Он уже начал привыкать к ней, потому что с ней было так просто. Ни игр, ни неоправданных надежд, ни давления. Прекрасные отношения. И вопреки своим ожиданиям, он начал думать, что они означают нечто большее. Ему не хотелось обрывать их, потому что он хотел посмотреть, к чему они могут привести.
К сожалению, Дилан понял это слишком поздно и не успел сказать ей об этом до того, как она нашла кого-то еще.
Даже потом он чуть было не сказал ей этого. Слава богу, гордость помогла удержать язык за зубами и не сделать ситуацию еще хуже.
Так или иначе, Марни по-прежнему работала у него, и все, что он мог наговорить в ту ночь, могло поставить его в неловкое положение.
Теперь ему оставалось только ждать, что время сделает свое дело.
Дилан вздохнул и вернулся к работе. Может быть, все и к лучшему. У него накопилась куча несделанных дел, и хотя он не мог винить в этом Марни, причиной была она. Он стал относиться ко многим вещам поверхностно, уходить с работы в положенное время, вместо того чтобы оставаться допоздна, а в выходные отключал телефон.
Она отвлекала его, давала повод пренебречь чем-то менее интересным. А менее интересным оказывалось все, кроме Марни.
Да, определенно все к лучшему.
Может, ты мог бы убедить Марни дать тебе второй шанс?
Она уже сделала свой выбор.
Но ты даже не пробовал переубедить ее. Ты просто дал ей уйти. Даже не пытался бороться.
Нельзя было так легко сдаваться.
Проклятье! Он не станет так легко сдаваться. Он знает, что небезразличен Марни, они не только любовники, они друзья. Надо просто убедить ее в том, что ее чувства к нему могут оказаться сильнее, чем к тому парню.
Он не даст ей уйти без борьбы.
Это совсем не в его характере, но с тех пор, как Марни впервые поцеловала его, он действительно стал другим.
Она хотела, чтобы он нашел свою любовь. Теперь он это сделал.
Это Марни.
Невозможно не любить «Плазу». Сидеть со своими подругами в одном из номеров, глядя на Пятую авеню, попивать шампанское и пощипывать канапе – ну чем не рай на земле? И хотя они настоятельно требовали, чтобы Риз села и расслабилась, она металась от телефона к компьютеру, домучивая последние детали. Джина стояла за спиной Кэсси с щипцами для завивки и, не взирая на ее протесты, добавляла к ее прическе мягкие локоны. Эмбер, приехавшая пятнадцать минут назад, осторожно раскладывала свадебное платье, строгим взглядом рассматривая все до мельчайших складочек. Мужчины должны были присоединиться к ним позже в ресторане, и Марни решительно настроилась получить удовольствие. Изобразив на лице легкую улыбку, она потягивала шампанское.
Но это было не так просто, потому что, хотя она с удовольствием проводила время с подругами и радовалась за Риз, на сердце лежала черная тень, от которой она не могла избавиться. Лучшее, что могла сделать Марни ради своих подруг, – это скрывать свою печаль.
До обеда оставалось еще полчаса, и хотя она собиралась пойти и хорошо провести время, стараясь как можно лучше исполнять роль подружки невесты, ей хотелось бы уйти домой, как только подадут десерт.
Джина бросала на нее подозрительные взгляды и пыталась застать ее одну, чтобы поговорить про Дилана. Чтобы отсрочить разговор, Марни держалась как можно ближе к Риз. А все потому, что даже спустя неделю у нее не было ответов на многие вопросы. Правда выглядела слишком печально, а ей не хотелось, чтобы ее жалели. К тому же Джина каким-то образом всегда знала, когда Марни говорит неправду. Уклониться казалось наилучшим выходом.
В любом случае она старалась выбросить из головы все, что могло ранить, чтобы не портить себе настроение перед свадьбой Риз. Говорить об этом значило снова расковыривать едва затянувшиеся раны.
Риз плюхнулась на диван рядом с ней, не отводя глаз от своего телефона.
– Что ты скажешь об Эндрю?
– О ком?
– Он один из дружек жениха. Такой высокий широкоплечий блондин…
Так выглядело описание почти всех друзей Мейсона, поскольку все они были действующими или отставными морпехами и обладали соответствующим телосложением. Вместе они смотрелись как сошедшая с обложки календаря сборная по плаванию.
– Он ничего. А что?
– Мейсон говорит, что он положил на тебя глаз. Я подумала, что могу изменить схему рассадки, чтобы посадить вас вместе.
– Нет, – выпалила Джина, выставив вперед, словно оружие, горячие щипцы. – Не надо ничего менять.
Марни ухватилась за ее слова.
– Джина права. С этой рассадкой и так все было непросто, не стоит ничего менять в последний момент.
– Но это не сложно, и может получиться очень удачно. К тому же так у каждой из нас четверых будет пара.
Марни одним большим глотком осушила свой бокал.
– Может, Марни не хочет, чтобы ее осчастливили собственным красавчиком морпехом, – сладким голосом пропела Джина, бросив на Марни убийственный взгляд.
– Не представляю себе женщину, которая бы не хотела, – со смехом присоединилась к ним Эмбер. Закончив осмотр свадебного платья, она с удовлетворением уселась рядом. – Я хотела сказать, вы видели этих ребят? Уж если говорить про красивых мужчин… Сдается мне, что, если поставить вечером правильную музыку, они могут запросто сойти за стриптизеров.
Риз фыркнула.
– И ты еще утверждаешь, что влюблена в моего брата?
– Да, влюблена. Но это не значит, что я лишилась способности отдавать должное красивым мужикам, когда вижу их.
Риз налила себе шампанского и подмигнула Марни.
– Так, что ты думаешь, Марни? Ты чувствуешь себя патриоткой? Уверена, что Эндрю с радостью продемонстрирует тебе свои скрытые доблести.
Марни покачала головой:
– Спасибо, но я солдат-одиночка.
Риз бросила на нее удивленный взгляд и открыла рот, будто собиралась что-то сказать, но Эмбер, сама того не зная, спасла Марни.
– Нам пора, дамы.
Риз снова засуетилась в поисках туфель и помады и стала торопить их. Через десять минут все дружно вышли из номера.
Итальянский ресторан находился всего в нескольких кварталах от отеля, поэтому, ощутив в воздухе приятный холодок, они решили пойти пешком.
– Кажется, мое колье зацепилось за волосы, – сказала Кэсси. – Ты не поможешь?
Марни остановилась и убрала волосы подруги в сторону. Устранить маленькую неприятность оказалось несложно, но к тому моменту, как Марни закончила, Риз и Эмбер успели уйти на полквартала вперед. Однако Джина, прислонившись к каменной стене, ждала.
Марни укоризненно посмотрела на Кэсси:
– Ты сделала это нарочно.
