Конеков попрощался с Ольгой, пожелав скорого выздоровления.
Мужчины вышли в подъезд, и он несколько смущенно проговорил:
— Красивая дама, жаль, что проститутка. Ты вот что, Паша, сегодня к ней не лезь, я имею в виду секс, женщине надо окрепнуть. А вот послезавтра, думаю…
— Не о том ты думаешь, Борисыч.
— Ну, конечно, — усмехнулся врач. — Спать-то вам предстоит вместе! Я второго дивана в твоей квартире как-то не заметил.
— Повторяю, ты не о том думаешь.
— Ладно, в конце концов, твои личные дела — это твои личные дела. Ты попросил, я помог, чем смог.
— Вот за это спасибо.
— И все же жаль, что такая красавица — шлюха.
— Кто знает, что заставило ее пойти на панель…
— У тебя будет время узнать.
Бакаров и Конеков вышли на улицу.
— Опять пошел снег, — проговорил врач, — завтра до больницы на тачке уже не доедешь.
— Ты сказал, ей необходимо, как минимум, трое суток постельного режима?
— Как минимум. Возможно, для выздоровления потребуется больше времени.
— А что давать Ольге из еды?
— В этом ограничений нет. Только чтобы нехолодное. А вообще-то, твоей даме надо заняться горлом.
— Она не моя дама.
— Не цепляйся к словам. Ей лечиться надо серьезно.
— Это уже ее дело.
— Тоже верно.
— Сколько я тебе должен?
— А не пошел бы ты к черту, Паша?
— Ну, почему к черту, мне и дома неплохо, — улыбнулся Бакаров. — Спасибо еще раз, Борисыч.
— Не за что. Откажись я, ты бы сам за мной приехал.
— Верно. Удачи.
— Завтра позвоню.
— Вечером, днем я на работе.
— Знаю. Пока.
Конеков уехал. Бакаров перекурил во дворе, поднялся в квартиру, прошел в комнату, присел в кресло.
— Легче? — спросил он у своей гостьи.
— После укола — да.
— Есть хочешь?
— Нет. Если только чай. Черный, без сахара.
— Хорошо, будет тебе чай. Ты с порядком приема лекарств разобралась?
— Да!
— Молодец.
Бакаров принес чай и начал стелить спальный мешок на полу.
— Что вы делаете? — воскликнула женщина.
— Как «что»? Место спальное готовлю.
— Боитесь заразиться от меня?
— У меня иммунитет сильный.
— Тогда ложитесь на диван, места хватит.
— Места хватит, но я мужик.
— Ну и ничего, сейчас мне гораздо лучше.
— Нет. Я на полу. Мне не привыкать. Приходилось и на голой земле спать.
— Вы военный? — неожиданно спросила Ольга.
— А что, заметно?
— Выправка у вас военная.
— Да, в недавнем прошлом я служил офицером, сейчас в запасе, на пенсии, подрабатываю, так что завтра до 19.00 тебе придется быть одной в квартире.
— Спасибо вам!
— Да перестань ты «выкать».
— Попробую. Скажи, Павел, а почему ты не женат? Или у тебя была семья, но вы разошлись?
— Какая тебе разница, Ольга, был я женат или нет?
— Просто женское любопытство.
— Не было у меня семьи. Отца не помню. Мать о нем ничего не рассказывала. Может, считала, рано еще. А когда мне было семь лет, она умерла. Рак легких. Дальше детский дом, Суворовское, а затем военное училище. Служба, увольнение, в итоге — эта квартира и ты, случайно оказавшаяся в подъезде. Но давай принимай лекарства, и будем спать.
— Мне неудобно, я на диване, а вы… ты на полу.
— Неудобно, Оля, на потолке спать, а на полу — нормально.
Женщина выпила таблетки. Бакаров налил в стакан еще воды, потушил свет и под мерное тиканье часов уснул.
Проснулся он, как обычно, в 6 часов.
Поднялся, потянулся, услышал голос Ольги:
— Доброе утро, Павел!
— Привет! Как самочувствие?
— Гораздо лучше, чем вчера. Температура еще держится, но невысокая, вот только суставы ломит да горло болит.
— Пройдет. Борисыч понимает толк в болезнях, знает, как лечить.
— У тебя шрамы на груди.
— Ну и что?
— Ты воевал?
— Недолго. Тебе, наверное, тоже встать надо?
— Да, подай, пожалуйста, платье.
— В нем будет неудобно, я тебе халат свой дам. Подарили друзья на день рождения, а я не привык к таким вещам.
— Но я же утону в нем? — улыбнулась Ольга.
— Не утонешь, он мне мал.
Павел достал из платяного шкафа халат, положил на диван.
— Короче, Оля, я в ванную и на кухню, делаю завтрак, ты следом за мной и сразу в постель. Вопросы?
— Ты подашь мне завтрак в постель?
— Придется, тебе же прописали постельный режим.
— Никогда не завтракала в постели. Вряд ли это удобно. Позавтракаю на кухне.
— Хорошо.
Бакаров быстро собрал спальный мешок, уложил его в ящик, забрал спортивный костюм и прошел в ванную.
Ольга встала, примерила халат. Конечно, он оказался ей велик, и она улыбнулась, посмотрев на себя в зеркало:
— Ну и видок.
Приняв душ, Ольга прошла в кухню.
Бакаров указал на бутерброды и чашки с чаем:
— Наш завтрак, прошу к столу.
— Мне надо позвонить, а мой телефон разряжен, зарядки же с собой нет, — сказала она.
— Звони! — Бакаров выложил на стол свой телефон.
Он думал, что она станет звонить сутенеру или еще кому по «работе», но услышал совершенно другое:
— Здравствуй, мама!.. Не получилось… Мам, заболела я… Ерунда, ангина, но состояние слабое… Конечно, у меня все есть. Поправлюсь, приеду. Как Катя? Ты ей скажи, мама скоро приедет, гостинцев ей привезет… Не волнуйтесь, у меня все хорошо… Еще на неделю хватит?.. А потом я подвезу, мне подняли зарплату, так что и Катюше одежду к лету купим, и путевку оплатим, съездите на море… Посмотрим, может, и я с вами… Отпуск? Не знаю, на фирме дел много, а желающих устроиться еще больше, так что приходится держаться за работу. Ну ладно, мама, поцелуй за меня Катюшу… Хорошо, да, да… Извини, мне пора, до свидания. — Ольга отключила телефон, передала его Бакарову.
— У тебя есть дочь? — спросил он.
— Да, ей четыре года.
