Тут Пылинка-Дама, размещаясь в золотом луче поудобнее, раскрыла крохотный ротик и произнесла:
– Не правда ли, литература, на худой конец – философия… прекрасны?
– О да! – ответил Пылинка-Кавалер со всевозможным пониманием дела.
Некоторое время подождав продолжения беседы и соскучившись за этим занятием, пылинки снова вернулись к танцам, тем более что золотые лучи таяли на глазах. И как чудесны были танцы пылинок! Пылинки сверкали, словно целый золотой рой, и, изредка проносясь мимо двух образованных собеседников, всякий раз заставали один и тот же преисполненный всяческой учёности и нескончаемый разговор:
– Не правда ли, литература, на худой конец – философия… прекрасны?
– О да!
Буквы на асфальте
Дети оставили на асфальте Зелёный Мелок. Они хотели начертить им классики и написать большими буквами РАЙ, чтобы потом прыгать из класса в класс на одной ножке и отдыхать в раю на обеих ножках.
Хорошая была бы игра, да детей позвали по домам – и Зелёный Мелок остался лежать на асфальте. Сначала он хотел загрустить, что его бросили, но потом передумал. Этот Зелёный Мелок был вообще-то писателем и давно собирался написать роман. Правда, его роман должен был состоять всего из одного слова, но зато слово было – «Весна».
Зелёный Мелок выбрал место посуше и приступил к делу. Уж и пришлось ему потрудиться, пока появилась первая буква будущего романа, буква «В». И какая буква… два красивых вытянутых кольца, а к ним – замечательного вида зелёный хвостик-вбок! Самое же главное – что она была заглавная.
Зелёный Мелок остался очень доволен. И растянулся рядом с заглавной буквой – отдыхать.
– Ах, какая прелесть!
Он обернулся на голос и увидел Баночку-из-под-Крема, которую дети тоже оставили на асфальте.
Баночка-из-под-Крема принялась восхищаться работой Зелёного Мелка и так долго восхищалась, что Зелёному Мелку пришлось предложить ей выйти за него замуж. Надо ли говорить, что Баночка-из-под-Крема тут же и согласилась?
Сразу после свадьбы Баночка-из-под-Крема легонько отодвинулась от Зелёного Мелка и сказала:
– Работай, мой Мелок, я не стану тебе мешать. Ты великий писатель!
И благодарный великий писатель по имени Зелёный Мелок принялся за вторую букву, «е», – не слишком сложную, но всё-таки… Надо ведь было завязать такую аккуратную петельку и снова приделать развесёлый хвостик-вбок. Зелёный Мелок на минутку задумался. Однако тут же услышал возле себя:
– О чём ты думаешь, мой Мелок?
– О романе, – сказал он.
– До сих пор о романе? – удивилась Баночка-из-под-Крема. – Но… Нет-нет, я умолкаю и не буду тебе мешать. Ты великий писатель!
Зелёный Мелок вернулся к своим мыслям, только ненадолго, потому что Баночка-из-под-Крема спросила:
– Всё ещё думаешь о романе?
Зелёный Мелок ничего не ответил.
– Ты ведь скоро уже закончишь его, да? – Баночка-из-под-Крема нетерпеливо подпрыгнула.
– Нескоро, – мягко возразил Зелёный Мелок и теперь уже сам отодвинулся от Баночки-из-под-Крема, внезапно оказавшейся слишком близко от него. Пора было завязывать петельку от буквы «е» – правда, он так ещё и не решил окончательно, куда именно приделать развесёлый хвостик-вбок…
– Не хочу тебе мешать, – опять раздался голос Баночки-из-под-Крема, – однако… не слишком ли много ты работаешь? Я просто боюсь, что от тебя скоро совсем ничего не останется. А тебе ведь надо беречь себя – не то… не то чем же дети будут завтра рисовать классики?
Зелёный Мелок вздрогнул и остановился: о детях он, честно говоря, совсем забыл.
Баночка-из-под-Крема понимающе улыбнулась:
– О мой Мелок… ты рассеян, как все великие писатели! Беда с вами… Прямо не знаю, что бы ты делал без меня!
Слушая её, Зелёный Мелок совершенно перестал понимать, в каком месте ему лучше приделать к петельке хвостик-вбок. А Баночка-из-под-Крема озабоченно каталась кругом, приговаривая:
– Классики разместим здесь… нет, здесь! Хотя, пожалуй, и вот здесь тоже неплохо.
«Что-то такое я собирался сделать… – размышлял Зелёный Мелок, стараясь не слушать её. – Что-то такое важное, но что? Она права, я действительно становлюсь рассеянным, и это совсем никуда не годится».
А Баночка-из-под-Крема теперь уже тараторила без остановки: похоже, Зелёному Мелку действительно ничего не оставалось, как начертить классики… разумеется, на том самом месте, которое супруге его в конце концов понравилось больше других.
Классики удались хорошо – Зелёный Мелок даже удостоился похвалы! И нельзя сказать, чтобы это его не обрадовало.
– Вот видишь, – заметила Баночка-из-под-Крема, катаясь по безупречно вычерченным клеткам, – оказывается, ты умеешь не только романы писать…
Тут-то Зелёный Мелок и вспомнил о том, что он собирался сделать, но – увы: от него почти совсем ничего не осталось.
Его хватило только на развёселый хвостик-вбок, для которого нашлось наконец хорошее место рядом с петелькой…
А наутро, конечно же, никто не мог взять в толк, что должны были означать эти две буквы, с такой любовью выписанные на асфальте, – «В» и «е». Может быть, «Вечер» – или «Верёвка» – или «Верблюд»… да мало ли слов начинается на «Ве»!
Взрослые покачали головами и разошлись.
Детей же гораздо больше, чем буквы на асфальте, интересовали аккуратно вычерченные зелёные классики. По ним ужасно хотелось попрыгать, да попрыгать не пришлось, потому что исчезла куда-то баночка из-под крема.
Наверное, её унес ветер: она была совсем пустая…
Аквариум
– Оно огромно, и по нему вы можете плыть куда захотите! И если вы поплывёте на юг – пути вашему не будет конца. И если вы поплывёте на север – пути вашему не будет конца. И если вы поплывёте на восток или на запад – пути вашему не будет конца.
Мальки внимательно слушали Отца. Отец был большой и красивой рыбкой: голубого цвета и с ярко-красными плавниками, похожими на ленты. У него были прозрачные мудрые глаза: он печально смотрел ими на мальков и рассказывал про Море.
