Макс принял решение.
Едва он окреп, они продали квартиру и переехали в другой город.
Пережитая драма сильно сблизила его с женой. Он начал заново влюбляться в нее, как много лет назад, когда впервые встретил. Он по-прежнему тосковал по Лизе, но все чаще мысли о мягкой, преданной Надьке отвлекали его. Эти две женщины являлись противоположностью друг друга. И если одна дарила ему бесконечный бой и острое болезненное наслаждение, то вторая окутывала нежностью и теплотой. Раньше он не мог решить, кого предпочесть. Теперь сомнений почти не осталось. Играть с огнем увлекательно. Но рано или поздно пламя сожжет тебя дотла, до обугленных головешек. Рано или поздно ты начнешь сожалеть, что вовремя не понял ценности спокойной, тихой радости.
Возможно, наступил момент, когда стоило отпустить прошлое, каким бы ярким и бурным оно ни было… Обстоятельства меняются, да и не потянет он уже прежний ритм. Врачи запретили нервничать и подвергаться чрезмерной физической нагрузке. Прописали целую гору таблеток, которые нужно принимать до конца дней.
– Мы уже приземляемся? – всполошилась Настя, продирая сонные глаза.
– Нет еще, – успокоил ее Макс. – Спи дальше, принцесса. Я же обещал, что разбужу тебя.
– Разбуди, – строго пробормотала девочка и снова опустила голову на его колени, подсовывая ладошки под щеку.
Первое время на новом месте Макс был занят поисками работы и обустройством быта. Эти хлопоты отвлекали его от мрачных воспоминаний, и порой ему даже удавалось позабыть о гибели друга. Макс учился улыбаться и радоваться мелочам. Получалось плохо, но он не сдавался. Он поклялся сделать Надьку счастливой и не собирался отступать.
Изредка его посещали сомнения, правильно ли держать друзей в неведении о своем спасении. Гибель Глеба подкосила Макса – а ведь Лиза и Джек считают, что потеряли сразу двоих. Жестоко с его стороны умалчивать правду. Несколько раз он набирал на телефоне Лизкин номер, но тут же сбрасывал. Нет. Нельзя обнаруживать себя. Еще рано. Однажды наступит день, когда Макс со спокойной душой позвонит друзьям. Но явно не сегодня.
Сдерживало его не только здравомыслие, но и обычная мужская гордость. Лизка привыкла видеть его пышущим здоровьем и полным энергии. В компании Макс всегда ассоциировался с грубой силой – мало кто мог устоять против его кулаков. Природа его не обделила, и он вовсю этим пользовался. Иногда как дурак малолетний зависал перед зеркалом и изображал супергероя. Теперь же он предпочитал обходить зеркала стороной. И даже бриться перестал – только бы не видеть собственное отражение. Надька твердила, что он все так же красив и силен. Но Макс-то все понимал…
Он надеялся постепенно вернуться в прежнюю форму. Чувствовал себя относительно хорошо и не планировать ставить на себе крест. Но усилий придется приложить массу – ведь нужно добиться результатов, не навредив здоровью. Врач объяснил, что отныне его жизнь зависит от того, насколько бережно и мудро он будет относиться к своему организму.
Максим осознавал, что пока преступник не найден, возвращаться в Москву нельзя. И все же не мог полностью отказаться от родного города. Каждый день бегло просматривал сайты столичных новостей и вздыхал, глядя на фотографии. С каждым районом, с каждой улицей его связывали воспоминания. Сколько они с парнями куролесили в юности! Бывало, специально бродили по ночному городу, искали приключения…
Если подумать, какую бы жизнь прожил Макс, не подружись с Глебом, Джеком и Лизой? Обычную, пресную, – как у большинства людей. Ему есть за что благодарить судьбу. Даже если в будущем его не ждет ничего захватывающего, ярких воспоминаний хватит с лихвой. Лишь одно бесило Максима, раздражало до зубовного скрежета: исключительная жизнь требует исключительных жертв.
