– Красивая сказка, – сказал граф.
– Вы не можете об этом судить, милостивый государь, – сказал Хэм. – Ваше племя появилось на материке вместе с людьми, а то, о чем я рассказал, случилось до их прихода. Я был бы рад, если бы Легионы Проклятых оказались всего лишь сказкой, однако они существуют на самом деле и когда-то они представляли реальную угрозу.
Значит, все-таки армия. Большая армия. Настолько большая, что даже военному гению Бортиса будет нечего ей противопоставить.
– Легионы Проклятых – это армия самого ада, и у нее есть только одна цель – разрушение. Их невозможно контролировать. Их невозможно остановить.
– Но когда-то их остановили.
– Сейчас в мире нет силы, способной им противостоять. Тогда, в давние годы, могущество древних рас, с которым доминирующее ныне человечество не сможет сравняться еще несколько сотен лет, было втоптано в грязь и до сих пор не может быть возрождено.
– Вы так говорите, как будто Легионы могут вернуться сейчас, – заметил граф.
– Теоретически это возможно, – сказал Хэм. – Но на практике нет ни одного существа, которое сможет снова впустить ад в наш мир. Милорд, позвольте мне полюбопытствовать: откуда такой интерес к древней истории, да еще в столь поздний час? Это как-то связано с визитом Киндаро?
– Никак не связано, Хэм. Просто я обдумываю одну теорию. Скажите, Хэм, а каким образом Легионы могут снова проникнуть в наш мир?
– Бетрезен даровал Гилеану некий предмет, символ власти, который делает своего обладателя главнокомандующим Легионами. После смерти Гилеана этот предмет был утерян, и у нас есть некоторые основания полагать что он до сих пор находится в нашем мире. И тот, кто найдет его, сможет вновь открыть дорогу Бетрезену и его войску.
– Что это за предмет?
– Корона Легионов Проклятых.
– И вы верите, что эта Корона существует до сих пор?
– Я надеюсь, что это не так, милорд.
Надеждам Хэмфри на то, что Корона Легионов Проклятых, судя по его рассказу, принесшая много бед его народу, более не существует в этом мире, не суждено было оправдаться. Потому что демон в подземельях, с которым я общался накануне встречи с Илейн, сообщил, что охраняет именно ее. По сравнению с этой хреновиной мой Браслет всего лишь детская игрушка. Ну пусть не совсем детская. Браслет и Корона – это как базука и ядерная бомба. И то и другое опасно, разница только в масштабе. Если обладание Браслетом Власти сделало меня самым большим пугалом этого мира, то в кого меня превратит Корона, дающая власть над целой кучей демонов?
Вопрос на шестьдесят четыре тысячи.
А вот вопрос на сто двадцать восемь тысяч – почему Джек этой хренью сам не воспользовался? Не успел? Или не захотел? Или не смог?
Хэмфри вряд ли можно отнести к личностям, склонным к преувеличениям. Если он говорит, что Корона смертельно опасна, значит, так оно и есть.
Отношения между людьми и демонами безумно просты и строятся на основании права сильного. Допустим, ты – начинающий демонолог и сумел призвать тварь из другого измерения, а может быть, и из самого ада. Дальнейшее развитие событий возможно только по двум сценариям: или ты окажешься сильнее демона и принудишь его выполнять твои приказы, или он окажется сильнее тебя, и тогда в лучшем случае он тебя просто сожрет.
Контролировать одного демона трудно, но можно. А как контролировать целый легион? Если верить истории Хэмфри как единственному источнику информации, Корона служит демонам дверью в наш мир, но не делает тебя неуязвимым от этих демонов.
Гилеан был убит за четыреста лет до того, как вторжение демонов все-таки удалось остановить. Кто носил Корону все это время? Кто-то из его окружения? Или сам Бетрезен?
Допустим, пока на мне Браслет Власти, убить меня не так уж и просто. Если демоны захотят избавиться от того, кто их вызвал, им придется воспользоваться одним из нумерованных клинков.
Два клинка висят у меня на стене. Остальные пять находятся на руках у Хранителей.
От своих клинков я могу избавиться в любой момент. Я уже нашел подходящий для этого дела вулкан. Хранители тоже не отдадут мечи без боя. Или отдадут? С кем им проще сражаться – со мной или с Бетрезеном?
С моей семьей они бьются без малого целое тысячелетие. Для того чтобы справиться с Бетрезеном, в прошлый раз потребовалось в два раза меньше времени.
С другой стороны, изученное и современное зло, то есть я, лучше, чем зло малоизученное и очень древнее, то есть Легионы.
Правда, все мои рассуждения о выборе Хранителей могут иметь лишь академический интерес, ровно до тех пор, пока свой выбор не сделаю я.
Когда я надел Браслет Власти, в принципе не подозревая, в какое дерьмо я влезаю, я сделал шаг на очень узкую тропу, с которой почти невозможно свернуть. Почти. Ибо, как мне тогда казалось, я нашел небольшую лазейку, с помощью которой я еще могу выкарабкаться.
Нет Мечей – нет Браслета. Нет Браслета – нет Темного Лорда.
Я уже получил два меча из Семи.
Если я воспользуюсь Короной, лазейка закроется, а узкая тропа станет еще уже. Ибо единственное, что будет отделять меня от участи Гилеана, – это Браслет. И, избавившись от него, я превращусь не в свободного человека, а в мертвеца.
А если я не избавлюсь от Браслета, то этот дурдом закончится только с моей смертью.
Это мы рассмотрели вопрос с моей личной, эгоистической точки зрения.
Теперь рассмотрим тот же вопрос более широко, с точки зрения всего этого долбанного мира.
Ко мне мир уже привык и показал, что он довольно спокойно и без больших жертв может сосуществовать с моей семьей.
С Бетрезеном этот номер не пройдет. С помощью той армии, которую королевства направили против меня, с Бетрезеном и его Легионами они совладать не смогут.
Я никого не трогал, никуда не вторгался, и если кого-то и убивал, то только в целях самозащиты. Для этого мира я лучше, чем Бетрезен. Дикая ситуация.
Говорят, из двух зол надо выбирать меньшее. Но впервые право выбора предоставили тому самому меньшему злу.
Готов ли я привести в этот мир самый настоящий ад?
Я встал и принялся мерить комнату шагами. Мой взгляд блуждал по помещению, ища, за что бы зацепиться, и совершенно случайно зацепился за часы.
– Зараза, – сказал я от души.
Конечно, на фоне приведенных выше событий, известий и раздумий было довольно глупо огорчаться из-за того, что опоздал на свидание уже на целых полчаса, но я все равно огорчился. Вчерашняя встреча, какой бы безумной она ни казалась, была для меня островком нормальности в этом сумасшедшем мире.
В итоге я опоздал на час.
Поскольку я не мог открыть портал прямо на главную площадь города по вполне очевидным причинам, пришлось высаживаться на окраине и добираться пешком. Я отдавал себе отчет, что девушка, придя на первое свидание и обнаружив, что ее продинамили, не будет ждать целый час. Но все равно был огорчен, когда не обнаружил Илейн на главной площади. У памятника никого не было.
