– Меня иногда приводили в восторг некоторые уголки на планете, но не так, чтобы столбенеть и стремиться туда снова и снова. Я могу стоять тут полчаса, и мне не надоест. Самое интересное, что волшебство работает только с одного конкретного ракурса. Несколько метров в сторону – и трепет теряется. Не знаю, что это такое. Думаешь, я глупая?
Снежинки ложились на ее светлые волосы, прилипали к ресницам, превращая Гретхен в героиню русской народной сказки. Джек привлек ее к себе и поцеловал.
– Иногда реальности словно не существует, – проникновенно зашептала Гретхен. – По-настоящему ты живешь только во сне. И это очень, очень странное чувство. Ты видишь обычную жизнь, но не принимаешь в ней участия. Реальность находится в другой плоскости, созданная для других, не для тебя, – и ты совершенно не знаешь, что с этим делать. Но тебя это будто бы не волнует. Ведь ты будто и не живешь вовсе. А сейчас, – Гретхен выдержала паузу, глядя на Джека сияющими глазами, – сейчас моя жизнь такая яркая и захватывающая, что, просыпаясь по утрам, я готова кричать от восторга. Впереди волшебный день, и хочется поскорее окунуться в него, ощутить его вкус.
Не зная, как ответить на эти сумбурные признания, Джек снова поцеловал ее.
Спустя полчаса они грелись на мягкой широкой кровати в номере отеля. Можно было ночевать у Гретхен, но, положа руку на сердце, Джек предпочитал гостиницы – хотя это и вылетало в копейку. Ему не очень нравилась мысль, что в любой момент в комнату мог войти Стефан. Иван ничего не имел против его компании. Просто не всегда эта компания уместна. Стефан не отличался церемонностью, отношения между братом и сестрой были близкие и доверительные, как между лучшими друзьями. Именно поэтому их стоило дозировать в романтические моменты.
Они лежали, обнявшись, Джек гладил ее волосы и думал о том, что по большому счету они ничего друг о друге не знают. Обычно женщины стремятся выяснить как можно больше информации о своем новом любовнике и сами рассказывают о себе. Но Гретхен, хоть и была разговорчива, почти не касалась личных вопросов. Джек выхватывал лишь отдельные моменты, но внятную картину не видел. Раньше его бы устроило подобное положение – в силу своей профессии он постоянно копался в головах других людей и вне работы предпочитал отдыхать. Но с Гретхен дела обстояли иначе. Чем настойчивее она держала дистанцию, тем сильнее ему хотелось сблизиться. Пожалуй, ему стоило предпринять очередную попытку. О чем женщины охотнее всего делятся впечатлениями?
– Расскажи мне о своей первой любви, – осторожно попросил Джек.
– С чего ты взял, что я вообще когда-то любила? – вскинув подбородок, откликнулась она.
– Насколько я могу судить, ты страстная натура. Наверняка у тебя наберется с десяток любовных историй.
Гретхен ненадолго умолкла, ее губы тронула мечтательная улыбка:
– Я увидела его во дворе поздно вечером. Он сидел на скамейке и выглядел очень одиноким. Боже, какой он был восхитительный. Одного взгляда хватило, чтобы я перестала думать о чем-то другом, кроме как прикоснуться к нему. Но Стефан шел рядом и сразу просек мое состояние. Он буквально силой уволок меня домой. Заламывал мне руки и фактически тащил за волосы, – а я упиралась, как молодая козочка. Дома я каталась по полу и грызла запертые двери, – так рвалась на улицу.
Джек нахмурился, не улавливая – шутит она или говорит серьезно. Гретхен вздохнула:
– Утром, когда Стефан ушел на работу, я тотчас спустилась вниз, надеясь на чудо. А вдруг он до сих пор на скамейке ждет меня? Вчера он заметил мой взгляд и тоже посмотрел на меня. И в его глазах я прочла… Не знаю, что я прочла, но меня неудержимо тянуло к нему.
