Похититель вернул ребенка. Лиза сразу же бросилась звонить Максу, чтобы рассказать правду и предупредить об опасности. Но он не поднимал трубку. Несколько дней спустя Лиза узнает, что его застрелили неподалеку от офиса, где он работал. Рядом был найден и труп Глеба. В них стреляли из одного оружия. Никаких следов на месте преступления. Дело так и осталось нераскрытым. В немалой степени из-за того, что Лиза ничего не рассказала полиции. Понятно, почему.
– Лизавета совсем ушла в себя. – Мягкий голос Антона оторвал ее от воспоминаний.
– Пообщаться с умным собеседником всегда приятно. – Лиза смахнула с глаз длинную челку и изломала сигарету о пепельницу.
– Аркадий предлагает провести уик-энд у него на даче, – объяснила Альбина. – Как тебе идея?
Раньше на дачу ее звал Максим. Жарил шашлыки, хохмил беспрерывно. Они вспоминали прошлое, подшучивали друг над другом, строили планы. А теперь… Что она будет делать все выходные с этими чужими, в сущности, людьми? Обсуждать политику и мировые инвестиционные тенденции? Смотреть футбол, пить дорогое вино, уворачиваться от назойливых ухаживаний? Глупая попытка заполнить образовавшуюся в сердце пустоту бессмысленной внешней суетой. Первое время это помогало. Сейчас – нет.
– Я проведу эти выходные с Настей. – Лиза сделала вид, что не заметила огорченной гримасы Аркадия. – Но в другой раз я, быть может, не откажусь.
Это она подписала Максиму и Глебу смертный приговор. Они погибли из-за ее решения. Пару раз она порывалась позвонить Джеку и признаться, но в последнюю секунду останавливалась. Конечно, он не выдал бы ее правосудию. Но и не оправдал бы. Если она хотела облегчить душу – то это был неверный способ. Самое печальное, что верного способа не существовало. Какое бы утешение ни придумала Лиза, Макс и Глеб не вернутся. Никогда.
– Пойду припудрю носик. – Лиза поднялась из-за столика. – Не скучайте.
В туалете никого не было. Она оперлась руками о раковину и уставилась в зеркало. Короткие черные волосы, тонкие изломанные брови, красная помада на губах, длинные серьги. Лиза выглядела безупречно, как всегда. Только глаза уставшие, скорбные. Глаза делали ее старше.
Включила воду и зачем-то вымыла руки. В последние пару недель Лиза была сама не своя. Накатило что-то. Так хорошо справлялась, и вдруг ее словно переклинило. Люди вокруг стали напрягать, хорошие знакомые превратились в назойливых шутов, все, что раньше удерживало внимание, внезапно утратило смысл. А тут еще, как назло, Настя позавчера выдала:
– А где дядя Максим?
Сто лет о нем не спрашивала и неожиданно всполошилась. Видела его раз десять всего, а поди ж ты, запомнила.
– Дядя Максим уехал в дальнюю командировку, – соврала Лиза.
– Надолго? – Настя вперила в мать пытливый взгляд.
– Наверное, навсегда.
Девочка помолчала, переваривая услышанное.
– Нет.
– Что нет, солнышко? – не поняла Лиза.
– Не навсегда. – Настя закусила губу, исподлобья зыркнув на мать. – Он скоро вернется!
Упрямством дочка пошла в мамочку. Если что-то взбредет в голову – никто не переубедит. Спорить Лиза не стала. Пусть остается при своем заблуждении. Детские фантазии быстро проходят.
– У тебя все нормально? – Альбина зашла в туалет и наклонилась к зеркалу, проверяя макияж. – Ты сегодня какая-то молчаливая.
– Настроения нет. – Лиза скользнула взглядом по искусственной груди Альбины, подчеркнутой белым обтягивающим топом. Женщина напоминала красивую пластмассовую куклу и умело использовала свою внешность в делах бизнеса. За игрушечным фасадом скрывалась железная хватка, и Лизу привлекало это любопытное противоречие. Возможно, познакомься они лет пятнадцать назад, смогли бы по-настоящему подружиться. Но сейчас слишком много тайн за плечами, слишком много опыта. Альбина стремилась сблизиться, питая к приятельнице искренний интерес. Но Лиза держалась на расстоянии, понимая, какая пропасть их разделяет. Альбина была интересной личностью и мыслила нестандартно. Но даже она никогда не приняла бы Лизино прошлое.
– Проблемы дома?
– С тех пор, как я стала вдовой, все домашние проблемы меня покинули.
Альбина улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.
– Обожаю твое чувство юмора. Кстати, Аркаша о тебе беспокоится.
Лиза скептически приподняла бровь.
– Он беспокоится не обо мне, а том, что его ухаживания остаются без ответа.
– Аркаша серьезно увлекся. – Альбина снова наклонилась к зеркалу, почмокала губами и поправила волосы. – Если он тебе не нравится, я его себе заберу.
– А как же Антон?
– Антон! – Альбина изобразила удивление. – Про него-то я и забыла.
Женщины рассмеялись.
Они посидели в ресторане еще около получаса и собрались по домам. Провожая Лизу до машины, Аркадий деликатно придерживал ее за талию, чтобы не поскользнулась на обледенелом асфальте. Выпавший недавно снег растаял, и сразу же ударил мороз, превратив город в сплошной каток.
Лиза пикнула сигнализацией и, взявшись за ручку дверцы, повернулась к кавалеру.
– Спасибо за чудесный вечер.
– С тобой любой вечер чудесный. Даже когда ты задумчивая и отстраненная. – Аркадий помолчал, жадно вглядываясь в лицо своей спутницы. – Можно задать тебе вопрос? Наверное, он прозвучит по-мальчишески… Скажи прямо, у меня есть шанс?
Лизе почудилось, что она перенеслась на несколько лет назад. Стоял такой же поздний вечер, они с друзьями засиделись в кафе, и Макс довел ее до машины. Лиза оперлась о капот и не спешила уезжать. Она начинала испытывать к Джеку новое странное чувство, но еще не отдавала себе в этом отчета. Макс заметил ее подавленность. Привлек к себе и обнял своим крепкими ручищами.
– Давай я расскажу, как люблю тебя, – неожиданно прошептал друг. – Ты в курсе, я не умею говорить красиво и складно, как доктор Джекил. Скажу просто и по существу. Я помню тот день, когда мы познакомились. Ты, наверное, забыла. А я нет. Мы с парнями курили за школой, и вдруг подходит к нам тонкое черноволосое чудо. Глаза сверкают, губы сжаты. И с места в карьер: нужна, мол, помощь, расплачусь без проблем. Я обалдел, если честно. Откуда в таком щуплом маленьком теле могло умещаться столько дерзости и решительности? Я тогда возбудился не на шутку. Хотелось завалить тебя тут же, на школьном дворе. Но как ты помнишь, я сперва выполнил твою просьбу.
Максим говорил и говорил о том, как его бесила и восхищала Лизина независимость. О том, сколько раз он еле сдерживался, чтобы не свернуть ей шею за капризы и бесконечные отказы. О том, как ночами, обнимая жену, он вспоминал наглую Лизкину усмешку.
– Сколько раз ты меня посылала, а? – усмехался Максим. – Но я все равно оставался рядом. Потому что ты особенная, Лизка. Ради тебя я готов наступать себе на горло. Лишь бы тебе было комфортно. Мне нравится, когда ты стебешься. Когда у тебя в глазах пляшут черти, а на губах играет ехидная ухмылка, хочется кинуть к твоим ногам весь этот хренов мир. Только улыбайся.
