– Вижу. И не виню тебя. Все это дело с самого начала было нудным и малоприятным. Теперь еще Сол куда-то пропал. А нам предстоит работенка. Боюсь, финал будет еще менее приятным, чем начало. Надо только постараться сделать все как можно приличнее и покончить с этим раз и навсегда…
Раздался звонок в дверь.
– А вот и Сол.
Но это был не Сол. Теперь к нам пожаловал инспектор Кремер.
Он вошел, тяжело ступая. Было видно, что пора ему на капитальный ремонт: мешки под глазами, седые волосы всклокочены, да и выправка уже совсем не та.
– Доброе утро, сэр, – приветствовал его Вульф. – Присаживайтесь. Пива хотите?
Кремер сел на «трон олуха царя небесного», тяжко вздохнул, вынул из кармана сигару, посмотрел на нее и снова убрал. Еще раз глубоко вздохнув, он сообщил:
– Раз уж курить не хочется, значит, дело совсем дрянь. – Он посмотрел на меня. – Что ты там сделал с Фрисби?
– Не помню.
– Ну, он-то помнит. Думаю, тебе конец. Не исключаю, что он пришьет тебе государственную измену.
– Да ну! – Я ухмыльнулся. – Значит, это была государственная измена. И что же меня ждет? Виселица?
Кремер пожал плечами:
– Не знаю и не желаю знать. Твоя судьба волнует меня меньше всего. Бог мой, почему же курить не хочется?
Он снова вытащил сигару, внимательно осмотрел ее, но на этот раз убирать не стал. Про меня он уже забыл.
– Прошу прощения, мистер Вульф, я, кажется, не сказал, что не хочу пива. Вы, наверное, думаете, что я пришел сюда скандалить?
– А разве нет? – мягко осведомился Вульф.
– Нет. Я пришел поговорить с вами серьезно. Могу я задать несколько вопросов и получить на них честные ответы?
– Попробуйте. Например?
– Если мы проведем у вас обыск, найдем красную шкатулку?
– Нет.
– Вы когда-нибудь видели ее или хотя бы знаете, где она?
– Нет и еще раз нет.
– Говорил ли вам Макнейр перед смертью что-нибудь такое, что могло бы дать зацепку относительно мотивов убийств?
– Вы знаете все, что говорил Макнейр в этом кабинете. Ведь Арчи читал вам свои записи.
– Это я помню. Но, может быть, вам что-то стало известно о мотивах преступления из других источников?
– Бог мой, – Вульф всплеснул руками, – какой нелепый вопрос! Конечно стало известно. Я ведь занимаюсь этим делом уже четыре дня.
– От кого?
– От вас, например.
Кремер опешил. Он машинально сунул сигару в рот и крепко сжал зубы. Потом сказал:
– Беда в том, что вы ни на секунду не даете забыть о своем уме. А я это и так знаю, черт побери. Думаете, я когда-нибудь хожу вот так к Дэлу Причарду или к Сэнди Молу? Так что и когда я вам говорил?
Вульф покачал головой:
– Нет, мистер Кремер. Как говорят дети, уже теплее. Но я пока ничего вам не скажу. Давайте по очереди – мне ведь тоже хотелось бы кое-что узнать. В газетах вечно пишут ерунду. Что это за приспособление, из которого на Джебера вылился яд?
Кремер хмыкнул:
– Вы действительно хотите знать?
– Да, было бы любопытно. Заодно и время скоротаем.
– Ну что ж, скоротаем так скоротаем. – Инспектор вынул изо рта сигару и, с удивлением обнаружив, что она не зажжена, достал спички и задымил. – Все очень просто. Взяли кусок обыкновенной клейкой ленты в дюйм шириной и в десять длиной. Края прилепили к матерчатому верху машины прямо над сиденьем водителя, а в середину, провисающую, как гамак, поставили обыкновенную маленькую плошку из дешевого магазина. Туда и налили грамм пятьдесят нитробензола, его еще называют искусственным маслом горького миндаля, потому что запах такой же. А сверху – немного воды, чтобы не давала ему испаряться и приглушала резкий запах. Садясь в машину, вы, естественно, смотрите на сиденье и на пол и вряд ли заметите что-нибудь вверху, особенно если уже стемнело. А потом вы головой непременно заденете плошку. И даже если не заденете, она все равно свалится на первом же ухабе или повороте. Ну и, конечно, все выливается на вас. Как вам такое изобретение?
