– Я бы хотел какую-нибудь оригинальную расцветку.
Продавщица взглянула вопросительно.
– Что-нибудь с искрой.
– С искрой? – удивилась продавщица.
– Ну да, с такими, знаете ли, стрелочками.
Я подумал, что наш разговор напоминает диалог из низкопробного детектива. Стрелочки – это пароль. Сейчас продавщица достанет из-под прилавка пакет с наркотиком, а может быть, пулемет. Здоровенный такой станковый пулемет, который она с трудом водрузит на прилавок. Подумал и улыбнулся. И тут же улыбка сползла с моего лица. Потому что продавщица действительно нагнулась, что-то доставая из-под прилавка. При этом она говорила, и голос ее звучал приглушенно.
– Со стрелочками у нас в продаже нет. Но вот совсем недавно покупатель оставил свой старый зонт. Думаю, он вам понравится.
Продавщица вынырнула из-под прилавка и положила передо мной большой яркий зонт-трость.
– Возьмите. Платить за него не надо. Разве что от шоколадки я бы не отказалась. Берите, берите. Дождь все не кончается.
Я нажал кнопку на изогнутой ручке. Зонт открылся. Он был пестренький, с нарисованными стрелочками, которые скорее подошли бы Купидону. Стрелочки не пронзали красные сердечки, а напрасно. Это было бы очень эффектно.
– Нормальный зонт, ни одной дырочки, спицы не погнуты. Странно, а?
– И мы удивились, – сказала продавщица. – Покупатель вообще был весь такой странный. Вбежал в магазин, попросил строгий черный зонт, бросил деньги на прилавок и убежал. Я ему крикнула про его зонт. А он только рукой махнул. И самое смешное: день был солнечный, ничего не предвещало дождя.
– И что? Он не сказал ни слова? – удивился я.
– Говорил, но скорее себе, чем нам. Бормотал, что больше так не может. Что жена собирается разводиться, а шеф грозит уволить. Он явно был не в себе.
– Пожалуй, – согласился я.
Я закрыл зонт с некоторым усилием. Видимо, пружина была достаточно мощная. Оперся о зонт, держа его за удобно изогнутую полированную ручку. По размеру зонт вполне мне подходил. Я выглядел, как доктор Ватсон в вечно дождливым Лондоне. Хотя у доктора Ватсона не могло быть пестрых зонтов. Ни он, ни Холмс не потерпели бы такого декадентства.
Дождь все продолжался. Я вынул купюру и подал ее продавщице.
– Лучше вам самой выбрать шоколад по вкусу.
– Ой, да на эти деньги…
– Ничего страшного, – засмеялся я, – купите самую большую шоколадку. И спасибо вам. Пожалуй, надо идти. До свидания.
– Спасибо, до свидания, – ответила продавщица.
Я вышел из магазина, открыл зонт и пошел своей дорогой. Зонт был настолько большой, что на меня не попадало ни капли дождя. Я перешагивал лужи, думал о странном покупателе зонтов и неожиданно большим пальцем руки нащупал в торце ручки еще одну кнопку. Удивился и нажал на нее. Кнопка легко подалась, но ничего с зонтом не произошло. Я продолжал размышлять:
– Зачем зонту вторая кнопка? Видимо, она работает, когда зонт находится в закрытом состоянии. Что она открывает? Вдруг зонт – это оружие? Вторая кнопка – это курок. Нажимаешь – и зонт выстреливает пулей. Хотя этого быть не может. Нет зарядного устройства. Тогда зонт стреляет смертоносной стрелой. И не напрасно стрелы нарисованы на самом зонте. Это же очевидная подсказка. Кроме того, теперь понятно, почему он так тяжело закрывается. Это взводится пружина, посылающая в полет стрелу. Значит должен быть запас стрел. А где их взять? Но, может быть, стрела прикреплена к зонту тонким леером, который возвращает стрелу и позволяет снова пускать ее в ход? Неплохо придумано.
Но проверить эту фантастическую догадку мне пока не удавалось. Дождь лил как из ведра. Сложить зонт под проливным дождем было бы просто сумасшествием. Я бы промок, а прохожие, спешащие вокруг меня под зонтами, стали бы хохотать до колик, валяться на тротуаре и дрыгать ногами. Нет, придется подождать, пока закончится этот дождь, или зайти в помещение, где я мог бы подтвердить свою догадку. И такое помещение как раз оказалось на моем пути.
Я спешно закрыл зонт и заскочил в ярко освещенный бар.
– Неплохой ливень, сэр, – сказал бармен. – В такую погоду лучшее средство от насморка – это стакан доброго старого ирландского виски.
– Чуть позже, приятель, – ответил я. – Мне надо кое с чем разобраться.
Я отошел к дальнему столику, прицелился в безобидный деревянный табурет и нажал кнопку в торце ручки зонтика. Кнопка подалась туго. Никаких выстрелов не было. Ни пуль, ни стрел. Просто зонтик попытался упасть, оставив у меня в руке массивную ручку. Я подхватил зонт, и положил его на столик. Итак, эта кнопка просто отделяла зонт от ручки. Теперь надо было понять, для чего это задумано. Я осмотрел ручку; там, где к ней хитроумно крепился зонт, виднелось кольцо. Я открутил его – кольцо оказалось крышкой, а ручка зонта – изогнутой емкостью, до краев наполненной какой-то жидкостью. Я понюхал, чуть-чуть отпил. Ну конечно, это был виски. В ручку зонта помещалось, пожалуй, две пинты виски. Я сделал еще глоток. Прекрасно в такую погоду подействовал этот большой глоток. Я повторил, подождал, пока виски разольется по каждой клеточке моего озябшего тела. И снова повторил. Великолепно!
– Сэр, – послышался сзади голос бармена. – У нас простой закон: или вы заказываете выпивку здесь, или вас выбрасывают вместе с вашим пойлом. Ничего личного.
– Ты прав, парень, – ответил я. – Что ты там говорил о стаканчике доброго старого ирландского виски?
Братик
Доктор жил недалеко, в большом сталинском доме с высокими потолками. Она вышла из квартиры, осторожно прошла вниз по лестнице, ощущая резь в больном колене, и так же потихоньку пошла по тротуару. По мере приближения к сталинке боль затихала, и когда она вошла в подъезд, пропала совсем.
На звонок открыл сам доктор. Его так и описывали: крупный мужчина с бородой, говорящий хриплым басом. Он пропустил ее в комнату, указал рукой на стул и сказал:
– Показывай, что принесла.
Он говорил и одновременно надевал прозрачные резиновые перчатки.
– Вот, – она подала снимки и бумаги, – рентген, УЗИ колена и компьютерная томография. И знаете, доктор, пока шла к вам, боль утихла.
– Уху, – сказал доктор.
Это была вся реакция на ее речь. Он уже рассматривал рентгеновский снимок на свет включенной настольной лампы.
– Так, – сказал доктор, – положи сюда ногу.
Он подвинул ей табурет, накрыл своей ладонью ее колено, одновременно продолжая рассматривать снимок.
– Вот здесь болело, как раз где у вас пальцы, – заторопилась она. – Мне сказали, что мышца…
– Давай помолчим, мне твои объяснения не нужны, – оборвал ее доктор.
Ей так и говорили, что доктор большой грубиян, но врач от бога. И берет немыслимо дорого. Но лечение того стоит.
