– Ну во-первых, не с какой-то, – сказал Ринальдо. – А во-вторых, я пока еще ничего не потратил. О чем жалею.
– Ничего у нас с тобой не получится, – сказала я.
– Посмотрим. И вообще, мне уже надоели эти упаднические настроения. Не хочешь поговорить о чем-нибудь другом, хотя бы ради разнообразия?
– Погода стоит чудесная, – сказала я. У меня не было большого опыта светских бесед на отвлеченные темы.
Я думала, Ринальдо расхохочется от неуклюжести моей попытки, но он остался совершенно серьезен и ответил мне тем же тоном:
– Говорят, к вечеру может пойти дождь.
– Когда мы были в этих местах прошлый раз, подобные тонкости нас не волновали, – заметила я.
– О да. Под землей не бывает плохой погоды. Впрочем, как и хорошей. По-моему, в языке гномов вообще отсутствует слово «погода». Внизу достаточно своих проблем.
– Автомобили, например.
– Или гоблины, – сказал Ринальдо.
– Не надо о гоблинах, – попросила я. – Они мне не нравятся.
– Бедные гоблины, Карин их не любит, – вздохнул Ринальдо. – Наверное, никто так и не оплакал милашку Штуга и его приятеля Гмыка.
– Ты мне назло это делаешь, красавчик?
– А разве издевательства являются только твоей прерогативой?
– Я не знаю, что означает это слово, но мой ответ положительный, – сказала я.
Он потерся своей коленкой о мою. Это было несложно мы ведь ехали почти вплотную.
При этом Ринальдо чуть-чуть покраснел.
Застенчивый мальчик. Мы с ним пытались заняться любовью каждую ночь, но у него так ничего и не получалось. Эта стерва Виктория напрочь отбила у него охоту к плотским утехам. Зря он не разрешил мне ее убить.
Естественно, наше поведение невозможно было скрыть от наших спутников. Рыцари и Гарланд дипломатично молчали, но среди солдат и чародеев бродили смешки, которые смолкали при нашем с Ринальдо появлении.
Только Ринальдо – эльф. Он все слышал, хотя и делал вид, что это не так. Я тоже слышала и тоже делала вид. Мы оба вели себя, как последние идиоты. Наверное, это все-таки любовь.
Я не могу сказать, что меня сильно волновало чье-то мнение. По крайней мере, ровно до тех пор, пока мы находились в походе.
В походе и на войне можно совершать любые глупости, лишь бы они не отражались на том, что творится у тебя дома. У меня дома вообще не было, поэтому если я и беспокоилась о чьей-то репутации, это была репутация Ринальдо, а не моя.
И в этом отношении большие неприятности мог доставить ему только Гарланд.
Я отловила эльфийского диверсанта, когда он по своему обыкновению пытался улизнуть на ночевку в лес. Сегодня днем мы оставили Серые горы позади и остановились на том же постоялом дворе, где нас когда-то настиг сэр Ралло и где Ринальдо спровоцировал трактирную драку, придумав финт с золотом.
– Поговорим, красавчик? – спросила я.
Гарланд пожал плечами.
– Если вам будет угодно, леди. – Слово «леди» он произнес с легкой, едва заметной издевкой. Наверное, я это заслужила.
Мы отошли подальше от постоялого двора, чтобы нашей беседе никто не мог помешать.
– О чем вы хотели бы поговорить, леди? – Гарланд снял с плеча свой устрашающий лук, точную копию того, который я оставила себе в качестве трофея после победы над Лорасом.
– О Ринальдо. Что ты о нем думаешь, красавчик?
– Он – мой король.
– И это все?
– Этого достаточно.
– А что ты думаешь обо мне?
– Я вас совсем не знаю, леди, – дипломатично ответил Гарланд. Наверное, он хотел сказать: «А кто ты такая, чтобы я вообще о тебе думал?»
– Тебя не возмущает, что мы с Ринальдо… ну, он твой король, и все такое…
– А почему вы спрашиваете?
– Я не хочу, чтобы у него были из-за меня неприятности, когда он… вернется на острова. – Можно ли вернуться туда, где ты никогда не был? Впрочем, Ринальдо все-таки провел там некоторое время, находясь в утробе матери.
– Разве вы не собираетесь отправиться с ним? – удивился Гарланд.
– Я так не думаю.
– Вы кое-чего не понимаете, – сказал Гарланд. – Может быть, вы просто мало знаете об эльфах. Король – это человеческое слово, заимствованное эльфами из общего языка. В нашем древнем языке нет слова «король». Есть «даэнлор». Это нечто среднее между хранителем, владыкой и полубогом. Не знаю, как объяснить… От рождения все эльфы равны, но даэнлор стоит выше всех. Не просто на следующей ступеньке, как Людовик Четвертый возвышается над людьми, а намного выше. То, о чем вы пытаетесь спросить, неприлично. Короля никто не имеет права обсуждать. И осуждать – тем более.
– Боюсь, что я не совсем тебя поняла, красавчик, – сказала я.
– Король может заниматься любовью хоть с козами, и ему слова никто не скажет, – пояснил Гарланд. Ага, значит, теперь он назвал меня козой. Что ж, это лучше, чем грязь под сапогами. – Сейчас некоторые эльфы на Зеленых Островах говорят, что Оберон был слишком жесток, яростен и непредсказуем. Но пока Повелитель Молний подчинялся только ему, Оберона боготворили.
– Повелитель Молний так много для вас значит?
– Это не просто магический артефакт, которому можно найти замену, – сказал Гарланд. – Он был создан первым даэнлором эльфов и впитал в себя множество поколений нашей магии. Повелитель Молний хранит народ эльфов, и только король может им распоряжаться… Вы боитесь отплыть с королем на Зеленые Острова?
– Я боюсь будущего.
Гарланд пожал плечами:
– Я ничего не знаю о будущем. Но никто ни в чем не обвинит короля. Что бы он ни сделал, никто не скажет худого слова в его адрес до тех пор, пока он будет оставаться королем. А он будет им до самой смерти.
– Ты правда так думаешь, красавчик?
– Я не знаю, что он в вас нашел, – честно сказал Гарланд. – Но что бы это ни было, он – мой король. И его выбор – это только его личное дело.
– Все эльфы думают так же, как ты?
– Не знаю. Зеленые Острова никогда не сталкивались с подобными проблемами на таком уровне.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь о «подобных проблемах»?
– Межрасовые браки, – сказал Гарланд.
– Я не собиралась заходить так далеко. – Гарланд одарил меня удивленным взглядом. – Правда.
– Мне это неинтересно, – сказал Гарланд.
– Понимаю. Извини, но ты – единственный из всех моих знакомых эльфов, кто вырос на Зеленых Островах. Там действительно существует проблема межрасовых браков? То есть чтобы возникла проблема, должен быть заключен хотя бы один брак, и…
