Я, окончательно проснувшись, помчался к «вертушке» на площадке, винты которой уже крутились, ожидая меня (надо было показать дорогу). Я расположился в кабине, мы поднялись очень высоко, что я вначале растерялся, не понимая, где и что находится. Потом быстро сориентировался, увидев дорогу, по которой мы перемещались, и другие запомнившиеся ориентиры. Когда мы прилетели на место, оказалось, что раненого уже эвакуировали транспортом медицинского батальона. Вертолет отпустили, а я поехал обратно в колонне перемещающейся РМО в машине «космонавтов». Они обеспечивали связь ЗАС – отличные ребята, сколько с ними общался, через них и домой звонить удавалось.
Подошло время пополняться медикаментами и медимуществом, от полка поехала колонна в Моздок, в том числе и наша машина. Там я на переговорном пункте так и не дозвонился до родителей, их не было дома, но позвонил своему другу – бывшему однокласснику, попросил дозвониться и передать, что все у меня хорошо.
Из Журнала боевых действий:
15 октября. Обстановка не изменилась. Подразделения полка продолжали инженерное оборудование опорных пунктов. Группа офицеров по указанию командира вылетела в подразделения по оказанию помощи и контроля. Велась разведка мест добычи воды. С 11.00 до 14.00 во 2-м мотострелковом батальоне работали командующий оперативной группой «Запад» генерал-майор Шаманов и начальник штаба СКВО генерал-лейтенант Баранов. Командованием полка разрабатывались и принимались меры по пресечению мародерства личного состава в близлежащих населенных пунктах.
19 октября. ЧП. В 3.00 во 2-й мсб в БМП произошло замыкание электропроводки, возник пожар в десантном отделении, произошел взрыв боекомплекта, и БМП № 147 сгорела полностью.
Из прессы:
У бойцов – глаза нахальные
6 утра. Большая Медведица висит в небе огромным вопросительным знаком. Висит над городом Грозным, до которого отсюда, от ставки генерала Шаманова, по прямой километров двадцать. А передовые части Российской армии стоят от чеченской столицы всего в 12 километрах.
В горах мерить расстояние по карте бесполезно. Изношенный БРДМ то камнем падает вниз, то, скрипя и рыча, ползет вверх по горному серпантину, объезжая многочисленные воронки. На борту БРДМ нарисован российский флаг, на котором неумело выцарапаны две звезды – машина участвует во второй чеченской войне.
Впереди всех наших войск стоит 6-я мотострелковая рота.
– Грозного сейчас не видно, туман, – говорит ее командир Сергей Новичков. – А вчера как на ладони лежал: дома, сады. Через оптику прицелов видно даже было, как машины по улицам ездят.
Ротный – 1974 года рождения. Он старший лейтенант, а ротой командует уже год. В июне 1998-го Сергей окончил Рязанское десантное училище, но в сокращенном нашем воздушном десанте вакансии ему не нашлось, и он пошел в пехоту. Всего 4 месяца командовал взводом, потом дали роту. Старлея дома ждет беременная жена. Писем от нее он не получал уже месяц, волнуется.
С 1 октября мотострелковый полк, в котором служит Новичков, не выходит из боев. Командующий Западной российской группировкой генерал-майор Владимир Шаманов повел полки там, где чеченцы не ждали. Они готовили оборонительные рубежи по Тереку и по склонам идущих параллельно ему Терского и Сунженского хребтов. Шаманов решительно и дерзко «продрал» оборону бандитов неожиданным маневром. Западная группировка пошла прямо по вершине Терского хребта. Боевиков забили артиллерия и авиация, оставшихся в живых «подчистили» мотострелки. Окопы и доты у Терека чеченцы побросали – они уже бесполезны, если находятся под прямым огневым воздействием русской армии. Закон горной войны: кто выше, тот и прав. Сейчас войска смотрят на боевиков сверху вниз.
На Терском хребте было несколько сильных боев. Последний из них на высоте 530,0, где сейчас стоит рота старшего лейтенанта Сергея Новичкова. Прежде, еще в советские времена, здесь был небольшой нефтеперегонный завод. Сейчас огромные ржавые баки нефтяных резервуаров искорежены в клочья авиационными НУРСами и танковыми снарядами. У полузаваленного чеченского окопа в пыли лежат человеческие кишки. Рядом спальный мешок, насквозь пропитанный кровью. Чеченцы обычно забирают трупы своих соплеменников – есть такой горский обычай чести. Здесь, сойдясь на расстояние броска гранаты с нашей пехотой, они своих мертвых забрать не смогли. А может, и забирать семерых мертвецов было некому: внизу под горой лежит вверх тормашками раздолбанный джип «Паджеро».
Бойцы завтракают. Напекли лепешки. С хлебом здесь проблема – от Моздока и почти до окраины Грозного по горным дорогам колонны идут трудно и долго. Тесто повар раскатывает на чурбачке снарядом от пушки БМП. Сухого пайка вроде достаточно. Плохо с водой.
– Во время наступления, бывало, за день глотка не пили, – говорят солдаты.
Поели, покурили, и – за лопаты. Приказ по группировке Шаманова: зарыться в землю. Грунт тяжелый. На штык лопаты – земля, а дальше – бутовый камень: крепко спрессованный песок, без лома его не взять. Бойцы работают и не ропщут. Они уже понюхали пороху и знают, что от того, как сегодня они врастут в землю, завтра будет зависеть их жизнь.
Лейтенант показывает трофей: огромный нож с наборной инкрустированной рукояткой.
– Такими они нам глотки резать собирались. А мы их самих в клочья порвали.
Внизу, в селении Зибер-Юрт, на крыше двухэтажного дома полощется российский флаг. Вчера туда поехал и повесил его командир батальона капитан Сергей Булавинцев. Село еще не зачистили Внутренние войска, но оставшиеся боевики флаг не трогают, боятся.
По всей видимости, основная масса российских войск скоро форсирует Терек и подойдет с севера сюда, к Терскому хребту и окраинам Грозного.
На ржавом боку прострелянного нефтяного бака «автограф» чеченца: «Умаров Айнди – боевик с пеленок».
Чумазый пехотинец, высунув от напряжения язык, камнем дописывает: «Обкаканный».
У бойцов – шальные глаза победителей. Они верят в себя, верят в своих командиров и верят в генерала Шаманова. «Где Шаман, там победа!» – говорят они. Наверное, после Жукова в нашей армии не было имени, которое войска поднимали бы на свои знамена. До Жукова были Суворов, Кутузов, Скобелев. Теперь есть Шаманов.
Шаманов ходит по ставке в синем спортивном костюме. Генерал до сих пор не выспался после 20-дневных непрерывных наступательных боев. Шаманов зол: под Бамутом боевики обстреляли наш вертолет. 20 пробоин, один из солдат на борту ранен.
– Все еще впереди, – говорит генерал.
Александр ХОХЛОВ. «Трибуна», 19 октября 1999 г.
Из Журнала боевых действий:
21 октября. Прибыли контрактники.
«Все мы были с боевым опытом…»
Дмитрий Робин, снайпер разведроты, рядовой:
– В 245-й полк попал осенью 1999 года. Нас тогда в 3-ю мотострелковую, или, как ее обычно называли, – Сормовскую дивизию, прибыли из Твери человек сорок. Парни были отовсюду.
