– А после этого Никитке внезапно позвонил друг и срочно попросил о помощи, – хихикнула Полина, помешивая трубочкой в бокале.
– И ты как преданный товарищ был вынужден оставить даму, – подвел итог Артем.
– Ну да. Я же настоящий друг. Полимера нужно было до дома довезти, – рассмеялся Никита.
– А как ты рассчитала, когда нужно звонить?
Полина повела плечами:
– Не первый год знакомы. О физиологических способностях Ники я отлично осведомлена. Достаточно то время, о котором он заявляет, разделить на пять.
Все трое заржали.
Их маленькая компания сложилась еще в школе. В последних классах, когда все стали задумываться о поступлении, они выбрали один институт, а парни – даже один факультет. Вместе было проще готовиться к экзаменам, да и своей компанией вливаться в новую среду всегда легче. Учились в главном корпусе и на переменах вместе обсуждали однокурсников, делились впечатлениями. А поскольку жили в одном районе, часто и домой возвращались втроем. Артем и Никита учились на факультете программирования, Полина – на художественно-графическом, но поговорить им всегда было о чем.
Полимер вообще девчонка особенная – вроде и не пацанка, а все равно свой парень. С ней и посоветоваться о девочках всегда можно, и рекомендацию получить. Порой она даже сама подсказывала, к какой из ее одногруппниц реально подкатить. Полина носила джинсы и кроссовки, но выглядела женственно: длинные волосы, серьги, накрашенные ногти. Но вот что странно: несмотря на ее привлекательность, у Артема и Никиты никогда не возникло соблазна закрутить с ней роман. Это же Пол, Полимер. Кореш. Как можно?
– Кстати, какие у вас планы на следующую субботу? – спросила Полина, продолжая поигрывать соломинкой. – Меня пригласили поработать на арт-мероприятии, и там нужны парни с хорошим телом.
– Опять размалевывать нас будешь? – заинтересованно хмыкнул Никита.
– Не размалевывать, а творить искусство. Не надо недооценивать боди-арт. – Она сделала на телефон снимок бокала с коктейлем и тут же разместила в инстаграмме. – Так свободны вы или нет? Я могу вас в модели записать. Разумеется, не бесплатно. Заплатят, как в прошлый раз.
– Вечером и ночью я играю в клубе. На день планов нет. Так что вверяю свое тело в твои творческие ручки.
– А ты? – Подруга повернулась к Артему. Тот пожал плечами:
– В субботу я не работаю, а лишние деньги никогда не помешают.
– Фу, какие вы меркантильные.
Свет тут же исправился:
– Хотя деньги – это дело десятое. Мною движет исключительно желание помочь подруге.
– Ну да, ну да. – Ехидная усмешка скривила ее губы. – Вот заберу ваш гонорар себе и посмотрю на вашу реакцию.
Никита кашлянул в кулак:
– Эм… Ты это… Глупости-то не говори.
Артем засмеялся, за ним остальные.
Полина периодически участвовала в различных шоу и семинарах по боди-арту, театральному гриму и мейкапу и подтягивала туда приятелей. Делала это исключительно из благородных побуждений, давая парням шанс получить незапланированную прибыль. Конечно, платили крохи, но на кроссовки «Календжи» и широчи АндерВейс Артему хватало.
Из них троих Полимер, пожалуй, крепче всех стояла на ногах. Она твердо знала, в какой сфере хочет работать и кем стать в будущем. Она планомерно и методично шла к своей цели, и, надо сказать, у нее здорово получалось. Она училась на четвертом курсе, но уже имела определенную репутацию в художественных и артистических кругах.
Артем с Никитой подобным здравомыслием похвастаться не могли. Точнее, Никита проявлял относительно сносную адекватность, собираясь-таки идти по стезе программирования, а вот Свет демонстрировал полную оторванность от реалий. Он неплохо разбирался в компьютерах и понимал, что эта профессия способна прокормить. Но не испытывал ни малейшего энтузиазма по этому поводу. Он страшился думать о том, что его будущее ограничится тесными стенами офиса и корпоративной политики, что жизнь его будет течь по графику дом-работа-дом, исключая свободу передвижения и спонтанность, что в конечном итоге у него попросту не останется ни времени, ни сил на паркур.
Для непросвещенного человека паркур – незрелая забава, обезьяньи прыжки, суетливая беготня. Сколько раз Свет слышал брошенные вслед окрики «наркоман», «быдло», «хулиган». Для обывателей широкие штаны – как тряпка для быка. А уж если еще по стенам лазишь – то все, конченый. И ведь не объяснишь им, что широкие штаны не сковывают движений, а по стенам ты не просто лазишь, а ищешь быстрый способ преодолеть препятствие. И пока кто-то ждет автобус или стоит в пробке – умелый трейсер найдет нестандартный путь и первым попадет в пункт назначения.
– Че-то Темыч пригрузился. – Никита сложил ладони и немилосердно гаркнул в ухо приятелю: – Проснись и пой!
– Придурок, – беззлобно откликнулся тот. – Энергии много?
– Ага, что-то прет меня сегодня. Пошли, Пол, взорвем танцпол.
– Рифмами заговорил, поэт. – Подруга встала из-за стола, приказала Свету сторожить ее сумку и поволокла Никиту в гущу дергающейся толпы. Звать Артема не имело смысла – красиво двигался он только на полосе препятствий. Он удобнее устроился на диване и стал следить за тем, как друзья отрываются под музыку. Потанцевать они любили, что и говорить. Иногда такие шоу устраивали, что зрители расступались и аплодировали. Они вообще во многом были похожи – удивительно, как до сих пор не сошлись. У Полины был на это простой ответ: для любви и страсти нужны различия и конфликты. Любить самого себя, только в другом облике, – скучно и неинтересно.
Полина запрыгнула на Никиту. Держась одними ногами за торс, откинулась назад – ее длинные волосы коснулись пола, белая майка задралась, обнажая упругий живот. Сегодня друзья скромничали.
Артем достал мобильный и посмотрел время. До принятия решения оставалось сорок шесть часов.
Сейчас
За стеклом иллюминатора простиралась сверкающая белая пелена. Солнце било в глаза, но Джек и не думал прикрывать шторку. После унылого московского февраля столь жизнерадостная картина казалась особенно привлекательной. Салон был полупустой, рядом два свободных места, никто не бубнил под ухом, не храпел, не слонялся по проходу. Кравцов поставил на кресло сумку с ноутбуком и достал из бокового кармана тонкую кипу фотографий.
Вот на стуле возле барной стойки сидит Глеб и улыбается в камеру, рядом на диване вальяжно развалился Макс.
А вот и другой кадр – Лиза стоит в проеме двери и осуждающе смотрит на ржущего Макса. А вот Глеб – курит возле окна.
На следующей фотографии Лиза затягивается сигаретой Глеба.
Последний снимок смазан – Джек пытался запечатлеть вид из окна, но рука дрогнула, и в итоге получилось месиво из городских огней и темного неба.
Это была их предпоследняя встреча. Потом они встретились вчетвером лишь один раз, на его дне рождения.
