– А ты с нами не пойдешь? – спросил Крячко начальника милиции.
– Буду отсюда командовать, – хмуро проговорил Балашов. – Не жизнь, а сплошная песня. О буревестнике. «Буря, скоро грянет буря». И вот что… Не понравился мне Зайцын, и покладистость его не понравилась. Слишком уж быстро он согласился. Будьте очень осторожны. Если что, бросайте все к чертовой матери и сматывайтесь. Все одно – плетью обуха не перешибешь.
– За нас не волнуйся, справимся, – успокоил его Крячко.
В зону они решили отправиться впятером: Гуров со Станиславом, с ними двое «оборотней» (все равно больше некому) и следователь Загорская. Крячко пытался отговорить Светлану, но неожиданно ее кандидатуру поддержал прокурор Редько.
– Пусть идет. Без следователя никак нельзя.
Когда отобранная группа направилась к дверям «Агронавта», рядом затормозил «Москвич» мэра. Ковалев подошел к прокурору и Балашову.
– На время болезни губернатора власть в городе представляю я. Что тут у вас происходит?
Градоначальника ввели в курс дела. Раздумывал он недолго.
– Где Зайцын и Кудряшов? – спросил он и, не слушая ответа, повернулся к прокурору: – Господин прокурор, поручаю вам создать и возглавить штаб по чрезвычайной ситуации. Зайцын и Кудряшов будут вашими заместителями – Зайцын как директор градообразующего предприятия, а Кудряшов как председатель общественного комитета по борьбе с преступностью. Полковник Балашов непосредственно отвечает за наведение порядка.
– А вы? – поинтересовался оробевший от его напора прокурор.
– Я отправлюсь на территорию комбината с вашей оперативно-следственной группой. Нужно разобраться с теми безобразиями, которые там творятся. Или убедиться, что это не так, и покончить с разными домыслами.
Крячко в нескольких словах объяснил коллегам, в какую помойку им придется лезть, поэтому все шестеро безропотно отправились получать спецодежду и инвентарь.
15
По нетронутому, чуть ноздреватому сырому снегу цепочкой двигались три квадроцикла. Это те же мотоциклы, только на четырех колесах. Машины были дешевенькими, китайского производства, но двигались бодро.
Колонну возглавлял полковник Крячко. Как и в полете на мотодельтаплане, здесь он занимал пассажирское, а точнее, штурманское место. С него полковник направлял движение. За водителя рулила следователь Загорская. Перед посадкой Станислав поинтересовался у нее:
– Неужели вы умеете ездить на мотоцикле?
– Приходилось.
– Говорят, тут еще проще. Только не гоните, а то запросто можно через руль вылететь. А я сегодня уже налетался.
Следователь Загорская ответила презрительным смешком. Машину она вела очень уверенно, неторопливо, без суеты и рывков, как и полагается ведущей колонны.
Следующим аппаратом управлял Гуров. Ему выпала почетная обязанность везти мэра.
– Я в роли извозчика уже выступал, теперь ваша очередь, – заметил градоначальник, усаживаясь позади полковника.
На замыкающем квадроцикле восседали «оборотни». Они беззаботно крутили головами и обменивались непристойными шутками.
Гуров, обернувшись к мэру Ковалеву, спросил:
– Скажите, а с какой такой стати ваш прокурор назначил своими заместителями Зайцына и Кудряшова?
Ковалев рассмеялся:
– Со страху, с чего же еще.
– А можно подробнее?
– Пожалуйста. Сейчас, когда губернатор в больнице, прокурор боится Кудряша. Очень сильно боится.
– А вы его разве не боитесь? – поинтересовался Гуров.
– Я вас не понимаю, – холодно протянул мэр.
Гуров кивнул:
– Сейчас поясню. Только ответьте мне честно. Вам никогда не казалось, что все эти убийства и нынешнее противостояние были хорошо спланированной акцией Кудряша по захвату комбината?
– То есть вы считаете, что и Ксению тоже он убил? – уточнил Ковалев. – А как же алиби?
– Насчет алиби Кудряша вам виднее, – тактично заметил Гуров.
Ковалев ответил не сразу. Наконец он неохотно отозвался:
– Да, вы правы. Совещания у губернатора не было, его увезли в больницу раньше. И Кудряш там не появлялся. Но он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Нет, я не то чтобы его боюсь… Просто Кудряш предупредил, что если комбинат ему не достанется, то он его взорвет. И он это сделает. Поверьте, я его хорошо знаю.
Передний квадроцикл вдруг резко остановился. Гуров также дал по тормозам, и Ковалев завалился на него. Тут же он ощутил чувствительный толчок. Это сзади в них врезались зазевавшиеся «оборотни».
– Что случилось? – крикнул Ковалев.
– Дальше не проедем, слишком глубокий снег, – ответила следователь Загорская.
– Тут на снегоходах ездить надо, – высказал свое мнение Пыжов.
– Ничего, дальше пешочком прошвырнемся. Тут уже недалеко осталось, – успокоил коллег Крячко.
Они спешились. Станислав прихватил кофр с аппаратурой, который играл роль следственного чемодана. Дынин забрал бухту троса с трехлапым крюком на конце. Пыжов взял длинный багор. Светлана, Гуров и мэр Ковалев двинулись налегке.
Вокруг не было ни души. Ни охраны, ни рабочих, ни безгласной скотины. Группе пришлось топать по снегу минут двадцать, пока легкий ветерок не возвестил о приближении цели. Впереди, в образованной стенами оврага глубокой лощине, темнело отвратительное смердящее болото. Его поверхность оживляло яркое красно-белое пятно – парашют утонувшего в отходах мотодельтаплана.
– Ну и вонища! – скривил гримасу Дынин.
– А ты бы чего хотел? После того как холодильники без электричества простояли, сюда всю гниль свезли.
– Нас интересуют не коровьи останки, а человеческие, – напомнил Крячко. – Давайте сделаем пробный заброс.
Дынин размотал трос, собрал его кольцами и по-ковбойски наугад метнул в темную жижу. Крюк зацепился за что-то тяжелое. Капитан Пыжов пришел на помощь товарищу, и они вдвоем принялись тянуть добычу на берег. Остальные с волнением следили за их усилиями. Первым уловом оказалась полуразложившаяся коровья нога.
– Пришел невод с травою морскою, – прокомментировал Крячко.
«Оборотни» повторили заброс.
– В спортивной рыбалке это называется кастингом, – пояснил Гуров.
На сей раз добыча казалась более крупной. Члены экспедиции успели немного привыкнуть к вони и отчасти утратили брезгливость. Мэр Ковалев вооружился багром и с азартом помогал удильщикам. Но и новый улов представлял собой лишь часть говяжьей туши. Это не обескуражило ловцов, и они продолжали работать с прежним усердием.
После пятой или шестой столь же успешной попытки Гурову это занятие наскучило. Он поймал виноватый взгляд Станислава и взглядом же ободрил его: «Ничего, мол, все идет нормально».
