– Что ты надумал? – сразу забеспокоился нерешительный Женя.
– Не скажу, а то ты меня еще отговаривать начнешь. Просто сиди у себя, собери вещички и жди.
Через четверть часа в расположении части погас свет. Поднялся шум, военные разогнали аварийный генератор, майор разозлился – тут, похоже, проверка на носу, а у них ЧП! Проверили распределительный щит, ротный электрик осмотрел контакты… Внешне казалось, что все в порядке, но тока в сети не было. Как обычно в таких случаях, послали за лаборантом Кожиновым, тот уперся: ему отказали в просьбе, а едва что-то случилось – так сразу «Помоги, Женя»? Не по-товарищески!
Окончательно струхнувший майор сам прибежал в научный центр и посулил Жене машину, горы злата и тысячу девственниц в придачу. Кожинов поворчал для вида, но поковылял смотреть электрику. Олег вынырнул из сумерек, когда он под безумным взглядом комроты приник к распределительному щитку, и спросил шепотом:
– Ну как, дают тачку?
– Парни, потом пошушукаетесь, – поморщился офицер, – мне сейчас ток позарез нужен!
– Будет машина, – тихо ответил Женя, щелкая рубильниками. – Это твоя работа?
– Скажи, что через пять минут будет ток, – велел Олег и отвалил.
Когда цирк приезжает в незнакомый город и готовится к выступлению, проверять электрику приходится самим. Более того, местный монтер может «пошутить» – устроить так, что свет погаснет в разгар выступления и не включится без бутылки. Короче говоря, существуют кое-какие трюки, и большинство из них были Олегу знакомы.
Через полчаса они с Женей уже тряслись в грузовике, который катил к КПП. Там пришлось подождать, пока проедет «Фердинанд». Непонятно, зачем заявились федералы на своем потрепанном микроавтобусе. При других обстоятельствах Олег решил бы выяснить, что нужно красавчику капитану в расположении части, но сейчас отменить поездку в Шанхай уже было невозможно – слишком сложным способом удалось заполучить транспорт.
* * *
Подполковник Кононенко глядел на прибывших бойцов с тревогой. Хотя в последнюю неделю ему пришлось подсуетиться, но все-таки от подобных темпов он давно отвык, да и никогда к ним привычен не был по-настоящему. Жизнь в городке всегда оставалась тихой, размеренной. Во время строительства Барьера авралы случались постоянно, но на стройке неизменно крутились высокие чины, которые только и делали, что раздавали распоряжения, а начальнику районного отдела полиции надо было брать под козырек и делать вид, что несется исполнять, а на самом деле любой такой приказ отменялся через полчаса, самое позднее – на другой день. Так что и выполнять их не требовалось. Нынче же Зеленский решил устроить показуху, пройти по Шанхаю с треском и грохотом. Кононенко был заранее недоволен, но, как обычно, изображал рвение. Разве что осмелился посетовать:
– Суемся без подготовки. Обстановку бы сперва разведать, а то наделаем шуму…
– Наделаем, конечно. От меня ждут немедленных результатов, – развел короткими ручками Зеленский. – Если шума не будет, меня не поймут наверху. Сажайте людей в транспорт, мы выезжаем через четверть часа.
* * *
«Фердинанд» въехал в расположение воинской части, разминувшись с хозвзодовским грузовичком.
– Смотри-ка, и этих на ночь глядя куда-то несет, – сказал прапорщик Шартьев. – Я думал, местные уже спать завалились.
– Всюду у Барьера кипит жизнь, – философски заметил Делягин. – Мы ведь тоже сюда… хотя могли бы и поспать.
Микроавтобус припарковался у белого здания научного центра. Шартьев остался на первом этаже, Делягину велели торчать в коридоре и наблюдать. Капитан с Коростылевым постучали в железную дверь. Полковник был здесь впервые, вход в кабинет профессора его не то чтобы удивил, но уж точно заинтересовал.
Баргозов отпер замки и уставился на поздних гостей:
– Чем обязан?
– Это мой непосредственный начальник, полковник Коростылев, – сказал капитан. На этом его миссия была окончена, говорить предстояло полковнику.
Тот шагнул в дверной проем, Баргозов вынужден был отступить, и гости вошли в кабинет.
– Времени у меня мало, – пожаловался Коростылев, – так что сразу перейду к делу.
– Да уж, сделайте милость. Вон стулья, присаживайтесь.
Профессор с большим удовольствием указал бы федералам не на стулья, а на дверь, но выбора у него не было.
– Итак, гражданин Баргозов, – заговорил полковник, когда все расселись у стола, – следствие по делу ОПГ в Лихославле практически закончено. Я думаю, вам будет небезынтересно ознакомиться с результатом. Схема была проста и очевидна. Местные ловчие добывали железы хамелеонов, затем вывозили их, используя транспорт, принадлежащий некоему Гочиеву, ныне покойному. Органы охраны правопорядка закрывали глаза как на это, так и на другие виды преступной деятельности Гочиева, поскольку он пользовался покровительством Дроздевича, представителя МАС в Лихославльском районе. Железы, из которых добывается биотин, – стратегическое сырье, редкий продукт, подлежащий жесточайшему контролю. А здесь, в Лихославле, действовал канал контрабандной поставки.
Баргозов демонстративно зевнул.
– Не понимаю, зачем вы мне это рассказываете. Вы же проверяете мою почту, там нет желез.
– Да, почта. – Полковник выдержал паузу, внимательно наблюдая за лицом Баргозова, но тот не подал вида, что слово «почта» его взволновало. – Почта… Нет. Пока что я говорю о Гочиеве. Он и Дроздевич контролировали подпольный оборот биотина. Давайте начистоту: вы же не все, что удалось добыть и переработать, пересылали почтой?
В глазах Баргозова что-то дрогнуло, взгляд на миг метнулся в сторону, затем профессор, совладав с эмоциями, снова уставился на полковника:
– Если вы полагаете, что кто-то из моих сотрудников под прикрытием работы крутил какие-то свои делишки, прошу провести расследование.
– Завхоза, что ли, сдать собираетесь? – не выдержал Алехин. Завхоз не вызывал у него особой симпатии, но раздражала готовность профессора подставить безобидного, в сущности, пьяницу.
– Я допускаю, – продолжил полковник, не обратив внимания на реплики собеседников, – что коррумпированные чиновники МАС установили в городе правила, при которых приходилось идти на компромиссы, ради того чтобы вам дали возможность заниматься научной деятельностью. Поэтому…
– Вот именно! Я же… – начал Баргозов.
– Поэтому, – повысил голос полковник, – я готов закрыть глаза на ваши махинации, если увижу результат, ради которого создавался этот центр. Предъявите технологию синтеза биотина, и я помогу вам, уголовное дело в отношении вас не будет возбуждено вовсе.
– Биотин? Синтез? – На лице ученого появилась кривая улыбка. – Я уже объяснял вашему коллеге: это невозможно.
– Сектор невозможен, биотин невозможен – так считалось десять лет назад, – отрезал полковник. – Петр Ильич, мы же немолодые люди, мы помним времена, когда ученые занимались тем, что обращали невозможное в реальное.
