— Скажи, Сарак, ты позволишь мне выйти замуж за Казбека?
— Зачем тебе нужен вдовец с детьми, Нада?
— Я тоже не девушка, тоже вдова. А дети? Разве они помеха?
— У меня есть для тебя другая кандидатура.
— Мусса?
— А чем он не нравится тебе? Красивый, сильный, богатый, у него два дома. Всем хозяйством станешь владеть ты.
— Ты хочешь, чтобы я второй раз осталась вдовой?
— Пусть даже так, но богатой вдовой. А что может дать тебе простой кузнец? Жалкую нищенскую жизнь? Я, конечно, помогу, но… это же мелочь по сравнению с тем, что ты заимеешь, став женой Муссы.
— Я не люблю его, Сарак!
— Э-э, женщина, ты забыла наши законы?
— Но я хочу счастья, брат, обычного женского счастья.
— Счастья с нищим? Так, сестра, не бывает. Какое счастье в нищете? Любовь — это, конечно, хорошо, но я не могу допустить, чтобы моя единственная сестра прозябала в нищете.
— Я прошу тебя разрешить мне выйти замуж за Казбека, умоляю!
— Хорошо, я подумаю. Ничего не обещаю, но подумаю.
— Спасибо и на этом.
— И ты подумай, Нада. Головой, не сердцем. Все взвесь. Ты же у меня умная женщина. А сейчас ступай, у нас свои мужские дела. До завтра из своей комнаты не выходи, ну, разве что по потребности. И собирайся.
— Хорошо! — кивнула женщина и ушла в пристройку.
Тагаев прошел в кабинет Молнара. Там находились его помощник Рэм Кунич и Геза Балла. Впрочем, любовница Мадьяра тут же вышла, оставив мужчин.
— Что у тебя по Бакарову, Сарак? — спросил Молнар.
— Все в порядке. Нада передала ему нож и сказала то, что должна была сказать. Я в это время убрал от сарая охранника.
— Офицер не заподозрил подвоха? Слишком уж странное совпадение. Охранника убирают именно тогда, когда твоя сестра передает нож.
— По ее словам, русский ничего не заподозрил.
— Будем надеяться, что она не ошиблась. Ты послал людей к шоссе?
— Намеревался сделать это после доклада. Тогда же связаться и с Ринатом.
— Действуй быстрее. В 6 часов выезжаем к шоссе.
— Я это помню.
— Ступай.
Тагаев вышел из кабинета, затем из дома, поднялся на склон перевала, достал сотовый телефон, посмотрел на индикатор доступа в сеть. Светились три полосы. Этого достаточно. Он набрал номер и тут же услышал знакомый голос Рината:
— Слушаю тебя, Сарак!
— Что на базе?
— В 10 часов приехал генерал, до часа шустрил на базе, то строил офицеров, то собирал в модуле. Полвторого он вместе с командиром в сопровождении боевой группы выехал с территории в станицу. Брат позвонил, что минут двадцать генерал и подполковник пробыли в отделе полиции, затем на улице Казачьей. Да, арестован бывший муж учительницы. В три часа колонна спецов пошла в сторону Калача, совсем недавно вернулась. Сейчас генерал, командир отряда и его заместитель находятся в штабе. За час до этого были проведены проводы погибших офицеров, потом гробы загрузили в грузовую машину, и она поехала в сторону областного центра. Это пока все, Сарак.
— Я понял тебя! Продолжай наблюдение. Следующий сеанс связи около 19.00.
— Понял.
— Ты, наверное, проголодался?
— Барана целиком съел бы. Но ничего, потерплю. Раньше в горах на базах по несколько суток на одной воде сидели.
— Хоп, Ринат! До связи! Будь осторожен!
— До связи, Сарак!
Тагаев спустился в аул, зашел в полуразрушенную лачугу, где расположились Асигов с группой боевиков, численность которых уменьшилась после боя у хутора Калач.
— Мусса! Срочно пошли к шоссе трех человек. На выходе пусть свяжутся с наблюдателем, что уже контролирует дорогу, и займут позиции дополнительного наблюдения и за шоссе, и за равниной, и за воздухом. В 18.00 туда поедет Мадьяр. Необходимо обеспечить его безопасность.
— Сделаем, Сарак!
Асигов тут же назначил трех наблюдателей, и они спустя десять минут на пикапе ушли к дороге.
Без десяти шесть к дому главаря банды подъехал внедорожник «Ниссан». Из здания вышли Молнар и Кунич, несший чемодан со спутниковой радиостанцией.
Тагаев доложил о переговорах с Ринатом и об отправке к шоссе дополнительной группы наблюдателей и прикрытия.
— Хорошо, — сказал главарь и распорядился: — Садись за руль, Сарак, ты поведешь машину.
— Слушаюсь!
В 18.00 «Ниссан» медленно пошел по неровной горной дороге к серпантину. Спуск занял полчаса. Не доезжая шоссе, Молнар приказал Тагаеву запросить обстановку на равнине и на дороге у наблюдателей. Сарак выполнил приказ, доложил:
— Там все спокойно.
— Что? Нет даже частных машин? — поинтересовался Кунич.
— Сейчас время такое, в ночь лучше не отправляться в путь. Да и шоссе это второстепенное, — ответил Тагаев.
— Ну, что ж, — решил Молнар, — выезжаем на дорогу. Там сразу направо, и остановка.
В 18.40 «Ниссан» встал в пятидесяти метрах от поворота на серпантин. Молнар посмотрел на часы, перевел взгляд на Тагаева и приказал:
— Вызови Рината, узнай, где сейчас находятся генерал и командир отряда.
— Момент. Здесь мобильная связь устойчивая.
Тагаев вызвал наблюдателя за базой отряда:
— Ринат? Сарак!
— Да, брат?
— Где сейчас находятся генерал и командир отряда?
— На плацу. И генерал, и подполковник, и майор, и два капитана. Генерал успокоился, видно, устал ругаться. Сейчас русские что-то обсуждают. Что конкретно, сказать не могу, у меня нет «прослушки».
— Не отключайся и докладывай о всех перемещениях генерала и командира отряда.
— Хоп, Сарак.
Молнар слышал переговоры Тагаева и Рината.
— Значит, офицеры что-то обсуждают на плацу, — проговорил он. — Сто против одного, решают, с чего начать поиски плененных старшего лейтенанта и прапорщика. Вот бы послушать их! Как мы не подумали передать Ринату дистанционное прослушивающее устройство? Это твоя ошибка, Рэм, — повернулся Молнар к помощнику.
— Это не ошибка, Габор, я специально не стал посылать «прослушку» Ринату.
— Почему?
— Во-первых, он бы с ней легко мог спалиться. Если недалеко от базы просто стоит машина, то на это не обращают внимания, а вот если из окна видна антенна непонятного устройства, это совершенно другое дело.
— Что во-вторых?
— А во-вторых, мы не знаем, какое оборудование и аппаратуру имеет узел связи отряда. Но, думаю, там есть система обнаружения внешнего и внутреннего несанкционированного контроля. И русские узнали бы, что за ними следят. Это привело бы к захвату Рината. А о том, что он может рассказать спецам, я не хочу и думать. Но уйти из аула нам уже не дали бы точно.