Вульф кивнул:
– Весьма остроумно. А главное, действительно просто, надежно и дешево. Если есть яд в запасе, то всех расходов будет на пятнадцать центов – лента, плошка и немного воды. Я сразу подумал о нитробензоле. Самый подходящий вариант.
Кремер откликнулся с энтузиазмом профессионального отравителя:
– Самый что ни на есть подходящий! В прошлом году рабочий на лакокрасочной фабрике пролил те же пятьдесят грамм на штаны и через час отдал богу душу. Кстати, мой человек, который сидел у Джебера на хвосте, дотронулся до него, ему и попало немного на руки, да еще надышался. Теперь вот в больнице: лицо синее, губы и ногти лиловые. Врачи говорят, выберется. И Лу Фросту тоже досталось немного, но, кажется, без последствий. А Джебер, похоже, почувствовал, что на него льется, или запах ощутил. В общем, повернул голову, и вся эта дрянь ему вылилась прямо на лицо, может быть, даже в глаза попало несколько капель. Видели бы вы его через час!
– И слава богу, что не видел. – Вульф налил себе пива. – Ему бы от этого лучше не стало, и мне, смею заверить, тоже.
Он опустошил стакан и принялся рыться в карманах. Я вытащил из ящика свежий платок и передал ему. Откинувшись в кресле, Вульф сочувственно посмотрел на инспектора.
– Надеюсь, мистер Кремер, следствие продвигается успешно?
– Все иронизируете? – Кремер выпустил облако дыма. – Скоро, кстати, моя очередь спрашивать. А пока можете порадоваться чужой беде. В среду вы посоветовали мне заняться семьей Фростов. Вы, конечно, правы, это мог сделать любой из них. Если замешан кто-то из молодых, то наверняка они действовали сообща, потому что в церковь приехали вместе, и времени на все было у них в обрез – ведь они пришли в церковь почти сразу после Джебера. А на это дело нужно минимум две минуты – я проверял. У каждого, ясное дело, алиби, но не такое, чтобы хоть с кого-то можно было полностью снять подозрение.
Инспектор сделал глубокую затяжку.
– Конечно, не исключено, что есть свидетели, которые видели, как кто-то крутился возле машины. Но ведь убийца мог залезть внутрь, закрыть дверь и спокойно заниматься своим делом, не привлекая внимания. Да и темно уже было. Поэтому пока никого найти не удалось. В бардачке обнаружены две пустые склянки – самые обычные пятидесятиграммовые пузырьки, без каких-либо наклеек. Отпечатков пальцев нет ни на них, ни на плошке. А выяснять, кто и когда эти пузырьки купил, – все равно что искать иголку в стоге сена. И вообще, должен согласиться с вами: тот, кто занимается такими делами, следов не оставляет. Боюсь, что мы так никого и не найдем. – Инспектор выпустил еще одно облако дыма. – Хоть в лепешку разобьемся. Тут все обстоятельства против нас. Я теперь долго в машину не сяду, не заглянув под крышу. Надо искать мотивы убийства. Я помню, вы говорили, что все дело в красной шкатулке. Но куда же она могла запропаститься? А без нее – даже не знаю, как быть. Пока ведь нет абсолютно ничего ни на Фростов, ни на кого-либо еще. Предположим, Дадли Фрост растранжирил все наследство. Какой ему толк убивать Макнейра или Джебера? Что касается Лу и девицы, тут даже намека на какой-нибудь мотив нет. Остается миссис Фрост, которая, как мы знаем, много лет платила Джеберу деньги. Она утверждает, что это старый долг, но Джебер-то мертв, и выяснить, что к чему, теперь невозможно. Вероятно, все эти годы он шантажировал миссис Фрост. Но чем? И почему ей понадобилось убивать сейчас? И при чем тут Макнейр? Сначала-то убили Макнейра!
