– Отправляем как полагается, – повторил заведующий. – Что приходит, оформляем и отсылаем.
– А посылки без адреса не попадаются? Может, у вас какая-то договоренность с…
– Нет-нет! – взмахнул руками Игорь Сергеевич. – Научный центр заказал наклейки, получатель – московский институт. Девочки даже не смотрят, из научного центра посылки всегда с одним и тем же адресом.
– Ну что ж, извините за беспокойство. Продолжайте работу.
Алехин заподозрил, что напал на какой-то след. Знать бы еще, что именно он нащупал…
* * *
– Что это было? – дрожащим голосом спросил Гришка.
– Типичные чупакабры, как в методичке по аномальной биологии.
– Нет, я о большой зверюге.
– И она такая же. Только большая. Давай шкаф к двери сдвинем.
Гришка поплелся помогать, по пути выглянул в окно:
– Ого, она уже доедает маленькую. Потом за нас возьмется. Хорошо, что такая в окно не пролезет.
Вдвоем они навалились на шкаф, но трухлявые стенки не выдержали – шкаф развалился. Над головой снова отчетливо прозвучал незнакомый голос:
– Нет, профессор, так не пойдет. Вы примете у нас все «сувениры» до единого. И контейнеры с железами. Я уже отказал другим скупщикам, работаю только с вами. Куда я теперь товар дену?
– Но я же сказал: ситуация переменилась, у меня в центре торчат три офицера ФСБ, вынюхивают, высматривают!
Этот голос был Олегу знаком – говорил Баргозов. Профессор волновался, от его обычной солидной сдержанности не осталось и следа, он частил, сбивался.
– Значит, в следующий раз я обращусь к другому человеку, но сегодняшнюю партию вы примете. – Второй собеседник говорил твердо и уверенно. – Профессор, это не обсуждается. Эту партию берете, новую я приготовлю только после вашего сообщения. За эту расчет – как обычно.
Профессор помедлил с ответом, потом решился:
– Ладно, только потому, что мы давно работаем вместе и я понимаю ваши трудности. Как только ситуация улучшится, я дам знать.
Профессор боялся – это чувствовалось по его интонациям. Он, конечно, пытался дать понять, что их сговор с незнакомцем – партнерство равных, на самом же деле тот, кто доставил «сувениры», диктовал условия.
Звучали голоса так отчетливо, будто говорили совсем рядом. Гришка задрал голову, оглядел лестницу, ведущую на второй этаж, потом прошел в соседнее помещение. Олег уже догадался, что они имеют дело с действием искажения, и его больше беспокоила здоровенная чупакабра. А Гришка все искал, откуда исходит голос. Он вернулся и сказал:
– Там кухня, окна еще меньше, чем здесь. Где они говорят?
– У первой точки замера, там профессор встречается со здешними ловчими, поэтому он оставил нас здесь, чтобы не узнали раньше времени о его делишках. Искажение действует. Сходи на второй этаж, поищи Сидора, а я тут покараулю.
– Нет, – Гришка торопливо замотал головой, – я один не пойду.
Голоса стали угасать, спор продолжался, но Олег слышал всё хуже и хуже. Он снова выглянул в окно, однако большой твари на прежнем месте не увидел. Мелкие, подвывая, сновали за кустами, а большая куда-то пропала. Тут дверь вздрогнула, Гришка охнул и попятился к лестнице.
– Давай за Сидором, живо! – приказал Олег, подталкивая приятеля. – Быстро, я сказал!
Дверь не могла остановить тварь, просто великанская чупакабра пока не бралась за нее всерьез. Олег слышал, как она фыркает и сопит – наверное, просто тыкалась мордой и ловила запахи, исходящие изнутри.
Гришка бросился наверх; прогнившие деревянные ступени скрипели и визжали под его шагами.
Дверь почти беззвучно сорвалась с петель, пролетела через комнату и ударила в лестницу, раскрошив несколько ступеней. Олег бросился в сторону, Гришка заорал, помчался бегом и исчез на втором этаже. Олег вскинул ружье и, когда в пустом проеме показалась уродливая морда мутанта, стал всаживать в нее пулю за пулей. Пять выстрелов двенадцатого калибра разворотили башку мутанта, каждое попадание оставляло уродливую дыру, из которой лезла отвратительная желтовато-коричневая каша. С каждым выстрелом тварь дергалась, но, похоже, ее отбрасывала инерция пули, а боль от ран вовсе не беспокоила.
Гигантская чупакабра протиснулась в помещение, повела изуродованной головой и неспешно направилась к Олегу. Сверху, с лестницы, ударили выстрелы – Гришка палил по мутанту, торопливо дергая затвор. Две пули угодили в горбатый загривок, но тварь не обратила на новые раны внимания – она медленно двигалась к Олегу. Тот отступил в угол, держа перед собой ружье. Чупакабра подобралась и прыгнула – первое быстрое движение, до сих пор она не торопилась. Олег упал на пол и перекатился под падающую тушу. Шестой, последний выстрел он сделал в брюхо, снизу. Чупакабра навалилась на него, но прижать к полу не могла – мешал ствол «моссберга», который Олег выставил вертикально, уперев приклад в доски.
Мутант заворочался, силясь опустить брюхо и не понимая, что́ ему мешает. Грохоча сапогами, по лестнице сбежал Сидор. Олег вывернулся из-под твари и успел заметить, что проводник направил в ее сторону не ружье, а длинный стержень, перевитый толстой медной проволокой. Сидор ткнул своим странным оружием в бок чупакабры, потом Олега ослепила яркая вспышка, затрещал электрический разряд. Тварь отлетела вбок и с мягким чавканьем ударилась о стену. По пятнистой шкуре пробежала судорога, и мутант замер.
Олег, подтянув к себе ружье, стал торопливо заряжать, поглядывая на неподвижную тушу у стены.
– Большущий, – пробормотал Сидор, – удачно получилось. Неплохо наварим на этой хрени.
– Что это? – пролепетал Гришка, который так и торчал наверху – боялся спуститься.
– Хамелеон. Обожрался чупакабрами, вот и вымахал, и сам такой же стал, только здоровенный, – пояснил проводник. – Наверное, и железа у него выросла. Вот что, пацаны, вы давайте за двором следите, а я железой займусь.
– Хамелеон? – Гришка снова оглядел добычу.
– Ружье заряди, – посоветовал Олег.
Сидор не спеша расстегнул плащ – под ним был пояс с ножнами. Проводник вытянул из ножен здоровенный тесак и склонился над тушей чупакабры-переростка. Под плащом, помимо тесака, было много интересного: всевозможные чехлы и футляры, пристегнутые к ремню. Заметив, что Олег наблюдает, он принялся объяснять:
– Видишь, какая зверюга вымахала? Сожрала чупакабру, стала, как она, но расти не прекратила. А почему? – Сидор перевернул хамелеона на спину, рассек ему брюхо и обеими руками полез в сочащиеся коричневым соком внутренности.
– Потому что никто не знает, до каких размеров может вырасти чупакабра? – предположил Олег. – Значит, нет естественного ограничения. Либо этот хамелеон позаимствовал генотип у кого-то еще, кто не имеет ограничения роста.
– Логично. – Сидор извлек из разреза коричнево-розовый ком, за ним тянулись тонкие нити слизи. – Достань-ка контейнер, там, в рюкзаке.
