– Мой батальон сначала блокировал район Катаяма (это северо-западная окраина Грозного). С утра двадцать третьего января две колонны нашего полка, обогнув город с севера и юга, через четыре часа вышли к Ханкале – западной окраине, где уже находилась рекогносцировочная группа. Здесь командир полка поставил мне боевую задачу: батальон как штурмовой отряд должен захватить и удержать три высотных здания на площади Минутка, которые имели ключевое значение в обороне боевиков в этом районе.
Как это часто бывает в реальных условиях войны, ограниченное время на подготовку к наступлению не позволило детально отработать все вопросы организации боя, в первую очередь взаимодействие между подразделениями и соседями на местности.
Кроме того, активность боевиков очень мешала проведению тщательной рекогносцировки. Используя, как правило, дома в частном секторе, они вели прицельный огонь из снайперских винтовок, автоматических гранатометов «АГС-17» и подствольных гранатометов «ГП-25» по нашим войскам, часто меняя свои позиции. Достаточно сказать, что при выдвижении рекогносцировочной группы были смертельно ранены командир саперного взвода и два военнослужащих, обеспечивавших охрану.
Пришлось ограничиться визитом на КП соседнего полка и, согласовав там лишь некоторые вопросы по карте, вернуться в район сосредоточения. Запланированное тактико-строевое занятие по порядку действий штурмового отряда в городе провести так и не удалось.
Исходя из сложившейся обстановки, оценки сил и характера действий противника, а также возможностей своих, приданных и поддерживающих подразделений решено было создать три штурмовые группы, основу которых составили усиленные мотострелковые роты. Каждая штурмовая группа, в свою очередь, делилась на подгруппы: легкую, среднюю и тяжелую. Задача легкой заключалась в захвате объекта атаки, и она была оснащена стрелковым оружием, имела лишь необходимый запас боеприпасов. Средняя подгруппа, следуя за легкой, должна была обеспечивать ее действия огнем. На вооружении этой подгруппы находились восемь огнеметов типа «Шмель», восемь термобарических и 16 осколочных гранат. Тяжелая подгруппа (82-мм миномет «Поднос» с 30 минами, крупнокалиберный пулемет с 300 патронами, четыре гранатомета с 24 выстрелами) поддерживала своим огнем действия легкой и средней подгрупп, прикрывала фланги от внезапных ударов противника. Ее стрелки и пулеметчики несли по три боекомплекта. В тяжелой подгруппе, кроме того, находился дополнительный запас боеприпасов и продовольственный паек на всю штурмовую группу.
По особому плану работали наши снайперы (по восемь человек в каждой роте). Все они были сведены в пары для ведения контрснайперской борьбы, уничтожения командиров, пулеметчиков, гранатометчиков и минометных расчетов боевиков. Снайперы представляли собой отдельный элемент боевого порядка штурмового отряда и подчинялись непосредственно командирам штурмовых групп.
В 12 часов 24 января батальон выдвинулся в исходный район для наступления, который находился в районе железнодорожного депо. В интересах повышения живучести и нанесения внезапных ударов по противнику вся техника батальона была укрыта в здании депо в готовности поддержать действия групп. Здесь же расположились: мотострелковый взвод – резерв штурмового отряда, медицинский взвод и тыловые подразделения. Поблизости оборудовала огневые позиции минометная батарея.
Операция началась неудачно. Батальон из действующего впереди полка не смог с ходу овладеть рубежом, с которого должен был вводиться в бой наш полк.
Командующий группировкой генерал-лейтенант Булгаков бросил на подмогу первый батальон нашего полка, который также вскоре был остановлен огнем противника.
В 13.00 мне была уточнена боевая задача, и батальон устремился вперед. Не ввязываясь в огневые дуэли с боевиками, обходя открытые пространства, через проломы в заборах и домах, к концу дня роты вышли на исходный рубеж для наступления, где получили приказ прекратить движение, организовать круговую оборону, дежурство и ночной отдых.
«Пройду по Абрикосовой…»
Александр Лихачев, начальник штаба полка, подполковник:
– Наши соседи, 506-й полк, на подступах к Грозному готовились к штурму города месяц. Нам пришлось идти в бой без тщательной подготовки. Наши первые штурмовые отряды пошли в бой ночью, 3-я мотострелковая рота подошла только к утру следующего дня. Сначала не было хорошего взаимодействия с 506-м полком.
Поскольку противник прослушивал все наши радиопереговоры, то я предложил КП поменять названия улиц. Все улицы в полосе боевых действий полка мы переименовали, схему нарисовал, до каждой роты довели, и каждую ночь менял их названия. Духи за день привыкают к названиям улиц в эфире, поэтому на следующий день мы другие придумываем. Такая наша хитрость помогла нам сбить противника с толку и уменьшить потери. Знаю, что Булавинцев с тех пор любит петь: «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную…»
Майор Булавинцев доложил по рации: «Барс, я Гранит, вышли на Минутку, прием…» В три часа ночи штурмовые группы батальона Булавинцева вошли в пятиэтажку на Минутке, но в ходе боя там получился слоеный пирог: на одних этажах наши, на других духи. Зам. командира полка подполковник Фролов в это время был в первом батальоне, я его на эти три дня потерял вообще. Он должен был быть на самом опасном направлении, но подразделения батальона засели так, что ни вперед, ни назад.
В первый день штурма убитыми и ранеными мы человек двадцать потеряли, а за трое суток – около пятидесяти.
Напряжение в дни штурма Грозного было такое, что я трое суток вообще спать не ложился.
«Возьми, зачисти и держись…»
Андрей Кузьменко, командир 3-го взвода 5-й мотострелковой роты, гвардии старший лейтенант:
– Двадцать четвертого января мы сосредоточились в исходном районе для наступления в Ханкале. Каждая рота представляла собой штурмовую группу, которая состояла из трех подгрупп. Легкая, она же группа захвата (автоматы «АК», «АКС», «ГП-25», «РПГ», «РПО» «Шмель»), тяжелая, она же группа огневой поддержки («ПКМ», «АК», «РПГ-7», «РПО» – «Шмель»), расчет миномета «Василек» с небольшим запасом мин. Гранаты к «РПГ-7» были в основном осколочные и термобарические. И группа обеспечения – это все, кто остался в роте. У каждого командира группы была схема города и радиостанция Р-148.
Командир первого взвода лейтенант Мальцев был назначен командиром группы захвата, которая насчитывала 10–12 человек, я командовал группой огневой поддержки, в ее составе было уже 18 человек. На мою просьбу поменять нас местами командир роты ответил отказом. Было обидно, потому что мой дружок старший лейтенант Кононов из шестой роты был назначен в первую группу. Третьей группой в пятой роте командовал контрактник старший сержант Чердаков, она состояла из десяти человек.
Два человека отказались идти на штурм города, это срочник Вавилов из Ярославля и контрактник Терешин из Шуи. Первый отказался от страха, а второй в Чечню приехал вообще из финансовых соображений. Они начали было подбивать народ против штурма, но их быстро изолировали (закрыли в товарном вагоне). И наказали их своеобразно: отправили в эшелоне вместе с теми дембелями, которые выжили после штурма города. Потом мне рассказывали, как они ехали… А к зам. по воспитательной роты смысла по этому поводу обращаться не было. Про него вообще лучше вслух не говорить.
