– С тем же, с кем и раньше.
– Раньше? Когда конкретно?
– Несколько раз в течение мая. Миссис Риччи сказала, что до этого понедельника звонков в общей сложности было девять.
– Вы когда-нибудь лично слышали его голос?
– Нет, сэр. Миссис Риччи всегда подходит к телефону сама.
– А его имя вам неизвестно?
– Нет, сэр. Миссис Риччи пыталась несколько раз поинтересоваться, кто спрашивает мистера Маффеи, но этот человек всегда отвечал одно: «Неважно. Передайте просто, что звонит его старый знакомый, а уж он догадается».
Дело это все больше меня занимало. Возможно, тут крылось что-то любопытное и даже денежное. Прямой корысти у меня, конечно, не было, поскольку гонорар всегда получал Вульф, но интерес от этого не уменьшался.
Просидев с Анной почти два часа, я убедился, что она сообщила мне все и даже больше.
– Побудьте здесь еще минутку, Анна, я спущусь вниз и побеседую с миссис Риччи.
Миссис Риччи подтвердила все слова Анны. Я попросил ее разрешения взять горничную с собой.
– Нет, пока нельзя. В обеденное время я не могу обойтись без нее.
Но после того как я вручил хозяйке доллар, она согласилась.
– А когда девушка вернется домой? – спросила она и добавила, что разрешает ей отлучиться только до девяти часов вечера.
– Ничего не могу обещать. Когда мой босс начинает допрашивать, он не отличает день от ночи. Но я обещаю вам доставить ее целой и невредимой.
Вместе с Анной мы вышли на улицу, сели в машину и медленно покатили по городу, дабы не приехать слишком рано. Время от четырех до шести вечера Вульф ежедневно посвящал своим цветам в оранжерее, и беспокоить его в эти часы не следовало.
По дороге я пообещал Анне доллар, если она сообщит мистеру Вульфу что-нибудь интересное.
Время я рассчитал так, что прибыл к нашему дому ровно в шесть.
К сожалению, в тот вечер Анна к девяти часам не вернулась.
Оставив девушку в приемной, я поднялся к Вульфу и доложил, что привез ее. Он едва взглянул на добытые мною вещи, а Анну и вовсе не пожелал видеть.
– Но она уже обошлась нам в один доллар, – не без умысла сказал я. – Пришлось хозяйке уплатить.
– Его мы отнесем на твой счет, Арчи, – буркнул Вульф.
– Нет, сэр. Деньги уже вписаны в книгу текущих расходов.
Мы пошли с ним к лифту. По-моему, если бы у нас лифта не было, Вульф вообще бы не стал подниматься на верхние этажи, даже ради собственных орхидей.
Придя в контору, Вульф немедленно принялся за Анну. Еще пять лет назад я бы не сумел полностью оценить его искусство допроса, который он повел теперь с большим тактом и глубокой проницательностью: если бы, например, эта девушка что-то знала, но забыла или видела, но не запомнила, он бы все равно вытащил из нее каждую мелочь.
Он расспрашивал ее о голосе и манерах Карло Маффеи, о его одежде и любимых блюдах, о знакомых и взаимоотношениях с сестрой. Словом, задавал вопросы без конца, но делал это деликатно и осторожно, не желая утомлять и раздражать свою собеседницу.
В результате ему удалось выяснить, что в тот последний понедельник Анна утащила из комнаты мистера Маффеи несколько багажных квитанций и пестрых этикеток пароходов «Лючия» и «Флоренция».
Совершенно случайно из газет я знал, что «Лючия» отправлялась в Европу восемнадцатого мая, а «Флореенция» – третьего июня. Мистер Маффеи явно пытался уехать не один, а два раза и оба почему-то раздумывал.
Позже, во время обеда, Вульф дал Анне передышку. Беседовал он только со мной и главным образом о сравнительных достоинствах различных сортов пива. Наконец он снова обратился к Анне Фиоре:
– Мистер Маффеи никогда не делал вам подарков?
– Нет, сэр, за исключением коробки с мелками, о которых я уже говорила. Еще газеты отдавал, хотя их едва ли можно считать подарком.
– Ага! А не было среди них утренней? «Таймс»?
– Была. Однажды он объяснил, что покупает газеты из-за объявлений.
– Скажите, в понедельник вы тоже получили от него газеты?
– Да, сэр. Как всегда, после полудня.
– В тот день ничего необычного не случилось?
– Нет, сэр.
Но Вульф уже успел заметить легкое колебание в ее голосе и настойчиво повторил вопрос:
– Так, значит, ничего?
– Нет, сэр. Разве только вырезки…
– Вырезки?
– Да, сэр. На первой странице он вырезал большую статью.
– Прежде он часто этим занимался?
– Да, сэр. Обычно выбирал объявления о найме на работу. Но порой, судя по объему, бывали и статьи, как в этот раз.
– Первую страницу он тоже раньше кромсал?
– Нет, сэр. Никогда. Обычно я свертывала в эти газеты мусор, когда убирала комнаты, и мне приходилось следить за тем, чтобы он не просыпался в дыры от вырезок.
Помолчав минуту, Вульф произнес:
– Арчи, поезжай на Сорок вторую улицу и купи двадцать экземпляров «Таймс» за понедельник.
Я обрадовался, что могу подняться и уйти. Была прекрасная июньская ночь, и я с наслаждением вдохнул свежий воздух.
Вернувшись домой, я снова застал Вульфа за передышкой. Он пил пиво и угощал им Анну, которая осторожно тянула его сквозь зубы, словно горячий чай.
Едва я положил газеты Вульфу на стол, он обратился к Анне:
– Если не возражаете, мисс Фиоре, я бы не хотел, чтобы вы видели наши приготовления. Поверни ее стул спинкой к нам, Арчи, а пиво поставь на столик перед ней.
Выполнив эти указания, я достал две газеты для Вульфа, а третью взял себе.
На первый взгляд изучение «Таймс» ничего нам не дало. В нем сообщалось о забастовке горняков в Пенсильвании; о том, как какие-то спортсмены переплыли Атлантический океан на тридцатипятифутовой лодке; одного негра линчевали в Алабаме; ректор Холландского университета скоропостижно скончался во время игры в гольф; ценную старинную картину, украденную в Италии, обнаружили в Швейцарии; полиции удалось арестовать некоего гангстера и так далее.
Я полагал, единственное событие, которое может нас заинтересовать, – находка итальянской картины, но Вульф прежде всего вырезал сообщение о гангстере, а уже в другой газете – о картине. Затем он попросил меня вырезать статью о смерти ректора и лукаво произнес:
– Знаешь, Арчи, если меня не обманывает интуиция, то к Рождеству у нас будет лучший экземпляр орхидеи, какой только есть на свете.
Его слов я не понял. Какая связь могла быть между исчезновением Карло Маффеи и статьями из «Таймс»?
– Теперь покажи нашей гостье одну из газет.