Был тихий январский вечер. Макс сидел за компьютером и просматривал ленту новостей, то и дело отвлекаясь на игравшую с новогодней мишурой таксу Джесси. Собака таскала шелестящую гирлянду, остервенело тряся из стороны в сторону, и, наверное, представляла, что сражается с гремучей змеей.
Краем глаза Макс скользнул по заголовкам в разделе «Криминальная хроника» и пролистал страницу дальше. Прошло секунд двадцать, прежде чем мозг обработал увиденную информацию. Холодея, вернулся к началу раздела и нажал на привлекшую внимание новость. Он читал ее снова и снова, не улавливая значения слов. Закрывал страницу и открывал снова. Перезагружал компьютер и опять открывал сайт. Новость не изменялась. Все слова оставались на месте. Почему же смысл написанного ускользал от понимания? Голова гудела от напряжения. Кончики пальцев онемели, ухудшилось зрение. Текст на экране расплывался.
Рванул в прихожую, где на тумбочке валялся мобильный, и трясущимися руками набрал Лизу.
«Неправильно набран номер», – сообщил безликий голос.
Максим выругался и повторил набор.
«Неправильно набран номер», – терпеливо повторили в трубке.
Макс позвонил Джеку, но услышал лишь голосовое сообщение: «Приветствую. Я нахожусь в отпуске и не отвечаю на звонки. Я стану доступным, как только прилечу обратно в Москву».
Чувствуя, как земля уходит из-под ног, он вернулся в комнату и рухнул на стул перед компьютером.
Черные буквы на белом фоне гласили:
«Вчера ночью в центре Москвы автомобиль на большой скорости насмерть сбил пешехода и скрылся в неизвестном направлении. Камерам дорожного наблюдения удалось зафиксировать номера машины, ведется розыск. В результате полученных травм жертва скончалась на месте. По данным столичного управления ГИБДД, ею оказалась Елизавета Гончарова, вдова известного столичного предпринимателя Андрея Гончарова, ранее застреленного двумя нападавшими во дворе собственного дома. По факту ДТП со смертельным исходом возбуждено уголовное дело».
– Могу я предложить вам напитки? – осторожно поинтересовалась стюардесса, боясь разбудить ребенка.
Макс отказался, однако Настя мгновенно вскинула голову:
– Я хочу пить!
– Апельсиновый, яблочный, томатный сок, кока-кола, минеральная вода? – разулыбалась стюардесса.
– Апельсиновый! – Настя заняла сидячее положение, опустила столик и решительно добавила: – И колу!
Максим смотрел на ее растрепанные светлые волосы, на тоненькие пальчики, жадно сжимавшие бумажный стакан, и думал о том, что Лиза не умерла. Она осталась жить в этом крохотном ребенке, являвшемся ее продолжением.
В тот же самый вечер он понял, что должен удочерить Настю. Факт гибели Лизы находился за пределами того, с чем Макс мог справиться, и подсознание подкинуло спасительную идею. Мысль о том, что он вырастит Лизиного ребенка, заместила невероятную, невозможную мысль о ее смерти.
Ночью он представлял, как будет возить Настю в школу, покупать ей игрушки, водить в зоопарк. Как будет гонять ее ухажеров, волноваться за оценки в институте, выдавать ее замуж… Он никогда всерьез не думал о том, чтобы родить ребенка. Но Настя… Настя была не просто ребенком. Она была частью его прошлого, крупицей безвозвратно минувшей жизни. В ней текла кровь женщины, которую он любил и будет любить вечно. Для него Лиза навсегда останется живой. И пусть он никогда не сможет к ней прикоснуться. Это мелочи. Он умеет терпеть. Лизка научила его. Рано или поздно они встретятся. Не в этой жизни, так в следующей. Какая, к черту, разница?
