– Конкретно мне Данила ничего плохого не делал, – отрывисто произнесла Полина, демонстративно разглядывая выкрашенные фиолетовым лаком ногти. – Если Темыч поссорился с кем-то, это его личные дела. И, кстати, неуместно называть врагом того, кто планировал честный поединок, а вместо этого стал жертвой подлости.
– Ух ты. – Почувствовав жареное, Оксана довольно потерла руки и поудобнее уселась в кресле.
Никита с удивлением уставился на Полину.
– Ты чего, Пол? Мы же на одной стороне. Ты же знаешь, что я так ради Темыча поступил.
– Знаю. И не сужу тебя за это.
– А за что тогда судишь?
– А за то, что не надо пинать лежачего. Мы вроде как победили, опустим, какой ценой. Артем добился цели, Данила потерпел поражение. Стоило бы проявить побольше лояльности к проигравшему.
– Ты что, закрутить с ним хочешь? – натужно хохотнул Никита.
– А если и так? – вспыхнула она. – Тебе-то какое дело?
– Все, брейк, – вмешалась Оксана, незаметно щипая Никиту в бок. – Давайте поговорим об этом завтра на трезвую голову.
– Не о чем тут говорить, – нахмурилась Полина. – Я живу своей жизнью и впредь рекомендую воздерживаться от советов, когда о них не просят.
Оксана примиряюще погладила ее по руке.
– Ники все понял, а если не понял, я ему ночью объясню. Никто тебя ни в чем не упрекает, Пол, не заводись. О’кей? Я и не знала, что ты такой резкой можешь быть.
– Не люблю быть резкой. Но иногда другого выхода нет, – неприязненно поглядывая на Никиту, буркнула Полина.
Тот явно не ожидал двойного напора и постарался замять конфликт:
– Я в бар. Кто что пить будет?
– Я бы твоей крови выпила, – сердито призналась Полина. – Так что возьми в баре нож и трехлитровую банку…
Три дня спустя друзья собрались дома у Света, чтобы оценить его новую татуировку. Полина сияла, как новый пятак, и то и дело разворачивала Артема боком к себе, чтобы полюбоваться изображением на плече и в сотый раз сфотографировать его. Нарисованный ею эскиз смотрелся на человеческом теле еще лучше, чем на бумаге. Мастер не подвел, исполнил все идеально.
– Когда, ты говоришь, у тебя съемки начинаются? – Никита развалился в кресле и потягивал пиво. – Через две недели? У тебя там будут сцены с голым торсом? А то ведь с такой татухой теперь самое оно.
– Вообще, если ты не уловил, то это не порнуха, а нормальный фильм, – хмыкнул Артем, хватая со стола футболку и пытаясь надеть ее.
– А что, в нормальном кино нельзя посветить красивым телом? – улыбнулась Полина, отбирая у него футболку и пряча за спиной. – Ходи пока так, я еще созерцаю.
– Блин, да сколько можно? Раздела меня, как раба на рынке, и изучает!
– Все правильно делает, – кивнула Оксана, усаживаясь на подлокотник кресла и опираясь локтем на Никитино плечо. – Все-таки это ее триумф! Пол, ты ведь этого товарища долго на тату подбивала, да?
– Ну, вообще-то он сам хотел, просто не решался, – мягко улыбнулась Полина. – А я тихонечко капала на мозги.
– Это вы, девки, умеете, – хихикнул Никита и тут же ойкнул, получив подзатыльник от Оксаны. – Да чего ты такая резкая, – повернулся он к подружке. – Я же шучу.
Свет взирал на перепалку друзей с благодушной отстраненностью. Состав их компании окончательно устоялся, плохие времена остались позади, и впереди маячили хорошие перспективы. Кто бы мог подумать, что жизнь бывает такой увлекательной и приятной? Впервые за долгое время Свет просыпался и засыпал с улыбкой. Иногда его посещали мысли о прошлом, но он тут же отгонял их, не позволяя себе зацикливаться на сожалениях и укорах совести. Плохие воспоминания не вписывались в новую радужную реальность. Может быть, потом он вернется к унылой рефлексии, но сейчас… Сейчас Артему хотелось счастья. Эгоистичного, всепоглощающего, про которое пишут в сентиментальных книгах и которое так редко кто-то испытывает на самом деле. Свет осознанно блокировал все, что могло испортить ему настроение. И, похоже, у него это получалось. Иногда, чтобы обрести истинную радость, нужно не замечать плохого, не слышать плохого, не говорить плохого. Самообман? Разумеется. Но этот самообман приносит грандиозные результаты…
– Я прошу внимания! – громко проговорила Полина и, заметив обращенные на нее взгляды, продолжила: – У меня есть заявление.
Оксана хитро прищурилась, но от комментария воздержалась. Она знала, о чем пойдет речь, и была готова поддержать подругу.
– Недавно мы говорили о том, что каждый из нас может озвучить свое желание и другие его поддержат – морально или физически – в зависимости от необходимости. – Полина села на диван, но тут же встала, заметно волнуясь. – Никита уже получил свое, Артем тоже. Думаю, пришла моя очередь.
– Валяй, Пол, признавайся в своих тайных страстях, – беззлобно подначил ее Никита.
Полина недобро улыбнулась:
– Я бы очень хотела твой мизинец.
– В смысле? – глупо хмыкнул Никита.
– В прямом смысле, – с серьезным выражением лица ответила она. – Ты мой друг, и я не прочь иметь что-то на память о тебе. Поэтому прошу тебя подарить мне свой мизинец с ноги. Я буду хранить его в красивой стеклянной баночке. Когда рана заживет, ты даже не заметишь, что у тебя нет мизинца. От него ведь все равно никакой пользы.
Оксана не выдержала и расхохоталась. Артем заулыбался. Никита выругался.
– Вот ты овца! Я почти поверил!
– А если серьезно, Пол. – Свет воспользовался моментом и надел футболку. – О чем ты собиралась попросить?
– Не столько попросить, сколько поставить вас перед фактом. – Полина помолчала. – Я планирую встречаться с Данилой.
В повисшей тишине было отчетливо слышно тяжелое дыхание Никиты.
– И ты что, хочешь, чтобы мы помогли тебе в вашу первую брачную ночь? – выплюнул он саркастично.
Полина перевела на него холодный взгляд.
– Я всего лишь хочу, чтобы вы приняли эту новость и воздержались от комментариев.
Снова воцарилось молчание. Свет отошел к окну и долго стоял, изучая пустую улицу. Его поза выдавала крайнюю сосредоточенность и напряжение. Наконец, он еле заметно вздрогнул, будто принял важное решение. Обернулся и ровным голосом произнес:
– Без проблем, Пол.
– Отлично! – хлопнула в ладоши Оксана и порывисто встала. – В таком случае я озвучу и свое желание тоже. Мне понадобится от вас определенная помощь. Так что приготовьтесь, запрос не из легких. – Она выдержала паузу и торжественно улыбнулась. – Я бы хотела…
* * *
Два пятна – красное и черное – с громким ревом неслись по ночной трассе. Они обгоняли ехавшие машины так лихо и стремительно, словно те стояли на месте. Два мотоцикла летели вровень, ни в чем не уступая друг другу. Стрелки обоих спидометров уже перевалили за 200 километров в час, и казалось, что быстрее уже невозможно. Только отчаянный храбрец или смертник – что зачастую одно и то же – мог рисковать на мокром после дождя асфальте при плохой видимости, посреди автомобильного потока.
