Надо сказать, что в общем и целом получилось все-таки неплохо.
В отличие от Рыжей Бороды мы с Карин не были скованы цепями и не находились в окружении стражников.
Безумная скачка по горам на лошадях без седел и упряжи, да еще и в темноте, никак не могла закончиться ничем хорошим, и ничем хорошим она не закончилась. Скакун Карин угодил передней ногой в невидимую выбоину и полетел через голову. К счастью, Карин успела вовремя слететь со спины животного и не оказаться подмятой под свою лошадь.
Я остановился в нескольких метрах впереди. Чертыхаясь, Карин поднялась на ноги. Ее лошадь хрипела, но не предпринимала никаких попыток встать, из чего я сделал вывод, что лошадь у нас осталось только одна.
Я спешился. Боливару не вынести двоих.
Существует такая древняя легенда. Двое друзей уходили верхом от погони, и гнедая одного друга сломала ногу. Потерявший лошадь всадник хотел было поехать вдвоем с другом на скакуне по имени Боливар, но его друг заявил, что Боливар не вынесет двоих. После чего уступил Боливара безлошадному, а сам остался, чтобы задержать погоню и дать другу шанс спастись. В общем, это красивая легенда о дружбе и самопожертвовании.
— Ты — законченный идиот, красавчик, — заявила мне Карин. — Какого черта ты бросил в эту толпу половину наших денег?
Пораженный чудовищностью обвинения, я не нашел, что сказать. Достойного ответа у меня не было, и я не собирался сотрясать воздух глупыми оправданиями.
— Жаль коняшку, — заметила Карин. — По-хорошему, следовало бы перерезать ей глотку, но пусть этим займется тот, кто обнаружит ее здесь утром. Может быть, он проявит милосердие и отведет лошадь вниз.
— А может быть, он поведет ее наверх, — сказал я. — Не зря же этот перевал называют Перевалом Трехногой Лошади.
— Нам это никак не поможет, — сказала Карин.
— Да. Кстати, я что-то не слышу звуков приближающейся погони.
— Какой дурак полезет в эти горы ночью? — спросила Карин. — Ты только что видел, что случается с подобными дураками. Хорошо, что мы не успели захватить седла. Если бы моя нога застряла в стремени, этот перевал стоило бы переименовать в Перевал Одноногой Наемницы.
— Значит, до утра люди сэра Ралло за нами не полезут? — уточнил я.
— Может быть, и полезут, — сказала Карин. — Только медленно и аккуратно, освещая дорогу факелами или магическими шарами. Какой-то запас времени у нас все-таки есть. Только…
— Что «только»?
— Сэр Ралло не производит впечатление глупого человека, — сказала Карин. — А если он умный, но на постоялом дворе мы видели не весь его отряд. Гораздо практичнее было отправить десяток людей на сам перевал и ждать нас там. К чему искать двоих путников в целой толпе, если можно повстречать их на узкой горной тропинке?
Да, и чародеи с перевала могли бы послать весточку чародеям сэра Ралло, после чего нас запросто взяли бы в клещи.
— Как бы там ни было, мы все равно не собирались пересекать горы именно этим путем, — сказала Карин. — Тропа контрабандистов берет свое начало в паре километров отсюда.
— У нас всего одна лошадь, — напомнил я.
— Ну так отпусти ее на свободу, красавчик, — сказала Карин. — По тропе контрабандистов лошади все равно не пройдут.
— Интересно, как же в таком случае контрабандисты таскали свои грузы? — спросил я. — Неужели на собственных спинах?
— С той поры, когда по тропе прошел последний караван с запрещенным товаром, минуло ужасно много лет, и рельеф местности немного изменился, — сказала Карин. — Вероятно, раньше там и можно было проехать на лошади. Теперь — нет.
— Понятно, — сказал я.
— А теперь ты не мог бы сделать тут чуть более светло, красавчик? — поинтересовались Карин. — Ужасно не хочется повторить судьбу своего скакуна.
— Легко, сударыня, — сказал я и зажег над нашими головами магический шар.
И мы пошли искать тропу контрабандистов.
Карин оказалась права в очередной раз. Лошади бы по этой тропе точно не прошли. Сомневаюсь, что по ней прошли бы и контрабандисты. Даже горный баран, находясь в здравом уме и твердой памяти, не полез бы сюда из опасения сломать ноги.
Тропа вилась вокруг горы. С одной стороны была отвесная стена, с другой — пропасть глубиной метров пятьсот. Наверное, лучше было бы, если бы мы двигались по тропе ночью. Тогда бы я не видел всех этих ужасов.
Время, климат и камнепады не пощадили проложенный контрабандистами путь. В некоторых местах тропы вообще не было видно, и нам приходилось карабкаться по почти отвесным участкам скалы. К полудню я вымотался так, словно провел здесь уже целую неделю.
Карин если и выглядела лучше, то ненамного. Раненная правая рука давала о себе знать, и на участках, где приходилось лезть вверх, подтягиваясь только на руках, девушке было особенно тяжело.
Утешала лишь мысль, что сэр Ралло будет искать нас на перевале. Если у него действительно есть там свои люди, и они пойдут вниз, навстречу самому сэру Ралло, рыцарь поймет свою ошибку только ближе к вечеру. В любом случае, у нас есть значительная фора во времени.
Да и солдаты сэра Ралло тоже вряд ли являются прирожденными скалолазами. Им наверняка не понравится мысль расстаться со своими лошадьми.
В общем, я думал, что все не так уж плохо, пока не увидел мост.
Глава десятая,
в которой главным героям приходится с риском для жизни переходить мост и они едва не срываются в пропасть, а потом сжигают его за собой. Очень аллегорично
— Что это? — спросил я.
— Это мост.
— Извините, — сказал я. — Это не мост.
— А что же это по-твоему, красавчик?
— Что угодно, но только не мост.
— Брось. По нему когда-то ходили груженые товарами лошади.
— С тех пор минуло много лет, — напомнил я. — И вообще, лошади — животные тупые, сами не понимают, где ходят.
— Ты говорил, что не боишься высоты, — сказала Карин.
— Я не боюсь высоты, — гордо сказал я. — Но в данном случае это не имеет значения. Я боюсь тех камней внизу. Что-то мне подсказывает, что встреча с ними может крайне отрицательно отразиться на моем здоровье.
Это был не мост. Сколько угодно можете убеждать меня в обратном, но я в своей жизни видел много мостов, и знал, как должны выглядеть эти архитектурные сооружения.
Конечно, я не умею строить мосты, и значит, мне не пристало критиковать тех, кто породил на свет эту конструкцию, но черт побери!..
«Мост» был длиной примерно пятьдесят метров. А глубина пропасти под ним составляла в среднем метров триста. В самом глубоком месте — около пятисот.
Когда-то это была деревянная конструкция, теперь же она состояла из гнили вперемешку с трухой. Опоры… Мне хотелось бы думать, что это были опоры… В общем, эти хреновины покосились и мост выглядел так, словно решил завалиться на бок, но так и не смог определиться с тем, на какой бок ему следует заваливаться.
