– Это не слишком информативно, – сказал я. – Кстати скажите мне, как картограф разведчику, вы знаете, в какой стороне тут выход?
– Да вы никак заблудились, виконт? – Она рассмеялась.
– Есть немного.
– Клянусь древними богами, я рада, что вы не на фронте и не от вас зависит судьба войны. – Улыбка смягчила жесткое высказывание. – Пойдемте, виконт, я выведу вас наружу.
И представляете себе, она таки вывела меня наружу.
По дороге мы очень мило побеседовали.
Она жила в маленьком городке неподалеку, у нее было трое братьев, двое из которых уже достигли призывного возраста и сейчас маршировали по направлению к моему родовому замку. Ее отец умер рано, и ей приходится много работать, чтобы помочь матери.
Она надеялась продать карту подземелий гномам, но я бы на ее месте не слишком рассчитывал на успех. Если бы данные подземные полости интересовали низкорослый народец, они бы уже давно были им заняты. А если гномы до сих пор не проявляли никакого интереса к этим подземельям, никакая карта не сможет его пробудить.
Я не стал ей этого рассказывать. Думаю, она и сама это знала.
Понимаю, что вел себя, как последний идиот. Армия союзников все ближе подходила к границам моих владений, а я, вместо того чтобы налаживать оборону и искать пути выхода из почти безнадежной ситуации, прогуливаюсь по склону горы черт знает на каком расстоянии от Цитадели, и… Флиртую с девушкой? Очень на это похоже.
В последнее время у меня были проблемы с женщинами. Точнее, у меня было столько других проблем, что на женщин просто не оставалось времени. И я должен признать, что ранее эта ситуация меня не слишком тяготила. Я слишком хорошо помнил о судьбе тех женщин, с которыми был знаком раньше. Их всех убили. Из-за меня.
Но тут я вдруг обнаружил, что я дико соскучился по ним. Мне было приятно идти рядом с девушкой, поддерживая легкую, ни к чему не обязывающую беседу. Обычный треп людей, которые только что познакомились и присматриваются друг к другу, стараясь понять, куда их заведет это знакомство.
– Кстати, виконт, что-то я не вижу ваших людей, – сказала она.
– В отличие от меня они – хорошие военные, – сказал я. – И их любимое времяпрепровождение – это сидеть в засаде так, чтобы их никто не видел. А я, между прочим, не вижу вашей лошади.
– Наверное, это потому, что у меня ее нет. Я пришла сюда пешком.
– Но город в нескольких милях отсюда.
– Вы – дворянин и военный, – сказала она. – Думаю, то вам этого просто не понять.
– Что именно?
– На свете существует такая очень неприятная штука, – сказала Илейн. – Она называется – бедность. Лошадь стоит денег. Лошадь нужно содержать в конюшне, а конюшня тоже стоит денег. И еще лошадь нужно кормить, и сено тоже стоит денег. У меня нет денщика, который бы заботился о моей лошади. У меня нет фуражира, который бы запасал для нее провизию. И у меня нет родителей, готовых все это оплатить.
– Простите, – сказал я. – Наверное, я был бестактен?
– Нет, – сказала она. – По крайней мере, не слишком.
– Как вы посмотрите на то, что я одолжу вам денег на покупку лошади?
– Сугубо отрицательно, – сказала она. – Я не принимаю денег от малознакомых людей.
А у хорошо знакомых ей людей денег просто нет, подумал я.
– Может быть, я сумею заставить вас переменить свою точку зрения за обедом? – спросил я.
– Нет, – сказала она. – Не сумеете.
– Тогда как насчет просто обеда? Без попыток убеждения?
– Сегодня я не могу, – сказала она. – У меня есть еще работа в городе.
– Я думал, вы картограф.
– Это мое хобби, – сказала она, – которое, я надеюсь принесет мне деньги. В будущем. А чтобы не умереть от голода сейчас, я работаю горничной в отеле. И мне надо поторопиться, чтобы не опоздать на работу.
– Тогда давайте встретимся завтра, – сказал я, – Когда вы заканчиваете?
– В восемь вечера, – сказала она. – Знаете паб «У Джорджа»?
– Нет.
– Тогда давайте встретимся на главной площади, – предложила она. – Мимо главной площади вы все равно не пройдете, даже если никогда раньше не бывали в городе. Она большая, находится в центре, и на ней стоит памятник.
– Памятник кому?
– Какому-то древнему королю, – сказала она. – Или герою. Боюсь, памятник находится не в таком хорошем состоянии, чтобы можно было внимательно рассмотреть черты лица или прочесть надпись на пьедестале.
– Так бывает, – согласился я. – Значит, в восемь вечера у постамента?
– Так и быть, – согласилась она. – А теперь извините, мне надо поторапливаться.
– А я пойду найду своих людей, – сказал я. – Отдам им приказы и все такое.
Свернув в небольшую рощицу, я спрятался за стволом дерева и долго смотрел ей вслед.
Идиот, подумал я. Что же я делаю?
На носу война, и ты ведешь себя очень глупо, Костя. Она симпатичная, я согласен. Но ты знаешь ее несколько минут, и у тебя с ней ничего не может получиться. Потому что она – девушка, а ты – Темный Лорд.
Портал в Цитадель я открыл только после того, как фигурка Илейн исчезла из моего поля зрения.
ГЛАВА 7
Девять дней до начала осады
Челюсть Дракона пала на рассвете.
Челюсть Дракона – это довольно широкое ущелье, идущее сквозь, Горы Скорби в долину, на противоположном конце которой построена Черная Цитадель. От Челюсти Дракона до стен моего замка примерно два дня пути для обычного, не страдающего хромотой пешехода. Армия, вынужденная тащить обоз с продовольствием, осадные орудия и боевых слонов, такой скоростью похвастаться не может. Значит, армии понадобится около недели, чтобы взять замок в осаду.
Я мог бы сказать, что зомби, державшие оборонительный вал, перегораживающий ущелье, сражались мужественно, но это было не так. Зомби сражались, как обычно. Они на то и зомби, чтобы все время одинаково сражаться.
Самурай всегда выбирает путь, ведущий к смерти. Только считая, что ты уже мертв, ты можешь проявить настоящую доблесть в бою. Зомби – это доведенный до идеала самурай.
Зомби не чувствуют боли. Они дерутся с отрубленными руками, ногами, с рассеченной пополам головой. Если обычные солдаты встречаются с отрядом зомби в соотношении один к одному, девяносто пять процентов из ста, что победят зомби.
Жаль, что у меня нет двухсот тысяч зомби.
Армия союзников смела моих мертвецов с легкостью товарного поезда, повстречавшегося на неисправном переезде с легковушкой.
