла, насколько голодна. Суп оказался удивительно вкусным, хоть и необычным на вкус.
Церемония знакомства с кнедликами не заставила себя ждать – после супа нам принесли по огромной тарелке, половину которой занимали громадные куски говядины в соусе, а другую половину – бугристое нечто, напоминающее затвердевшее картофельное пюре.
– И все это надо съесть? – ужаснулась я.
После супа я чувствовала, что больше не в состоянии проглотить ни кусочка.
– Дети, кушайте! – призвала нас Петра. – Ужин нескоро будет!
– Завтра, – буркнула Катька.
Естественно, все первым делом отведали таинственных кнедликов, и со всех сторон понеслись разочарованные возгласы:
– Так это просто хлеб!
– Белый и какой-то мокрый!
– Да, а вы что думали? – удивилась Петра. – Кнедлики – это изделие из теста или картофеля…
– Уж лучше бы из картофеля, – капризно заявила Катька.
– Жр… ешь, что дают, – вдруг без тени юмора одернул ее Цветков, и впервые я была ему благодарна за удивительно своевременное и точное замечание.
Какой огромной ни казалась порция, мне удалось одолеть ее без труда – то ли организму требовалось восполнить запасы энергии, потраченной на долгую прогулку по морозу, то ли он у меня буквально воспринял пожелание наедаться впрок. Да и мясо оказалось восхитительно мягким и сочным – никакого сравнения с «подметкой» из нашей столовки!
На десерт, правда, сил ни у кого не осталось, поэтому закончился обед просто горячим чаем.
После обеда я успела в гардероб первой и, забрав свои вещи, отошла в крошечный закуток, из которого вела дверь с понятной без перевода табличкой «Služební vchod», чтобы, не толкаясь вместе во всеми у зеркала, без помех как следует «зачехлиться» перед выходом на улицу.
План был хорош во всех отношениях, я не учла лишь одного – положить вещи здесь оказалось некуда. Вот и всегда я так – думаю, что умнее всех, а сама оказываюсь в дураках. Точнее, в дурах…
Удерживая на локте дубленку, я пыталась одной рукой намотать на шею шарф, когда за спиной послышался насмешливый голос:
– Помочь?
Скрипнув зубами от досады – только его мне сейчас не хватало! – я не оборачиваясь ответила:
– Спасибо, не надо.
– Да давай подержу, – Женька без церемоний забрал у меня из рук шубу.
Сам он уже был в куртке, только мотался на шее незавязанный шарф да торчала из кармана шапка.
– Спасибо, – с трудом выдавила из себя я, неловко обматываясь шарфом, злясь на себя, на него и на нас, вместе взятых, – сейчас все сделаю криво и потом на улице замерзну!
– Слушай, а это правда? – вдруг спросил Женька, в упор глядя на меня цепким взглядом.
– Ты о чем? – холодея, пролепетала я, прекрасно понимая, «о чем» он.
– То, что ты в соборе сказала? – безжалостно пояснил он.
– Что именно? – постепенно приходя в себя, нахально уточнила я. – Я много чего говорила, всего и не припомню!
– Обо мне, – не сдавался он. И поправился: – О нас.
Я не без удовлетворения отметила, что нервишки у него все же сдали – Женька отвел взгляд и даже, как мне показалось, слегка покраснел. Так-то, голубчик, нелегкое это дело – отношения выяснять! А уж в этом-то виде спорта я тебе дам сто очков форы.
Я даже, кажется, успела самодовольно усмехнуться, когда он вдруг схватил меня в охапку – вместе с дубленкой. Его лицо вдруг оказалось совсем близко, и прежде, чем его губы коснулись моих, в голове успела промелькнуть бредовая мысль: я же ела чесночный суп!
