Слоун чуть не расплескала кофе на свою драгоценную ирландскую скатерть из льна. Оказывается, ее гости говорили с ней о чем-то, а она даже не замечала этого, погрузившись в свои раздумья. Потому и опешила, услыхав, что кто-то довольно громко обращается к ней с вопросом.
— Извините, пожалуйста, я прослушала. О чем вы спрашивали? — переспросила хозяйка.
— Да мы говорим о недавнем дожде. Должно быть, он был ужасным. — Женщина, обратившаяся к Слоун, приехала с Восточного побережья и говорила с типичным для тех мест гнусавым акцентом. Она буквально слова не давала вставить своему мужу-подкаблучнику.
Но как только кто-то упоминал недавнюю непогоду, Слоун тут же вспоминала их с Картером прекрасное заточение и глаза ее затуманивались.
— Может, погода и была ужасной для тех, кому надо было выходить из дома, — ответила она. — Хотите еще кофе, миссис Вильямс?
Слоун говорила сердечным тоном, ее голос звучал тихо и приветливо — она научилась отлично скрывать душевные переживания. Но если бы кто-нибудь заглянул поглубже в ее глаза, то увидел бы там выражение безнадежного отчаяния.
Постояльцы направились в гостиную, где четверо из них собирались поиграть в карты. Слоун принесла туда поднос с кофе, ароматным травяным чаем и ликерами. Время близилось к полуночи, когда последние гости отправились спать. Девушка устало направилась проверить замки в дверях и выключить везде свет.
У себя в комнате она в темноте нашарила выключатель настольной лампы, стоящей на секретере, и зажгла свет. Она автоматически провела рукой по крышке полированной шкатулки, которая всегда была у нее под рукой. Улыбка чуть тронула уголки ее губ, глаза наполнились горькими слезами.
Ей и в голову не приходило, что она не одна.
Слоун медленно вытащила шпильки из волос, и они тяжелой волной упали ей на плечи. Она слегка помассировала голову, пытаясь снять невероятное напряжение, весь день копившееся в ней, — ведь ей с утра приходилось улыбаться и приветливо выслушивать кого-то, хотя сердце ее разрывалось.
Расстегнув «молнию» юбки, она опустила ее на пол и грациозно перешагнула через складки ткани. Тонкая комбинация, как перчатка, облегала ее фигуру, изящно обрисовывая высокие бедра и плоский живот. Глядя равнодушно в зеркало, Слоун принялась расстегивать перламутровые пуговицы на блузке, как вдруг что-то необычное привлекло ее внимание в зеркальной поверхности. Она уже было начала снимать с себя блузку, но внезапно поняла, что видит его отражение, — он сидит на стуле в другом конце комнаты.
Сердце девушки подскочило, и, не успев овладеть собой, она закричала и резко обернулась. В висках у нее застучало, перед глазами все поплыло, и она вынуждена была ухватиться за секретер, чтобы не упасть.
Это был он, причем сидел Картер с таким видом, словно бывать в ее спальне вечерами и наблюдать за тем, как Слоун готовится ко сну, было обычным для него делом. Мэдисон развалился на стуле, закинув ногу на ногу. Перед собой он держал какую-то книгу, а очки опустил на нос, что делал всегда, когда читал что-нибудь.
— Не мешай мне, — делано серьезным голосом произнес он, внимательно оглядывая Слоун.
— Что ты здесь делаешь?
— Наблюдаю за стриптизом, и это, признаться, меня весьма возбуждает.
— Черт возьми, Картер, отвечай!
Все ее отчаяние, вся боль и горечь вырвались наружу, и девушка сердито набросилась на Мэдисона. Пытка не кончилась. Только-только она настроила себя на то, что постарается не думать о нем, как все началось сначала! Но был ли он здесь на самом деле? В самом ли деле Картер Мэдисон сидел сейчас в ее спальне в своей свободной куртке? Выглядел он в точности так же, как в ночь их знакомства.
— Как ты сумел войти? Двери же заперты!
— Глава пятая из «Поцелуя епископа». — Он указал на книгу, которую держал в руках. — Я только что перечитывал ее, чтобы еще раз удостовериться, что все сделал правильно. Значит, так. Мне удалось пробраться к задней двери и отпереть ее, и никто меня не заметил. — Его усмешка была по-мальчишески гордой. — Кажется, я сделал все не хуже Слейтера, героя этой…
— Что ты здесь делаешь? — закричала Слоун, сжимая руки в кулаки.
Бросив очки и книгу на пол, Картер одним прыжком оказался возле девушки, прижал ее к себе одной рукой, а другой закрыл ей рот.
— Вы же не хотите перебудить всех постояльцев, мисс Фэйрчайлд? — тихо спросил он, проводя языком по ее шее. — Не хочу показаться грубым, но именно так поступил Слейтер, когда пробрался в квартиру героини. Я уж не говорю о нашем друге Грегори. Мы-то с вами знаем, до чего он может дойти, чтобы добиться своего.
Слоун вырывалась, пытаясь заговорить.
— Не понимаю тебя, Слоун, — продолжал Мэдисон. — И тебе лучше поберечь свои силы и дыхание для кое-чего другого. Они тебе еще понадобятся, можешь не сомневаться. — Его губы были возле ее уха. — Видишь ли, я собираюсь этой ночью до беспамятства заниматься с тобой любовью.
Она закричала что-то прямо ему в ладонь.
— Ты пытаешься сказать мне, чтобы я уходил? Почему? Ах да, кажется, знаю! Считаешь, что я изменяю жене. Неправильно! Я не женат и останусь холостяком до тех пор, пока ты не освободишься на пару часов, чтобы сходить со мной в городскую мэрию.
Слоун перестала сопротивляться и просто повисла на его руках. Глаза девушки над его рукой, зажимавшей ей рот, удивленно моргали. Слоун ровным счетом ничего не понимала.
— Вот так-то лучше, — заметил Картер. — Ненавижу применять силу. Но я не был уверен, что смогу заставить тебя молчать каким-нибудь более приятным и утонченным способом.
Он медленно убрал руку с ее рта и тут же поцеловал в губы. Голова Слоун пошла кругом, а когда его язык проник в теплую сладость ее рта, она уже не могла думать ни о чем, кроме того, что находится в объятиях любимого.
У Слоун едва хватило сил, чтобы положить руки ему на плечи. Она гладила его волосы, спадавшие на воротник, его шею, плечи… Его поцелуй сводил ее с ума, тело конвульсивно содрогалось от каждого его прикосновения.
— Господи, как мне хорошо, — прошептал молодой человек, отпустив ее на мгновение. Его руки скользнули вниз, на бедра Слоун, и он принялся ласкать их.
— Что произошло? — со стоном спросила она. — Почему ты не женился? Картер, не причиняй мне больше страданий. Убей меня, если хочешь, но больше не оставляй меня.
— Никогда. Никогда! Клянусь! Можно это снять? — спросил он, стягивая ее блузку. — Наконец-то я вижу твою грудь, твои соски, — прошептал он. — Ты без лифчика, я вижу?
— Я больше не ношу его.
— Мне это нравится. — Он погладил ее груди, приподнял их слегка. — Но почему?
— Потому что, когда я без лифчика, это напоминает мне о тебе. Поцелуй меня сюда, — простонала она, указывая на отвердевший от возбуждения сосок.
Наклонив голову, Картер с восторгом выполнил ее просьбу.