– Скамейка оказалась пуста? – сдерживая улыбку, спросил Иван.
– К сожалению.
– Конец истории?
– Какого ты обо мне дурного мнения, – хмыкнула Гретхен, поудобнее устраиваясь у него на плече. – Разве я поделилась бы с тобой историей, которая не имела продолжения? Я встретила его через пару дней.
– И?
– И мы сразу же стали жить вместе. Правда, через три года он заболел, и мне не удалось его спасти. Хотя я честно старалась. – Гретхен замолчала. Ивану показалось, что она плачет. Он аккуратно отстранился и заглянул в ее глаза. Они были сухими.
– Что случилось дальше? – как можно мягче спросил он.
– Мне пришлось его усыпить, чтобы он не мучился.
– Усыпить?
– Ветеринар сказал, что шансов нет.
– Ты про кота, что ли, рассказывала? – вскинул брови Иван. Гретхен снова удалось провести его.
– Ну не о собаке же. Бродячих псов в Мюнхене практически нет, – язвительно протянула она. – Да и не люблю я собак. Они слишком назойливые.
Джек понимал, что выглядит глупо, продолжая настаивать на откровенности, но все-таки уточнил:
– Вообще-то, спрашивая о любви, я имел в виду несколько иное.
– Я знаю. – Она самодовольно улыбнулась.
– Нравится водить меня за нос?
Гретхен положила руку ему между ног и пошловато хихикнула:
– И не только за нос.
Иван почувствовал, что возбуждается. С Гретхен он, словно шестнадцатилетний пацан, возбуждался просто от того, что находится рядом. Быстрым движением опрокинул ее на спину и навис над нею, стягивая брюки.
– Ой, не надо, не надо, я все скажу, все подпишу, – в притворном ужасе воскликнула она. Джек не дал ей договорить, накрыв ее губы своими губами.
Последующие тридцать минут Иван весьма бесцеремонно пользовался своим физическим превосходством. Судя по двум оргазмам, Гретхен это не сильно обидело.
Немногим позже, расслабленно привалившись к спинке кровати, она неожиданно призналась:
– Мне тогда девятнадцать только стукнуло. Я проходила практику в больнице. Там работал один доктор, кардиолог. Гений. Ты когда-нибудь встречал гения?
– Каждый день в зеркале вижу, – пошутил Джек.
– Тот доктор тоже был гением, только настоящим, – усмехнулась Гретхен. – Когда он делал операции на сердце, на него хотелось смотреть не отрываясь. Такой собранный, суровый. А сколько жизней он спас! Пациенты на него молились. А я фантазировала о том, как, должно быть, восхитительно заниматься с ним сексом.
– Мне уже не нравится этот тип, – прокомментировал Иван.
Гретхен задумчиво провела ладонью по его щеке.
– Самое интересное, что внешность он имел посредственную, не в моем вкусе. Бывают такие мужчины – смотришь и думаешь – фу-у, не мой тип. А потом замечаешь, как он двигается, как говорит, какая бешеная энергетика из него прет, и начинаешь безудержно мокнуть.
Я флиртовала с ним, но безрезультатно. Он никого вокруг не замечал. И тогда я просто дождалась конца его смены, подошла и сообщила, что влюблена и все такое. Он посмотрел на меня с таким недоумением, что я чуть сквозь землю не провалилась. Но быстро взяла себя в руки. Что мне было терять? У меня кружилась голова от одного его запаха, я хотела его, здесь и сейчас, во что бы то ни стало. Наверное, он почувствовал мою серьезность. Молча достал из кармана блокнотик, – он все время ходил с блокнотом, делал пометки. Написал что-то, вырвал листок и вручил его мне. Я схватила бумажку и ушла, не оглядываясь. Лишь запершись в подсобке, я осмелилась развернуть ее. Там был номер телефона и домашний адрес.
