– Я – новый Хан орков, – сообщил он. – Я пришел служить тебе, Лорд.
И он преклонил предо мной колено.
Утром следующего дня я в третий раз прибег к помощи Браслета Власти, и стены, башни, шпили и прочие архитектурные излишества Черной Цитадели, обители моих предков, а теперь и моей собственной, в очередной раз взмыли к равнодушным небесам.
ГЛАВА 2
Пять лет до начала осады
Когда я вошел в трактир, веселье уже затихало. То есть благородное общество, пресытившись дамами и драками, погрузилось в разговоры по душам. Говорили, как водится, на самые животрепещущие темы. То есть о войне.
– На данный момент в мире нет стратега лучше, чем Бортис, – убежденно заявил Даниель. Заявил он это не кому-нибудь, а Людвигу, принцу крови из приморского Государства Коллузия, высокому, смазливому и щегольски одетому молодому человеку. Впрочем, сам Даниель был тоже не простолюдин и урод. Он был герцог Иллирийский, еще какой-то там граф и сякой-то барон. Я не слишком силен в местной геральдике и не благоговею перед титулами. – Ты помнишь, как он подавил восстание в Каллере? У него было всего пятнадцать тысяч солдат против целой провинции, и он сумел выиграть войну за неделю.
– Я и не отрицаю того факта, что Бортис хорош, – Сказал Людвиг. – Напротив, он очень даже хорош, но война – любовница непредсказуемая. Каким бы талантливым ни был тот или иной полководец, в бою он все равно может быть разбит.
– Кем? – осведомился Даниель.
– Не знаю, – сказал Людвиг. – Я говорю сейчас не о практике, а о теории, а в теории непобедимых армий нет. Их не может быть просто по определению. Тактика и стратегия решают многое, но не все. Подавляющее численное преимущество бьет любую стратегию.
– Не факт, – сказал Даниель. – В Каллере против него выступило сто двадцать тысяч человек.
– Сто двадцать тысяч крестьян, вооруженных черт знает как, – резонно возразил Людвиг. – Необученные, с вилами и топорами, они выступили против профессиональной армии, прошедшей подготовку и имевшей опыт сражений. Когда я говорил о численном превосходстве, я имел в виду совсем не это.
– А что ты имел в виду? – поинтересовался Даниель.
– Армия Коллузии насчитывает пятьдесят тысяч человек, – сказал Людвиг. – Если мы объявим вам войну…
А ведь объявят, подумал я. Не сейчас, так лет через десять, когда папочка Людвига скопытится и сыновний зад усядется на теплый еще троп. И начнет войну только ради того, чтобы выяснить, действительно ли так хорош Бортис, как о нем говорят.
– Вы проиграете, как и все до вас. Иллирия за свою историю вела четырнадцать войн на своей территории, и ни одна вторгшаяся армия не выбралась целой.
– Ха!
В этот момент я сел за стол, налил себе в кубок вина, выпив, со всего размаха стукнул порожним кубком по столешнице, и этим обратил на себя внимание спорящих до хрипоты дворян.
– А, Конан, – сказал Людвиг. – Привет.
– Привет, – сказал я.
– Как была та дамочка, ради которой ты пропустил сегодняшнюю попойку? – поинтересовался Даниель.
– Вполне.
– Завидую искренне и всем сердцем, – сказал Людвиг. – A вот мне нельзя ходить на сторону. Телохранители следят за каждым шагом и тут же докладывают наставнику. А тот бежит жаловаться папочке. А папочка тут же устраивает мне скандал с битьем посуды и угрозами отречения.
– От престола? – заинтересовался Даниель.
– Если бы, – вздохнул Людвиг. – От меня.
Как упоминалось выше, Людвиг – принц крови. Негоже разбрызгивать королевскую кровь, точнее, не совсем кровь, но вы понимаете, что я имею в виду, в кого ни попадя. Отец выбрал Людвигу невесту, когда и она, и Людвиг были еще младенцами, и строго следит, чтобы королевская линия не ушла налево. Правитель Коллузии почему-то не любит бастардов.
– Ты можешь рассудить наш спор, Конан? – спросил Даниель.
– Могу, – сказал я. – А что толку? Мое суждение вызовет у вас новый спор, который затянется до рассвета. Еще и меня в него втравите.
– Не втравим, – сказал Людвиг. – Слово дворянина.
– Мы примем твое суждение, каким бы оно ни было, – заявил Даниель. – И после этого сразу сменим тему.
– Уговорили, – сказал я. – Выкладывайте, в чем суть вопроса.
– Бортис, – сказал Людвиг. – Что ты о нем думаешь?
Бортис.
Сэр Бортис, герцог Грома.
Очевидно, лучший полководец этого мира на данный момент времени. Адская смесь из Клаузевица, Суворова и Жукова. Прославился он тем, что умеет колошматить армии, в четыре раза превосходящие численностью его собственную.
Насчет того, как он стал герцогом, особая история.
Титул был дарован ему короной за особые заслуги перед отечеством во время войны (у нас бы подобное назвали «антитеррористической операцией») с сектой Поклоняющихся Драконам. Но…
Поскольку все земли Иллирии были розданы куда раньше, возникла небольшая проблема. Местные дворяне наотрез отказались дробить свои имения, с тем чтобы выделить своему военному гению подобающие титулу земли, и королю пришлось пойти им навстречу.
Исключительно для того, чтобы сэкономить на замке и землях, а также чтобы ублажить дворян, король Иллирии обратился к Гильдии Магов, отвалил кругленькую сумму золотом, и те состряпали специально для Бортиса Жезл Грома. Очередной магический артефакт, работающий, как я понимаю, на статическом электричестве, позволял великому полководцу разить своих врагов не только с помощью армий, но еще и насылая на них молнии, что для полководца не самое бесполезное умение. Но лично мне кажется, что в душе Бортис все равно затаил обиду.
Молнии молниями, а после выхода на пенсию лучше иметь маленький замок с полями и виноградниками (крестьяне прилагаются к комплекту поставки), чем могущественный, но совершенно бесполезный в мирной жизни артефакт.
Вот такую информацию я запоминаю уже два года. Знание потенциального противника является одним из основных условий выживания для мужчин моего рода.
Итак, что я думаю о Бортисе?
– Хороший тактик, – сказал я. – Непревзойденный стратег.
– Это мы и так знаем, – сказал Даниель. – Это все знают. Но признаешь ли ты, что он непобедим?
– Нет, – сказал я. – Рано или поздно проигрывают все. Если, конечно, им не посчастливиться умереть во цвете лет и на пике славы. Тогда проигрывают их наследники и преемники.
– Кому Бортис может проиграть в сегодняшних реалиях? – спросил Даниель.
– Любому другому стратегу, – сказал я. – Возможно, этот потенциальный стратег на данный момент никому не известен и никак себя не проявил, однако это еще не значит, что такого человека не существует в природе.
