— Уже едут, — скороговоркой выпалил он. — Два всадника проверяют соседнюю улицу.
— Всего двое? — удивился Коури.
Рука его непроизвольно потянулась к кистеню.
— Не надо, — попросил Барсет. — Сейчас маги Миях-хилла со своими учениками прочесывают весь город. Если те, кто отправился в наш квартал, не вернутся, остальным станет ясно, где тебя следует искать.
— Там снаружи остался мой хэйал, — напомнил Коури.
— Забудь о нем. У тебя больше нет хэйала. Извини, но я попросил Вуги забить его где-нибудь возле городской бойни и разделать тушу как можно быстрее. Куски твоего хэйала уже спрятаны в кучах отбросов.
Повелитель Камней в ярости вскочил с легкого плетеного стула. Теперь шипастая гирька кистеня грозно покачивалась в его руке. Вуги с визгом отпрыгнул к двери. Барсет же оставался спокоен.
— Мы спасаем тебя, а не твоего хэйала, — проговорил старик. — И вообще, сейчас не самое лучшее время для ссоры.
Коури медленно сел, а Вуги, выглянув в окно, поторопил:
— Скорее, ради всех степных Демонов! Они приближаются.
Старик поднялся:
— Следуй за мной, Повелитель Камней. Если, конечно, хочешь жить и не желаешь навлечь беду на мой карс.
Коури послушно прошел за Барсетом в самый дальний угол таверны — непроглядно темный и заваленный грязными шкурами, отдаленно напоминавшими ложе. Тягл сдвинул шкуры в сторону, открыл маленький неприметный люк.
Барсет скользнул вниз. Коури спустился тоже. Пригнувшись, оба они стояли под карсом, надежно прикрытые огромными потрескавшимися колесами. Грязно было невообразимо, а от зловония кружилась голова.
— Спрячешься здесь, — кивнул старик на длинный ящик, прикрепленный к днищу повозки. — Только сначала накинь это.
Он протянул Коури свои безразмерные дырявые и вонючие шкуры. Коури поморщился, но все же взял одежду старика.
— Отныне тебе придется притворяться тяглом, Повелитель Камней. А пока лезь внутрь.
Барсет отпер ящик, и Коури отшатнулся, едва не разбив голову о днище таверны. Дно ящика было присыпано свежим навозом.
— Это что?! — возмущенно прошипел он.
— Топливо, — невозмутимо ответил Барсет. — В очаге таверны должно быть много огня, а высушенный навоз горит хоть и не так жарко, как Демонова плоть в плавильнях оружейников, но все-таки не хуже соломы, которую жители богатых кварталов жгут в своих карсах.
— И ты думаешь, тягл, я полезу туда?
— Конечно. Если ты не спрячешься, тебя убьют. И никто не помешает Миях-хиллу надругаться над могилами твоих предков так же, как он надругался над законом Степи.
Копыта боевых хэйалов переступали уже где-то совсем рядом. И Коури полез.
Только давние уроки камней помогли ему неподвижно лежать в тесном ящике, пропахшем навозом, и не думать ни о чем.
К счастью, пользоваться зловонным убежищем Повелителю Камней приходилось нечасто. Лишь дважды посланники Миях-хилла заходили в квартал тяглов и только один раз заглянули в «Разбитое колесо», не утруждая себя, впрочем, изучением грязного днища таверны.
Других посетителей Барсет не принимал, объявив, что запасы пива за время Мирного Периода сильно истощились и пополнения пока не предвидится. Так что завсегдатаи «Разбитого колеса» не мешали Коури коротать время среди пустых столов и стульев. Между тем Барсету благодаря старым связям удавалось следить за последними новостями.
— Твоих следов в городе не обнаружили, — удовлетворенно сообщил старик однажды. — Миях-хилл невероятно зол. Он заперся в карсе с бурдюком айоры и женщиной для наслаждений. Но звуков наслаждения не слышно. Даже маги боятся тревожить сейчас своего магистра.
— Миях-хилл посылает за тобой в Степь группу своих магов и их учеников, — усмехнулся Барсет в другой раз. — Магистр уверен, что ты покинул Матондо Грифонов.
— Погоня вернулась ни с чем, — наконец объявил тягл. — Миях-хилл намерен прекратить поиски. Оружейники спешно перековывают Матондо на захваченном оружии Трилистников. Воины, способные держать мечи или самострелы, вооружаются. Город готовится покинуть Торговую Зону.
— И куда же теперь направятся Грифоны?
— Это будет тяжелый переход. Мы свернем с Тракта на восток и доберемся до самой границы Степи. Потом небольшой отряд во главе с Магистром переправит через Малую Реку весь запас Сердец Демонов и войдет в Лес. Затем Миях-хилл направится в сторону Предгорий.
— Магистр будет искать Истинного Демона, пока не найдет, — помрачнел Коури.
— И он будет спешить, — кивнул Барсет. — Верховный Магистр опасается, что ты укажешь путь к Истинному Демону кому-нибудь еще.
Повелитель Камней задумался. Потом заговорил. Тихо и осторожно.
— Вы, тяглы, осведомлены о городских делах лучше, чем кто-либо из Грифонов. Это делает вас могущественнее самых влиятельных рыцарских кланов. Вы многочисленны, в вашей власти находится любой карс города. Но вы презираемы всеми. Так почему бы не изменить отношение к себе? Раз и навсегда. Сейчас — прекрасная возможность. Городом, по сути, управляют только два человека: Миях-хилл и Конхо. Большинство лучших воинов погибли при штурме города Трилистников. Остальные Грифоны опьянены победой. Пожалуй, лишь магический квартал способен сейчас оказать сопротивление. Но только внешнему врагу. Даже маги и их ученики ничего не смогут сделать, если все тяглы в оговоренное время вдруг выйдут из-под их карсов и…
Барсет грустно усмехнулся:
— Я понимаю, к чему ты клонишь, Повелитель Камней. Тебе нужно любой ценой остановить Миях-хилла прежде, чем он достигнет могил твоих предков. Но не надейся использовать нас в своих целях. Тяглы — это всего лишь тяглы. Их не расшевелить даже такому герою, как ты.
— Но почему, о Демоны Степи и Леса!
— Видишь ли, Коури, тяглами становятся добровольно, за гарантированные при любых условиях кусок хлеба и кружку пива. И те, кто соглашается на этот позор, сгибаются под ним навсегда. Идущему в тяглы, собственно, ничего больше и не надо по Эту сторону Жизни. Идущий в тяглы готов довольствоваться малым. Тяглов устраивает всеобщее презрение настолько, что они привыкают к нему. Их устраивало такое положение вещей с самого начала, раз они впряглись в эту позорную работу. Они предпочитают терпеть — так проще. И нашу проклятую привычку, наше проклятое терпение не сломить так быстро, как хочется тебе. Возможно, когда-нибудь потом… Впрочем, я-то точно не доживу до этого времени. И Вуги тоже. Да и ты, Повелитель Камней.
Коури тяжело вздохнул. Наверное, Барсет прав: тяглы плохие помощники там, где надо седлать боевого хэйала, а не впрягать в карс походную упряжку покорной скотины, которой духи Степи по нелепой ошибке дали грозные рога.
Глава 6
Ненадежные, покрытые паутинками трещин колеса таверны натужно скрипели, но благодаря прихотливой воле неведомого степного духа — покровителя карсов и крепким металлическим скобам еще держались на оси. Даже когда старая повозка Барсета ненароком выбивалась из общей колеи и сотрясалась в страшных судорогах всем своим разбитым каркасом, ни Барсет, ни Вуги не проявляли особого беспокойства.
