То есть: оперируя термином «фашизм», мы имеем дело не с реальным явлением во всем его объеме, а с символом. Сугубо отрицательным. Если вы не фашист. Вроде бы получается так. А если фашист? Тогда он имеет дело с положительным символом.
9. Как только явление сводится к символу, этот символ начинает получать расширенное толкование. Жестокость, диктатура, нетерпимость к инакомыслию, силовое решение проблем в самых разных масштабах, от мельчайших до мировых – все это иногда называется фашизмом. От повешения малолетними хулиганами кошки – до военного переворота в Латинской Америке.
Фашизм стал символом мирового злодейства вообще. Для советских детей, скажем, и Бармалей был фашистом. Проповедь расовой нетерпимости – фашизм. Уничтожение демократических свобод – фашизм. И т. д.
Но обычного убийцу-уголовника фашистом не назовут. Может, он маньяк, садист, пьяный дурак. Для фашизма желательно подбивать идеологическую базу и стремиться к масштабу: т. е. жестокость (с гуманной точки зрения неоправданная) должна рационально обосновываться и стремиться к приятию обществом, к узакониванию. Требовать введения смертной казни за мелкое воровство, скажем, – это уже вполне может быть названо фашизмом.
10. Ныне очень многие полагают, что немецкий фашизм и советский коммунизм – один черт, тоталитарной жестокости не меньше. И в родоначальники фашизма возводят Ленина – это лысый и картавый первым обосновал и ввел массовые кровопролития и прочие прелести.
Мы наблюдаем стремление посадить символ на реальную и исторически близкую базу. Нам так понятнее.
Почему не Хаммурапи? Он жил раньше – 18 век до нашей эры. Жестокий. Завоеватель. Проливатель крови. Организация. Жесткие законы. Единство. Насилие. Уж всяко круче какого-нибудь парагвайского генерала.
Символ превращается в табличку-знак, типа «Осторожно! Мины!» или «Не влезай – убьет!» – и череп с костями. Правда, монтер и сапер лезут. У них работа такая.
Табличка – удобная вещь. Навесил – и все ясно. Простейший способ понимания и оценки явлений: сводим то, что нужно понять, к уже понятому и известному, уже оцененному: по принципу подобия, по аналогии. Но:
Захваты заложников практиковались «всю дорогу» – от фараонов до Наполеона.
Древние китайцы устраивали такие массовые казни пленных, что куда там новому времени.
Святая инквизиция пытала и жгла людишек, как могла, а могла немелко.
Гильотина французской революции стригла головы «подозрительным» – только корзины оттаскивай.
Славный город Тир не сдался просвещенному ученику Аристотеля Александру – и был вырезан.
Разве не христианский священник запустил перед штурмом чудную фразу: «Убивайте всех подряд – Господь на том свете отсортирует своих»?
Тактику «выжженной земли» придумали фашисты?
Цезарь Борджиа был членом НСДАП?
Варфоломеевскую ночь организовало гестапо?
Чингиз-хан носил черный мундир?
Настольная книга Бен Ладена – «Майн кампф»?
Еврейские погромы в древних Александрии и Киеве устроили штурмовики Рема?
Про них тоже, про всех деятелей эпох прошедших, могут вдумчиво сказать: «Да это были те же фашисты!». И все понятно. Фашизм – явление однозначно скомпрометированное, отрицательное, недопустимое, осужденное всеми достойными людьми. Все такие гадости и зверства ходят у нас после Второй Мировой войны под символом «фашизм».
11. Беда здесь только в одном. Все, что ни делалось фашистами, может быть объявлено недопустимым на основании одного того, что оно делалось фашистами. Значит – фашизм. Это неважно, что ничего принципиально нового в сфере поступков фашисты не изобрели. Есть символ? Значит, общественное мнение застолбило за фашистами приоритет. И тем самым вывело поступок из сферы обращения приличных людей.
Пример. Лет пять назад несколько чеченских «активистов» захватили в турецких территориальных водах теплоходик с российскими, в основном, гражданами. Объявили их заложниками и выставили требования. Турки почувствовали себя задетыми и отреагировали быстро. В сорок восемь часов вычислили и арестовали всех родственников этих террористов: или, господа террористы, сдаетесь без всяких условий – или взятые нами заложники ответят за все ваши действия. Результат – на удивление: курс к берегу и по трапу с руками за головой. Ай-яй-яй-яй-яй, так действовали фашисты! Но население сильно одобряло. Однако?..
Пример. 82 год, ливанская война, арабская боевая организация захватила четверых советских специалистов. А попробуем: а чем, собственно, русские хуже других? И требование: давить авторитетом и силой на Израиль и Запад, выводить из Бейрута их войска, или – ваши ребята отвечают головой. СССР еще не вовсе сдох, и те наши ребята, которые в Москве, огорчились. И послали парнишек из «Альфы». И те быстро умыкнули четверых приближенных конкретного лидера боевиков. И голову одного из них лидер через сутки получил в ящичке. С сообщением: двенадцать часов на возвращение наших целыми и невредимыми – или еще три головы в подарок плюс личная ликвидация и уничтожение баз и лагерей. Вернули как милые. Страна узнала об этом много спустя, когда командир тех альфовцев рассказал историю по телевидению. И страна просто аплодировала. Какой ужас, какое зверство… ну, потеряли бы четверых честных граждан, так ведь чисты были бы перед всем светлым и хорошим, и позор пал бы на бритые мусульманские головы.
В данном случае я ни к чему не призываю. Да вы с ума сошли, мы все – отъявленные гуманисты. Я просто констатирую. Что экстремальные средства бывают самыми эффективными в экстремальной обстановке. И приносят наилучший результат. И даже я не это констатирую. А то, что население такие средства сильно одобряет. А их запрет – не сильно одобряет.
И не надо обвинять народ в фашизме. Надо, как бы это выразиться помягче, лояльнее относиться к некоторым способам добиваться справедливости в экстремальных условиях. И не отдавать «эксклюзивно» фашизму права на все подобные способы. Не то мы будем видеть фашизм и там, где им не пахнет. И любого голливудского благородного мстителя фашистом объявим.
Не надо безмерно раздвигать понятие символа «фашизм».
12. Об атрибутике и сути. Мы их, ясен день, различаем. Торговлю на блошином рынке символикой III Рейха к пропаганде фашизма не приравниваем. Рокера в каске и с Железным крестом на шее в фашизме еще не обвиняем.
Но что такое атрибут? Знак сути. Перенос значения с явления на условный предмет (условный жест, условный возглас).
Неформальное тяготение к атрибутике сильного и опасного врага – вещь довольно обычная. Ничем нельзя мне так польстить, как моей черкесской посадкой и умением носить горский костюм, отмечал Печорин. Щеголяли трофейным оружием и перенимали манеры – и близко не имея в виду предательства или смены взглядов. Когда курсанты Ленинградского артиллерийского училища перешивали пилотки на немецкий манер – их «правильное понимание политики партии» изменений не претерпевало. Можно отметить определенное озорство, эпатаж, черный юмор, желание выделиться – но не растление фашистской идеологией: уж воспитывали в старые времена советских офицеров крепко.
