— А куда же ты шел? — удивился монах.
— В Москву.
— Это довольно далеко от Тибета, — заметил монах.
— Мне на это намекали, — сказал Джек. — В Шамбале есть какие-нибудь средства передвижения?
— Есть, — сказал монах. — Но я должен тебя предупредить, что пройти по хрустальному мосту может только человек достойный.
— И в чем это должно выражаться?
— Он должен быть чист душой и помыслами, не числить за собой никаких преступлений… И вообще… Тех, кто недостоин приобщиться к мудрости Шамбалы, мост сбрасывает вниз. Собственно говоря, я здесь для того, чтобы предупреждать об этом парней вроде тебя во избежание напрасных смертей. Так ты уверен, что хочешь попробовать пройти?
— Уже не уверен, — сказал Джек. — А ты не мог бы привести сюда кого-нибудь из магов?
— Собственно говоря, я сам маг, — сказал монах. — А тебе зачем?
— Мне в Москву надо, — объяснил Джек. — У меня там друзья остались. Некоторые из них тоже маги, кстати.
— И как их зовут? В Москве не так уж много волшебников.
— Такое название, как «агентство „Талисман“», тебе о чем-нибудь говорит?
— Герман и Сергей, — сказал монах. — Известные у нас люди. Они твои друзья?
— Да, — сказал Джек, немного покривив душой. Ему были симпатичны эти парни, но, для того чтобы между ними завязалась дружба, требовалось куда больше времени.
— Может быть, ты и Романа знаешь? — спросил монах.
— Видел пару раз.
— Жди здесь, — сказал монах и потрусил по мосту в запретный для стрелка город.
Ирина понятия не имела о том, как следует возвращать сознание потерявшим его людям. Хлопки по щекам видимого результата не дали, холодной воды под рукой не оказалось. Тогда Ирина применила способ, который много раз видела по телевизору. Правда, таким образом обычно откачивали людей, вытащенных из воды.
Непрямой массаж сердца и искусственное дыхание рот в рот. За этим занятием ее и застукал Горлум.
— Развлекаетесь, молодежь? — От неожиданности Ирина подпрыгнула на полметра. — Можете не обращать на меня внимания, я в сторонке постою.
— Вообще-то я ему первую помощь оказываю.
— Значит, это теперь так называется? — ухмыльнулся Горлум. — Ладно, девушка, не обижайтесь, я просто шучу. Старости позволительно иметь склонность к безобидным шуткам.
— Вы кто?
— Можете звать меня дядей Гошей, — сказал Горлум.
— Вы можете помочь?
— По-моему, у вас и так неплохо получается, — заметил Горлум. — Он только что моргнул.
— Да?
— Да, — слабым голосом сказал Гарри. — Мне бы еще пару таблеток.
— Химия вредит организму, — назидательно сказал Горлум. — Впрочем, судя по виду твоего организма, ему уже не повредит и хороший удар кувалдой.
— Еще кто-нибудь выжил? — спросил Гарри.
— Расслабься, — посоветовал ему Горлум. — Все более-менее в норме. По крайней мере, на пепелище трупов нет. Не хватает только стрелка. Ну и нашего ночного гостя, разумеется.
— А пожар?
— Зверюшка постаралась. — Горлум покосился на Ирину, тщательно выбирая слова. — Не стоит обижаться на зверюшку, она ведь хотела как лучше. Если бы не ее вмешательство, еще неизвестно, чем бы все кончилось.
Горлум скромно умолчал о той роли, которую довелось сыграть на пожаре ему самому. На самом деле за отсутствие на пепелище трупов следовало благодарить только его. Единственный оставшийся в сознании, он вытаскивал тела друзей из огня. Несмотря на возраст и подорванное пятисотлетним хранением Кольца Всевластья здоровье, бывший диверсант не растерялся и сделал все, что было в его силах, только что сам пожар не потушил. Больше всего он намучился с богатырем — Муромец был не просто самым тяжелым из всех, но вдобавок намертво застрял в перекрытии.
То ли наконец-то подействовало болеутоляющее, то ли свою роль сыграли хорошие новости, но Гарри почувствовал себя лучше и, немного сконцентрировавшись, выдал целебное заклинание. Его правая нога окуталась облаком серебристых искр, а в воздухе почему-то запахло озоном.
Гарри бессильно откинулся на спину.
— Когда следующий сеанс? — поинтересовался Горлум.
— Моя волшебная палочка сломана, — сказал Гарри. — И любое волшебство потребует куда больше сил, которые еще надо накопить. Полагаю, следующий сеанс будет минут через сорок.
— А сколько всего их понадобится?
— Не знаю. Пять или шесть.
— То есть всего тебе потребуется несколько часов?
— Да.
— Мне кажется, не стоит все это время торчать в лесу, — сказал Горлум. — Ирина, мы можем на некоторое время разместиться у вас? Ваши родители не будут возражать?
— Мои родители сейчас в городе, — сказала Ирина. — А откуда вы знаете, как меня зовут?
— Я много чего знаю, — сказал Горлум. Хороший тайный агент даже на отдыхе и на пенсии собирает информацию о своем окружении. — Так вы можете временно предоставить нам свое жилище?
— Конечно, — без колебаний сказала Ирина. — Только как мы доставим туда Гарри?
— Доставку я беру на себя, — сказал Горлум. — А вы скормите ему еще пару таблеток. По дороге будет сильно трясти.
Глава 9
Мир сдвинулся.
Роланд Дискейн
Как один из самых авторитетных членов совета гильдии чародеев, Горлогориус имел право на очень высокую башню, и он не преминул этим правом воспользоваться. Жилище могущественного волшебника, служившее одновременно лабораторией, местом для проведения важных встреч членов гильдии и штаб-квартирой операции по спасению вселенной, пронзало облака и по высоте могло соперничать с некоторыми горами. Точнее, лишь некоторые горы могли соперничать с башней Горлогориуса высотой, все остальные и в подметки ей не годились.
На башне было несколько смотровых площадок — облачный покров, оставшийся где-то в районе трех четвертей общей высоты строения, часто не позволял использовать самую верхнюю площадку для обзора окрестностей. Но сейчас Горлогориус выбрал именно ее.
Площадка была совсем небольшой — идеальный квадрат со стороной около двух метров. Ее обрамлял невысокий парапет с каменными фигурами, изображавшими воинов и волшебников, драконов и химер, застывших в скульптурных композициях прошлого, настоящего и даже будущего.
Если поставить посередине площадки стремянку и влезть на самую высокую ее ступень, можно было дотронуться рукой до небесной тверди и ощутить исходящий от нее холод. Правда, добившиеся могущества волшебники не склонны заниматься такими глупостями.
Горлогориус нечасто бывал здесь, он не любил холода и ветра и, когда у него был выбор, всегда голосовал за уют и комфорт. Но сейчас у него выбора не было.
